Сергей Москвин - Акция возмездия Страница 27

– Когда вы хотите, чтобы мы перевели деньги? – спросил банковский служащий, забирая листок с отпечатанным номером счета.

– Немедленно! – Раптор пристально посмотрел ему в глаза.

– Да, конечно. Извините, мистер Андерсон, – смущенно ответил тот. – Разумеется, деньги будут переведены немедленно.

– Действуйте. Я подожду…

Меньше чем через тридцать минут Сычев вышел из здания коммерческого банка Люксембурга. В его кейсе лежали сто тысяч долларов: четырнадцать пачек с купюрами разного достоинства. Террорист определил объект диверсии, выбрал способ ее осуществления и только что оплатил свое снаряжение. С этого момента задуманная им операция вступила в техническую стадию подготовки. Полученные наличными сто тысяч долларов требовались Раптору для различных расходов, связанных как раз с технической подготовкой теракта. И следующим пунктом, куда направлялся Юрий, была Варшава.

Во время учебы в школе Сычев никогда серьезно не задумывался о своем будущем. Вопрос, кем он станет, когда вырастет, совершенно не волновал его. Юрий жил сегодняшним днем и старался извлечь из каждого дня максимум удовольствий. Но вот школа осталась позади, и он впервые задался вопросом, что делать дальше? То, что он продолжит образование в вузе, подразумевалось само собой. Это они с матерью даже не обсуждали. Юрий занялся поиском вуза, который удовлетворял бы его пристрастиям да еще позволял бы после окончания хорошо устроиться в жизни. Лучшим вариантом, по мнению Сычева, был Московский институт международных отношений. Но Юрий трезво оценивал свои шансы – вернее, шансы своей матери. Поступить без блата в знаменитый МИМО было практически невозможно. В итоге он выбрал юридический факультет Московского университета. Его мать преподавала как раз в университете и при необходимости могла оказать какую-то поддержку.

Перед поступлением Юрий решил как следует отдохнуть – но для отдыха требовались деньги. У Сычева появились новые знакомые – молодые люди, в основном все старше его, занимающиеся фарцовкой и перепродажей валюты. Фарцовщики и перекупщики валюты сразу же приняли Юрия в свои ряды. Молодой обаятельный парень с великолепным знанием английского оказался для них настоящей находкой. Сам Сычев также извлек немалую выгоду из своих новых связей. В первый же месяц он заработал больше, чем его мать зарабатывала за полгода. У знакомых Юрию валютчиков заработки были еще больше, но он им не завидовал, так как видел, что те скупают валюту, потеряв всякую осторожность. В своих предположениях Сычев оказался прав. Меньше чем через год после того, как он начал работать с ними, деловых партнеров Юрия арестовали. К тому времени Сычев уже закончил первый курс юридического факультета Московского университета. Как будущий юрист, он быстро сообразил, чем этот арест может для него обернуться. Даже те эпизоды, которые были известны его подельщикам, грозили Юрию немалым сроком заключения. А если следствие копнет еще глубже… Ему даже думать не хотелось, что тогда будет. Валютные операции в особо крупных размерах предусматривали наказание вплоть до высшей меры. Юрий понял, что, пока следствие еще не вышло на него, он должен исчезнуть из Москвы. Однако жизнь на нелегальном положении его не прельщала. Сычев принял другое решение. Он явился в военкомат и заявил о своей готовности отправиться в армию. Военкома просто растрогало такое желание московского студента. У Юрия как раз был призывной возраст, но, как студент дневного отделения, он пользовался правом отсрочки. Тем не менее в военкомате его желание удовлетворили, и Сычев отправился служить.

Юрий попал в механизированную бригаду специального назначения на должность стрелка-пулеметчика. Главную роль при направлении в войска спецназа сыграли его занятия боксом и отменная физическая подготовка. В 80-х годах практически все элитные части Советской армии прошли через Афганистан. Так и Сычев на второй год службы со своей механизированной бригадой оказался в пекле афганской войны. Советская армия еще не приспособилась к условиям войны в горах, войска несли большие потери. Юрий не погиб от пули афганского моджахеда, потому что практически не участвовал в боевых действиях. Здесь, в Афганистане, его знание английского оказалось более ценным качеством, чем отличная физическая подготовка и умение обращаться с оружием. Совершенно неожиданно для себя Сычев был назначен переводчиком в штаб бригады, располагавшейся в районе Кандагара. Захваченные в плен моджахеды в большинстве своем не знали иного языка, кроме родного фарси. Но порой в руки военной разведки попадали документы, составленные на английском языке. Их и приходилось переводить сержанту Сычеву. Параллельно с переводом добытых разведчиками документов Юрий старательно изучал фарси – и через несколько месяцев в качестве переводчика уже участвовал в допросах пленных. Особых знаний языка для этого не требовалось, так как почти все афганцы упорно молчали или утверждали, что они ничего не знают. Лица этих людей уже давно стерлись в памяти Раптора – но первого афганца, допрошенного им лично, он хорошо запомнил, как и всю процедуру допроса.

Допрашивать пленного моджахеда начал командир бригадной разведки. Он и сам знал фарси. Поэтому переводить его вопросы Юрию не пришлось – он просто вел протокол допроса. Полчаса майор из военной разведки бился с афганцем, но тот упорно молчал. В конце концов майор пригрозил пленному, что прикажет его расстрелять, если тот не заговорит, но и эта угроза не возымела действия на моджахеда. Уставший майор сделал перерыв в допросе. Вот тогда Сычев и решился у него спросить, какие сведения тот пытается получить от афганца. Командир разведчиков ответил, что пленный афганец участвовал в закладке оружейного тайника в горах. По данным военной разведки, в этом тайнике хранились и американские зенитные ракеты «стингер» – главная опасность для советских военных самолетов. Местонахождение этого тайника и пытался выяснить майор у плененного моджахеда. Сычев выслушал майора и предложил оставить его с афганцем один на один, пообещав через пять минут выяснить, где находится тайник. Майор подозрительно посмотрел на своего писаря, усмехнулся, но тем не менее выполнил его просьбу. Когда через пять минут он вернулся, Юрий протянул ему листок с записанным признанием афганца, где точно указывалось местонахождение тайника с оружием. Майор прочитал весь текст до конца, поднял вопросительный взгляд на Юрия и перевел его на афганца. Тот сидел на стуле с накрепко связанными за спинкой стула руками и болезненно морщился. Вместо левого глаза на майора смотрела пустая окровавленная глазница.

– Он не хотел потерять второй глаз, – просто ответил Сычев, указывая на листок с информацией моджахеда, который все еще держал в руках майор.

Чтобы получить признание пленного, Юрий просто выколол ему один глаз, использовав для этого обыкновенный карандаш, которым вел протокол допроса.

24

Американский гражданин Роджер Андерсон пользовался услугами не только коммерческого банка Люксембурга, но и Варшавского муниципального банка. Правда, в Варшавском банке мистер Андерсон не имел своего счета, зато арендовал депозитарный сейф. Сцена в банке Варшавы почти в точности повторила сцену в банке Люксембурга. Приветствие банковского клерка, ответное приветствие Андерсона, короткий обмен любезностями, после чего банковский служащий проводил американского бизнесмена к его депозитарному сейфу. Раптор легко вытащил плоский металлический ящик из своей банковской ячейки, спросив:

– Где я могу ознакомиться с содержимым?

– Пожалуйста, идите сюда. Здесь вас никто не побеспокоит. – Клерк распахнул перед Юрием дверь в небольшое помещение, немного напоминающее кабину для телефонных переговоров.

Кроме вертящегося офисного кресла да жестко закрепленной в стене полки-столешницы, здесь больше ничего не было. Раптор положил на полку ящик, а рядом с ним поставил свой кейс, вместе с которым спустился в банковское хранилище. Террорист надежно запер звуконепроницаемую дверь кабины – и только после этого вскрыл металлический контейнер депозитарной ячейки.

В сейфе Варшавского банка он хранил свое оружие. Заказы на уничтожение людей поступали из разных стран. При их выполнении Сычеву пришлось столкнуться с проблемой транспортировки оружия. Чтобы не подвергать себя лишнему риску при провозе оружия через границу, Раптор заранее подготовил в разных странах тайники, где хранил свои несущие смерть инструменты. Тайниками служили такие вот сейфы. На территории Европы у террориста имелось несколько таких мини-складов оружия. Раптор достал из контейнера пистолет-пулемет «ингрэм» американского производства и четыре запасных магазина к нему. От стандартного пистолета-пулемета, состоящего на вооружении американского спецназа, оружие, которым пользовался Сычев, отличала более высокая точность обработки деталей, что значительно повышало его боевые качества. Террорист уже использовал этот пистолет-пулемет в России, когда в 1988 году расстрелял в Чечне семью главы нефтяной компании Хасана Баширова. Теперь ему снова предстояло отправиться в Россию, и Раптор решил взять с собой отлично зарекомендовавшее себя оружие. Террорист прекрасно понимал, что огневая мощь пистолета-пулемета не позволяет использовать его для выполнения самого террористического акта. Но Сычев и не собирался использовать его для этой цели. «Ингрэм» нужен был ему для ближнего боя, в качестве индивидуального оружия защиты и нападения.