Сергей Соболев - Зашифрованная жизнь Страница 27

К ним присоединились трое «армгруповских». Похоже, это Сэконд и Ричи… Судя по фактуре третьего, вместе с ними – мулат.

Ричи держит в руке какую-то сумку. Она явно не пуста. Перебросившись словцом с встречающими их людьми, трое сотрудников баакубского филиала AGSM прошли вслед за местными внутрь строения.

Внутри кафе витает устоявшийся запах кебаба и кальяна. Гостей провели во внутренний двор. Здесь, в резной деревянной беседке, их ожидали двое мужчин, чьи головы повязаны клетчатыми платками.

– Ассалаума алейкум! – поприветствовал вставших и вышедших навстречу гостям мужчин Сэконд. – Мир вашему дому, уважаемые!

– Ва алейкуму-с-саламу ва рахмату-л-Лахи! – ответно поприветствовал гостей старший. – Проходите, уважаемые… Мой дом – ваш дом. Я полагаю, нам будет удобно поговорить здесь, на свежем воздухе?

– Да, уважаемый шейх. Здесь будет удобно.

Мулат остался во дворе, заняв позицию возле входа в беседку. Еще двое сотрудников расположились поблизости: один на террасе, второй с торца здания. Местных на виду немного; их человек шесть, если не считать двух старших. Они тоже все вооружены автоматами. Можно не сомневаться, что, если что-то пойдет не так, если возникнут форс-мажорные обстоятельства, количество людей в длиннополых одеждах с «калашами» и «РПГ» здесь сильно прибавится… Дело происходит в одном из шиитских кварталов, куда даже в дневное время ни военные, ни «частники», как правило, носа не суют.

Разговор шел на арабском, коим оба прибывших на стрелку сотрудника, Сэконд и Ричи, владеют весьма неплохо.

«Частники» отказались от угощения. После нескольких ни к чему не обязывающих фраз Сэконд перешел к делу.

– Уважаемые, благодарю за то, что приняли наше приглашение. Мы не встречались уже довольно протяженное время… С конца лета, не так ли?

– С самого начала месяца Рамадан, – уточнил смуглый мужчина лет сорока пяти с черной курчавой бородкой. – Давно не виделись..

– Верно, уважаемый. Я полагаю, вы знаете, зачем мы искали с вами встречи?

– Я не Всевышний – да пребудет с нами Его милость, – чтобы читать чужие мысли, – сказал местный шейх, являющийся фактически руководителем местного шиитского сопротивления. – Но готов вас выслушать.

– Нас беспокоит ситуация в городе и в окрестностях.

– Нас тоже, чужеземец. Тем более что это наша родина.

– Каждый день нападения, взрывы, убийства…

– Еще несколько лет назад у нас здесь было спокойно. А сейчас… Сейчас у большинства наших мужчин нет работы. Вот у него, – шейх показал на мужчину, стоящего возле входа в беседку, – семеро детей! Он пытался устроиться в полицию. А его не приняли. И на работу шофером в новую больницу не приняли. И никуда вообще не берут!

– Почему? – спросил Сэконд. – Какова причина? Может, мы чем-то способны помочь?

– А вы не знаете – почему? Мафиш флюс![56] Потому что он, как и сотни наших мужчин, задерживался по каким-то пустяковым поводам! Их держали в тюрьмах, их допрашивали, их внесли в какие-то черные списки. А это пятно на всю жизнь! И нет денег, чтобы дать взятку за трудоустройство.

– Я вас понимаю…

– Их и сейчас хватают на улицах и даже в собственных домах! Потому что думают, что они – моджахеды, что они – повстанцы. А у них семьи, у них дети… Которых нечем кормить! И откупиться тоже нечем.

– Уважаемый, я понимаю вашу озабоченность. Не буду ходить вокруг да около. Я предлагаю оказать друг другу взаимную услугу…

– То есть предлагаете сделку? – сердито произнес шейх. – Другого от чужеземцев ожидать и не приходится.

– Давайте сформулируем иначе. Ваши люди нуждаются… некоторые из них. Мы можем им помочь. Материально. А вы в свою очередь поможете нам.

– Что я могу сделать? Я всего лишь букашка, живущая по милостивому позволению Всевышнего, да пребудет с нами Его милость…

– Вы уважаемый и авторитетный человек. Летом, когда мы с вами встречались… и еще раньше… мы ведь находили общий язык.

– Вы вспоминаете обо мне лишь тогда, когда у вас какие-то проблемы! Не знаю, смогу ли чем-то вам помочь.

Сказав это, шейх покосился на баул, который Ричи поставил у своих ног.

– Здесь в два раза больше, чем мы давали летом, – сказал Доккинз.

– Не понял… Сколько?

Сэконд взял из вазы с фруктами два цитрусовых. Продемонстрировав их мужчинам, положил на столик, отдельно от вазы.

– Вот столько.

– Хммм… – Шейх жестом подозвал того, у кого, по его заверениям, было «семеро по лавкам». – Джафар, взгляни-ка, что там принесли наши гости!

Мужчина, присев на корточки, открыл «молнию» сумки. Несколько секунд он разглядывал содержимое баула. Затем, достав одну из зеленоватых пачек, перетянутых аптечной резинкой, сказал:

– Я проверю? Детектор в кафе.

– Нет проблем. Берите, проверяйте. Мы работаем чисто, без обмана.

Спустя примерно четверть часа сумка со всем ее содержимым перекочевала к одному из местных шейхов, компанию которому в ходе непродолжительных переговоров составил местный полевой командир.

Когда Сэконд и Доккинз вышли из кафе на улицу, где их дожидались готовые к любому повороту событий сотрудники, Ричи процедил:

– Ни хрена себе! Если будем башлять по два миллиона баксов каждому из своры шейхов и амиров за трехнедельное перемирие, то вылетим на хрен в трубу.

– Прикуси язык, Ричи, – сухо сказал Сэконд. – Это все не нашего ума дело… По машинам, джентльмены! Поехали в следующий адрес.

Все шло удачно. С другим шейхом и двумя амирами, командующими небольшими, в тридцать-сорок бойцов, но хорошо обученными и неплохо экипированными отрядами, перетерли тему почти в таком же с виду заведении, находящемся в другом районе города. Сумка с двумя миллионами долларов была обменена на обещание в течение как минимум месяца не вести подрывных акций против властей, военных, полиции и, собственно, «частников» из баакубского филиала.

Эти две банды – если амиры не отморозятся окончательно и не надумают кинуть серьезных людей – скорее всего, на месяц или два откочуют в соседнюю провинцию. Где и будут убивать, взрывать и всячески вредить кяфирам и тем из местных, кто с ними сотрудничает…

В походном ордере произошли изменения. «Дефендер» по-прежнему ехал впереди: Сэконд заранее проинструктировал Ричи, которому не впервой участвовать в подобных мероприятиях. Но сразу за ним, выбравшись из хвоста колонны, теперь уже следовал пикап «Тойота»…

Въехали в квартал, в котором, кажется, не осталось ни одного целого здания. Обгоревшие коробки частных домов; там и сям остовы проржавевших или сгоревших машин… Уличное освещение отсутствует напрочь. Иван заметил, что ирландец нахлобучил ночные «очки». Он сделал то же самое… И охнул!

Улица, по которой они сейчас ехали, была размечена светящимися маркерами. Здесь встречались и треугольники, и круги, и квадраты, и еще какие-то символы и значки. Они были видны и на колдобистом дорожном покрытии, лишь частью сохранившем асфальт, и на стенах «коробок», и даже на стволах растущих на обочине пальм…

– Босс, можно спросить?

– Валяй.

– А что это… Что это за значки такие? Маркеры?

– Они самые. Обычное дело… Тут и военные ставили свои метки. И наши есть. Весь город разметили. Когда-нибудь и ты научишься читать язык ночных улиц городов долбаной Песочницы…

«Дефендер» и пикап остановились возле одного из полуразрушенных зданий, находящегося в глубине брошенного жителями и разграбленного окрестными мародерами квартала.

– Выходим! – скомандовал О’Нил. – Мы с Ричи перетрем с хаджисами. Ты, Kozak, и еще двое – в ближнем прикрытии!

Ирландец и присоединившийся к нему Ричи подошли к остановившемуся поблизости «Лендкрузеру». Сэконд передал ирландцу один из двух кейсов. О’Нил, щелкнув замками, проверил его содержимое. Захлопнул. На пару с Ричи они направились в сторону человеческих силуэтов, которые вдруг материализовались на этой темной улочке.

Иван, как ему было велено, прошел чуть дальше по улице и занял там позицию. Он был не один – компанию ему составил еще кто-то из «армгруповцев». И тут же выяснилось – кто именно.

– Уй, б… – прозвучало неподалеку. – От же, зараза!

– Бойко, ты, что ли? – шепнул на русском Иван. – Что случилось?

– Та колiном вдарився… об якусь херню!

Западенец, прихрамывая, подошел к нему вплотную.

– Ну шо, москаль? Кажуть, ти за малим не вбив свойого боса?

– Лучше смотри под ноги. И следи за базаром…

Они замолчали, глядя в ту сторону, где двое старших о чем-то толковали с появившимися из темноты людьми. К своему изумлению, Козак обнаружил, что как минимум двое из подошедших – в полицейской форме.

«Ух ты… Похоже, что «армгруповские» подмазывают не только местных «духов», но и платят еще вторую зарплату кое-кому из полицейских!..»

Хотя… Чему тут удивляться? Достаточно вспомнить эпизод с пальбой возле здания полиции, когда один из полицейских расстрелял в упор Грэя и местного офицера, а также ранил еще двух. Вот и О’Нил не далее как вчера в сердцах обмолвился: «Что «муджи», что полицейские – одно и то же…»