Владимир Шитов - Опасные заложники Страница 27

— Конечно, Кабана и Клима сейчас на одно дело посылать нельзя, — согласился Яфар с Капитаном. — Но ты можешь не переживать. Ему замену я всегда найду.

План нападения на инкассаторов ими был уже давно разработан и до мельчайших деталей продуман. Благодаря Дачнику, работнику коммерческого банка, они нашли много слабых звеньев в работе службы банка. Одним таким упущением они решили и воспользоваться. Теперь им осталось лишь ждать сигнала Дачника, когда можно будет совершить нападение.

— Звонка тебе от Дачника еще не было? — поинтересовался Капитан.

— Был, посоветовал быть готовыми к его сигналу уже на этой неделе.

— Скорее бы отделаться от банка, сил нет ждать.

— И не говори, — недовольный долгим ожиданием, согласился с ним Яфар.

Как бы помяв их желание и идя ему навстречу, вечером Яфару позвонил Дачник, который сообщил: завтра в пятнадцать часов инкассаторы из Краснодара привезут в банк крупную сумму денег. Какую точно сумму привезут инкассаторы, Дачник не знал, но предполагал, что она должна быть около ста миллионов.

Веря Дачнику и полностью полагаясь на полученную от него информацию, утром следующего дня Яфар поручил группе Кабана приступить к подготовке предстоящей операции.

Яфаром было продумано все, вплоть до экипировки членов предстоящего бандитского нападения: чтобы они были обуты в обувь на резиновой или каучуковой подошве, чтобы у них в карманах ничего не звенело и не тарахтело.

Отключив сигнализацию на заборе, огораживающем территорию банка, двое злоумышленников из группы Кабана проникли внутрь, где у ворот пропускного пункта взяли сторожа, после чего через проходную во двор злоумышленники впустили еще четырех своих соучастников. У всех у них на лицах были резиновые маски с вполне нормальными лицами.

Приставив пистолет к виску сторожа, Кабан сказал:

— Хочешь жить и подчиняться моим указаниям, или сейчас угроблю? Не слышу ответа, — сердито произнес он, послав патрон в патронник. — Если мы решились на такое дело, то угрохать тебя для нас не составит никакого труда, Можно сказать, мы уже давно запланировали пустить тебя в расход, но я даю тебе шанс спасти свою шкуру. Так что используй свой шанс,

— Где гарантия, что ты сохранишь мне жизнь? — затравленно поинтересовался сторож.

— Только мое слово,

— Я ему не верю.

— Это твое личное дело — верить мне или нет. Если ты постараешься пас не запоминать и не станешь очень сильно распространиться о нас, если не будешь активно помогать ментам нас залакшать, то будешь жить. А если поступишь наоборот, то скрутить тебе башку мы всегда успеем. Так что решай.

— Что я должен делать? — спросил сторож, глубоко вздохнув.

— То, что делал всегда. Сейчас прибудет "уазик" с инкассаторами и бабками. Ты должен впустить их во внутренний двор. Мы тебе свяжем руки, чтобы не было никакой глупости с твоей стороны. Достаточно будет того, что ты выглянешь в окно, чтобы приехавшие увидели через него своего. Кнопки нажимать, чтобы открылись и закрылись ворота, мы и сами сможем. Со стороны власти к тебе не будет никаких претензий, так как ты действовал по принуждению. В знак благодарности за оказанную тобой услугу, я, как обещал, сохраню тебе жизнь. Мое условие тебя устраивает?

Подумав, сторож неохотно произнес:

— Пойдет!

— Мы у тебя не возьмем твоего табельного револьвера, так как он нам не нужен, — небрежно заметил Кабан, стараясь успокоить своего временного союзника и подготовить его к предстоящей встрече.

Насчет револьвера он сказал сторожу правду. Яфар объяснил ему, что похищенный у сторожа револьвер впоследствии, если будет у кого-либо из них обнаружен работниками милиции, станет той толстой ниткой, которая поможет ментам раскрыть преступление. Безусловно, Кабан таких последствий для себя не хотел, а поэтому полученную инструкцию не собирался нарушать.

Без пятнадцати три к ворогам банка подкатил “уазик" с металлическим кузовом. Его водитель, открыв дверцу и обращаясь к смотревшему на него из пропускного пункта через окно сторожу, сказал:

— Петрович, кончай спать, не ленись и быстрее запускай нас но двор.

Включенный электромотор заставил прийти в движение цепи, открывающие и закрывающие двухстворчатые ворота.

Когда машина заехала во двор, ворота за ней, как обычно, закрылись. Инкассаторы не видели, что за их машиной следом побежали бандиты, прячась за кузовом от зеркала заднего вида.

Инкассаторы, чувствуя себя дома, потеряли бдительность. Все трое вышли из машины, взяли по опечатанному мешку, чтобы отнести их в банк. Выскочившие из-за машины бандиты обстреляли их из газовых пистолетов, не забыв таким же "гостинцем" угостить и водителя. Побросав мешки с деньгами в машину, они на "уазике" выехали с территории банка через вновь открывшиеся ворота на улицу, где к ним подсел последний участник налета, наконец-то оставивший сторожа… Они поехали по заранее разработанному маршруту,

О случившемся ограблении инкассаторов служащие банка узнали уже тогда, когда бандиты были вне поля их зрения… Поднятая ими тревога была запоздалой и практически малоэффективной.

Отъехав от банка четыре квартала, бандиты, захватив из "уазика" мешки с деньгами, пересели в угнанный ранее для этой цели микроавтобус. Попетляв на нем по городу и убедившись, что никто их не преследует, они поехали к пляжу. По дороге уже не нужную им экипировку они сложили в мешок. На пляже, подъехав к "Волге" серого цвета, они остановились. Трое бандитов, Покинув микроавтобус, не смеша удалились в сторону города. Оставшиеся налетчики, погрузив четыре мешка в багажник "Волги" и сев в нее, тоже уехали с пляжа в город, оставив там молчаливого свидетеля преступления — микроавтобус, владельцу которого здорово повезло в этот день, так как он вернул свою пропажу,

Глава ТРИНАДЦАТАЯ

Расследование разбойного нападения на инкассаторов было поручено старшему следователю следственного отдела управления майору Соколову, тридцатипятилетнему плотному шатену, имевшему за плечами уже солидный стаж оперативной работы.

Первоначальные следственные действия по уголовному делу, которое он принял к своему производству, ранее уже были выполнены следователем районного отдела милиции, а поэтому Соколов имел возможность внимательно изучить имеющийся в нем материал и представить картину совершенного преступления.

Несмотря на то, что очевидцев нападения на инкассаторов в лице потерпевших было более чем достаточно, они о налетчиках ничего существенного не сообщили, а поэтому у Соколова не было ни одной хорошей зацепки, с помощью которой ему удалось бы выйти на преступников.

Долгое размышление над планом работы по делу привело его к мысли, что злоумышленники должны быть сущими идиотами, чтобы решиться на ограбление инкассаторов во дворе банка, где они практически находились в западне. Но преступникам операция удалась, Значит, они были уверены в задуманном и с самого начала операции не сомневались в своем успехе, Так поступить могли только люди, досконально изучившие работу банка и исключающие любую неожиданность для себя со стороны банковских служащих. В результате такого обобщения у Соколова возникло убеждение, что у налетчиков в банке был один, а возможно и несколько сообщников

В банке работало двадцать девять сотрудников. Всех их теперь надо было проверить. Но методом исключения этот круг можно было сузить до минимума, так как только управляющий банком, его заместитель, главный бухгалтер и кассир заранее знали о предстоящем поступлении из Краснодара крупной суммы денег.

Следственная и оперативная работа с указанной четверкой Соколову никакого положительного результата не дала. Часто бывая в банке, он обратил внимание на двадцатилетнюю девушку — секретаря-машинистку. Стройная, симпатичная блондинка, сидящая в приемной управляющего, как царица на троне, была одета в декольтированное, со вкусом сшитое яркое ситцевое платье; длинная золотая цепочка ручейком убегала и пряталась в загадочной ложбинке на груди, золотые сережки с красным камнем, золотой перстенек на левой руке с таким же камнем завершали ее туалет. Девушка была ярка и Красива, как распустившийся бутон розы. Мужчина не мог не смотреть на нее, если находился в ее обществе.

Часто проходя мимо девушки в кабинет управляющего, Соколов старался как можно меньше на нее смотреть, на что у него была веская причина. Если он бросал взгляд на Софью, так ее звали, то помимо воли с вожделением фиксировал его на девичьей груди, на ее фигуре,

"Какой лакомый кусочек, вот бы закрутить с ней роман, но где уж нам", — думал он с сожалением.

Такие взгляды мужчин женщины понимают без слов.

Поэтому, боясь быть разгаданным, Соколову ничего другого но оставалось, как только меньше находиться в обществе Софьи, но совсем избежать контакта с ней он не мог.