Наталья Троицкая - Сиверсия Страница 26

– Я ко всякому обхождению привык. К хамству тоже. Так что я вас прощаю, – великодушно объявил адвокат.

«Странно… – снова рассуждал сам с собою Хабаров. – Как быстро человек может вызвать к себе отвращение…»

– Василич, что тебе надо? Я домой собрался.

– Я попросил с вами познакомить, – пояснил Шипулькин.

– Зачем это?

Хабаров не скрывал недружелюбного тона.

Адвокат отвел глаза, не выдержав пристального, изучающего взгляда Хабарова.

– Ну-у, я ду-умаю, вам надо, именно что, заключить со мною договор на юридическое обслуживание. Я мно-о-огое могу. У меня бо-о-ольшие связи. А у вас, я знаю, своего юриста нет. В работе встречаются трудности, справиться с которыми может только умный человек. Юриспруденция – это вам не кулаками махать! Я видел ваших работничков. Тупое мужичье с лицами неандертальцев! Решайте. Если я захочу, все адвокаты будут вас саботировать. Вы все равно придете ко мне, но будет дороже.

Хабаров положил свою широкую тяжелую ладонь на хлипкое плечо адвоката и с чувством произнес:

– Если бы не такие люди, как вы, Дмитрий Романович, жизнь была бы скучна!

Он обернулся к Лисицыну и Лаврикову.

– Ну-ка, орлы, вышвырните эту шваль со съемочной площадки! Живо!

Под общий хохот и улюлюканье каскадеры просьбу исполнили.

Кажется, он ничего не забыл. Теперь, если что-то пойдет не так, это не его вина. Существует такая вещь, которую невозможно предусмотреть. Нам, смертным, это просто не дано. Это удача.

– Ты сделал то, о чем я тебя просил? – Брюс Вонг был по-деловому собран.

– Отчасти.

– Отчасти? От какой части?!

Тагир поежился от прямого колючего взгляда.

– Я нашел того, кому можно было бы поручить эту работу.

– Так в чем проблема?

– В том, что он хочет больше денег. Говорит, и раньше машины перегонял. Знает цену этой работы.

– Что за чудик?

– Виктор Чаев. Профессиональный автогонщик. Два года подряд чемпион России по автогонкам.

– Жадный – это хорошо. Дай ему сколько просит!

Неожиданно резкий телефонный звонок заставил Брюса вздрогнуть. Звонил сын Анатолия Сибирцева, просил встречи. Голос Сибирцева-младшего был мертвым, без красок, без интонаций. Брюс чувствовал, что от этого голоса у него вспотели ладошки.

Полчаса спустя серебристый «Пежо» припарковался у входа.

– Проходите в дом. Вас ждут. Приказали не обыскивать, – сказал Тагир гостю и проследовал за ним в гостиную.

Сибирцев-младший вошел в дом, и вместе с ним вошла тревога.

Андрею Анатольевичу Сибирцеву было тридцать четыре, хотя независимый и чуть надменный вид делал его старше своих лет. Это ему, как ни странно, шло. Открытое приятное лицо, серые добрые глаза располагали к общению с этим человеком, добавляя чисто мужского шарма в общий портрет. Он был хорошо сложен, хотя по фигуре вряд ли в нем возможно было угадать активного поклонника спорта.

– Брюс, нам надо поговорить. Без свидетелей.

– Это Тагир. Я ему доверяю, как себе.

С того момента, как позвонил Сибирцев, Брюс уже знал, о чем пойдет речь.

– Отец уехал на дачу к Осадчему. Намеревался вернуться вечером того же дня. У него была запланирована деловая встреча. Он ее пропустил. Его до сих пор нигде нет. Телефон молчит. Я обзвонил друзей, проверил больницы, даже морги – все впустую. Не удержался, поехал к Осадчему на дачу. Там только охрана и его жена. Жена мне ничего толком пояснить не смогла. Что скажешь?

Брюс молчал. События последних двух недель, мелькавшие в памяти беспорядочным калейдоскопом, вдруг выстроились в единственно верную, логичную цепь. Все стало совершенно понятно.

– Брюс, я никогда не прощу себе, если с отцом что-то случилось. Я не должен был отпускать его одного! Он настоял. Ты же знаешь, как он это умеет.

– Не вини себя. Так бывает, что лучшие из нас уходят.

Андрей Сибирцев замер.

– Что? – одними губами пролепетал он.

– Прости. Я не знал, как тебе это сказать.

– Сволочь! – Сибирцев с наслаждением врезал кулаком по колонне. – Сволочь! – хрипло выдохнул он и закрыл лицо руками.

Шло время, но никто из троих не проронил ни слова.

– Где Никита? Где его найти? – наконец очень твердо, решительно произнес Сибирцев-младший.

– Зачем он тебе?

– Я убью его!

– Андрей, наймешь киллера или сам нажмешь на курок?

– Если надо, я ему зубами горло перегрызу! Я ему всю кровь по капле высосу! Я ему не прощу отца!

– Остынь!

– Но… – неуверенно начал Тагир. – Мы же должны что-то сделать. Я знал Анатолия Сергеевича. Это был серьезный бизнесмен и порядочный человек.

– Серьезные бизнесмены не едут без охраны только потому, что их, видите ли, приглашает на дачу старый друг. Серьезные бизнесмены не обязательно должны быть идиотами!

– Думай, что говоришь! – урезонил Брюса Сибирцев-младший.

– А ты помолчал бы! – пошел на него Брюс. – Толяна, в отличие от меня, никто насильно к Никите не волок! Ехал он триста верст не в блевоточном багажнике. Умники! С кем воевать собрались?! Главное – вовремя!

Цепким внимательным взглядом Андрей Сибирцев скользил по их лицам.

– Когда можно было под прикрытием отца срубить неплохие бабки, вы не церемонились. Вам не было страшно. А еще, – он ткнул указательным пальцем в грудь Брюсу Вонгу, – тебе было приятно, что отец этого, якобы, не знает. Вспомни, как пару раз твою задницу Никита хотел наказать. Мол, не борзей. Ты удивленно хлопал крыльями, с чего это вдруг гроза миновала?! А сейчас вы о его память ноги вытерли!

– Щенок! – взорвался Брюс.

Тагир насильно оттащил его в дальний угол, заставил сесть.

– Спокойно, братья! Спокойно. Как вы думаете, кто будет самым счастливым человеком в нашем деле, если ты, Брюс, и вы, Андрей, перегрызете друг-другу глотки?

Слова Тагира подействовали немного отрезвляюще.

– У меня на родине говорят: «Прежде чем сделать шаг вперед, подумай, сможешь ли ты вернуться».

– Брюс, у тебя есть план?

Брюс самодовольно хмыкнул:

– Есть одна идея.

Посвящать Сибирцева-младшего в свои планы Брюс не хотел. Но это уже становилось интересным.

«Андрей Сибирцев присмотрит за водилой, и можно быть уверенным на все сто, что это человек не от Никиты, – думал Брюс. – Потом господину Виктору Чаеву – привет горячий. Сибирцев местью насладится, полагая, что убрал исполнителя убийства отца. Никакой утечки информации. Никите сам донесу. Свалю все на Сибирцева. У Сибирцева тоже связи на таможне. Мотив, опять же. Никита мне поверит, подумает, после «урока» прогнуться хочу. Что ж… – Брюс машинально барабанил пальцами по оконному стеклу. – Как же вовремя подвернулся мне под руку младший Сибирцев. Как же мне этого звена недоставало!»

– До-о-обрый вечер!

Адвокат противно тянул «о», занудно-медленно произнося слова.

– Я позволил себе, Лора Алексеевна, зайти пораньше.

Шипулькин неуклюже прошел в прихожую.

– Я у-уже п-почти го-готов-ва… – заикаясь, тщетно стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, выговорила Лора.

Она удивленно разглядывала сногсшибательного адвоката. На нем был все тот же костюм, в котором Лора видела его днем на съемочной площадке, серый в аляповатую клетку, помятый и грязный, песочного цвета рубашка, с засаленным воротом и серыми, тоскующими по стирке манжетами, черные брюки с пузырями-коленками.

Надо отдать должное Лоре, Шипулькина она встретила во всеоружии: изящные туфли на тончайшей шпильке, модные колготки, маленький черный костюмчик от Шанель, элегантно и эротично облегающий ее фигуру, высокая стильная прическа, серебряные колье и сережки ручной работы, скрупулезный макияж.

Она все-таки ждала мужчину, а появилось… «облако в штанах».

– Лора Александровна, у меня сразу же будет три просьбы.

Адвокат с надеждой смотрел на нее.

– Если только вас не смутит, что я Алексеевна.

– Учту. Во-первых, прошу меня простить, что я не успел переодеться. Клиенты, знаете ли…

«Кто в здравом уме клюнет на тебя? Это только я, вечная авантюристка, в поисках приключений…»

Лора спиной прислонилась к стене, чувствуя, что ей сейчас станет дурно.

– Во-вторых, – с невозмутимым видом продолжал перечислять адвокат, – я думаю, Лора Алексеевна не будет возражать, если мы перейдем на «ты»? Я буду Лору Алексеевну называть Лорой, а она, то есть вы, меня будете называть не Дмитрий Романович, а просто Дима. Лора Алексеевна согласна?

Лора очень хотела ответить, она даже глубоко вдохнула и открыла рот, но то, что она хотела сказать, было так откровенно бестактно, невоспитанно, грубо, что она не решилась произнести заготовленную тираду вслух, и Шипулькин воспользовался ее замешательством.

– Вот и славненько! Тем более, что мы – почти коллеги. Я на вашей картине юристом буду работать. Меня Алевтина Сорокина, тетка моя, пристроила.

– А Маришка куда?

Шипулькин склонился к уху Лоры и как бы по секрету сказал: