Виталий Зорин - Карантин Страница 27

– И что, действительно, за пять лет не разобрался, что к чему? – не поверил Никита.

– Не-а! – жизнерадостно сообщил парень. – Я лифтом пользуюсь. Поджилки трясутся, зато голова не болит, так как мозги сушить не надо.

Парень откровенно валял дурака, и это Никите понравилось. С такими контактными ребятами мгновенно находишь общий язык и уже через пять минут чувствуешь себя так, будто всю жизнь их знал. Редкий тип людей – бесшабашных, немного хулиганистых, необязательных в мелочах, – но именно они в серьезном деле тебя никогда не подведут.

– Не подскажешь, как мне найти Беспалова Арсения Николаевича? – спросил Никита, подходя ближе.

Бородач посерьезнел, и первое впечатление о нем, как об отчаянном рубахе-парне, мгновенно улетучилось. Сразу стало понятно, что в обыденной жизни он вот такой вот – открытый да простецкий, но на работе абсолютно иной.

– Полынов? – неожиданно спросил он. – Никита?

– Да… – несколько ошарашенно ответил Никита.

– А я тот самый Беспалов. – Парень соскочил с подоконника и крепко пожал Полынову руку. – Сеня. Арсений Николаевич я только для Снегового.

Он фамильярности не терпит.

Беспалов швырнул сигарету в урну и, подхватив Полынова под руку, увлек его в темный коридор.

– Идем, познакомлю с твоей бригадой.

Коридор был пошире, чем на первом этаже, но, пожалуй, сумрака тут было побольше, поскольку освещался коридор лишь рассеянным светом из комнат через небольшие пыльные окошки над высоченными закрытыми дверями. Наваждение компьютерной игры продолжалось – гулкие шаги по мозаичному полу отражались от невидимого во мраке потолка странным шорохом, будто там копошились потревоженные не ко времени летучие мыши. Для полной убедительности не хватало только плотоядно посверкивающих из темноты красных глаз нетопырей.

Беспалов распахнул одну из дверей и приглашающе махнул рукой.

– Прошу.

Полынов шагнул через порог, и мрачное очарование компьютерной игры кончилось. Словно он сделал шаг не в пространстве, а во времени, в мгновение ока перенесясь более чем на десятилетие назад в Институт молекулярной биологии в Пущине. Пройдя тамбур с душевыми кабинками и металлическими шкафами для одежды, Полынов вошел в лабораторию.

Вытяжные шкафы, кварцевые лампы на стенах, длинный лабораторный стол, термостаты, микроскопы, двадцатилитровые бутыли с хлорамином и пергидролем, делительные воронки на штативах, микробюретки, бюксы с пептоноловым бульоном, чашки Петри с культурами микроорганизмов, реактивы… Сердце екнуло от внезапно нахлынувшей ностальгии. Какой же он дурак был, когда все это променял на спецшколу.

Трое сотрудников в белых халатах – молодая женщина и двое мужчин – сидели вокруг письменного стола у окна, пили чай и ели бутерброды. Здесь, как и в институте в Пущине, чихать хотели на технику безопасности и обедали прямо на рабочем месте. Помнится, как тот же Лаврик, не найдя под рукой ложки, рассеянно выхватил из штатива пробирку со штаммом бубонной чумы и размешал ею сахар в стакане с чаем. Для Лаврика тогда его рассеянность вышла боком: нет, он не заразился, но получил строгий выговор и лишился квартальной премии, так как штамм от высокой температуры погиб.

– Ребята, а вот и ваш новый руководитель! – весело провозгласил Беспалов, входя следом. – Знакомьтесь, Никита Полынов. Прошу любить и жаловать.

Три пары глаз уставились на нового шефа.

– Временный, – поправил Беспалова Никита. – Временный руководитель, на период экспедиции в Каменную степь.

Кажется, его поправка сотрудникам лаборатории понравилась. Никто не любит, когда в крепко сбитый коллектив с бухты-барахты назначают нового начальника со стороны. Притираться к нему надо, общий язык находить… А с временным гораздо проще – не сложатся отношения, и ладно. Как пришел, так и уйдет.

– Наш микробиолог Леночка Фокина, – улыбаясь, Беспалов начал знакомить Никиту с сотрудниками. – Прекрасный специалист, один недостаток – половине наших ребят поразбивала сердца без всякой надежды на взаимность.

Полынова встретил серьезный взгляд больших серых глаз, и он мысленно согласился с Беспаловым.

Девушка действительно была на редкость красива.

Точеная фигурка, личико сказочной царевны, обрамленное простенькой прической каштановых волос, и глаза, в которых хотелось утонуть.

– А почему только половине ребят? – поддержал Никита фривольный тон.

– Потому, что вторая половина – женатики! – рассмеялся Беспалов.

Леночка никак не отреагировала на мужские скабрезности. Протянула руку, Никита пожал маленькую ладошку и неожиданно ощутил, что выпускать ее из своей руки не хочется. Давненько он не испытывал такого чувства.

– Володя Мигунов, – продолжал Беспалов, словно не заметив заминки. – Лаборант, вечный студент биофака, но свой парень.

«Свой парень» был рус, кудряв и в противовес микробиологу Леночке удивительно некрасив. Узкое лицо, большой шлепогубый рот, маленький, сдвинутый назад подбородок, невыразительные глаза за толстыми линзами очков. В довершение ко всему когда он встал из-за стола и протянул руку, то оказался двухметрового роста и худым, как узник Освенцима. Зато ладонь у него была широкая, сухая – грабли, а не ладонь, – а рукопожатие крепким.

– И, наконец, Олег Братчиков, – произнес Беспалов, представляя последнего члена бригады, крепенького лысоватого мужчину лет под сорок с круглым открытым лицом, с которого, казалось, никогда не сходит улыбка. – Тоже лаборант, а кроме того, спелеолог, скалолаз, водитель любых видов транспорта и прочее. Душа компании. Незаменим как в работе, так и в застолье.

– Очень приятно, – сказал Полынов. – Никита Полынов, бывший биолог, бывший десантник.

Он специально не стал уточнять, что значит «биолог» и тем более «десантник».

– Лучшая моя бригада, – продолжал рассыпать дифирамбы Беспалов. – Три года вместе, на счету десятка два «горячих» точек от Сахалина и Камчатки до Туркменистана и Чечни. В работе – звери, но и пьют, как кони… Пардон, Леночка, это не о тебе.

– Присаживайтесь, – гостеприимно пододвинул Олег к столу два лабораторных табурета.

– Нет, ребята, это уже без меня, – отказался Беспалов. – Мне еще время вылета вашего рейса согласовать нужно. А вы знакомьтесь поближе.

И с этими словами он исчез из лаборатории. Словно испарился.

Полынов взгромоздился на высокий табурет, и тотчас перед ним на столе появились два бутерброда с ветчиной и сыром.

– Чай, кофе? – спросила Леночка приятным, как и вся сама, голосом.

Никита замялся. На Леночку он старался не смотреть, хотя так и подмывало убедиться, что лабораторный халат надет у нее на голое тело. По крайней мере, в институте микробиологии все девицы в летнее время поступали именно так.

– Кофе, если можно.

– Можно и что покрепче, – неожиданно предложил Олег.

– А что – есть? – вскинул брови Никита.

– А как же! – расцвел в улыбке Олег. – У нас все было! И водка, и коньяк…

Он сделал движение в сторону стоявшего в углу холодильника.

– Нет-нет, – быстро поправился Никита и успел ухватить лаборанта за рукав халата. – Я пошутил. У вас тут хорошо, прохладно, однако мне еще на жару выходить. Лучше в другой раз.

– Жаль… – искренне огорчился Олег.

Леночка приготовила в лабораторном стакане растворимый кофе, поставила его перед Никитой.

– Спасибо.

– Не за что. Кстати, вы какой размер одежды носите?

– Пятьдесят второй, рост четвертый… Извините, в современной нумерации путаюсь. А что?

Вопрос, как говорится, был интересный, и Никита недоуменно посмотрел на Леночку. Сидела она напротив окна, но все равно определить, что одета она по летней «лабораторной» моде, не представляло труда.

– Не повезло вам. Самый ходовой размер, и на складе такого нет. Разобрали. Придется вам щеголять в общевойсковом комбинезоне.

– Должен же начальник как-то выделяться, – нашелся Никита. – Между прочим, предлагаю перейти на «ты». Кажется, у вас так принято?

– С новыми людьми у нас принято переходить на «ты», когда они себя по разборке завалов зарекомендуют, – мрачно пробурчал Олег. Видно, ему здорово хотелось выпить, к тому же и повод был. Да сам «повод», по его мнению, кочевряжился.

– Боюсь, что до конца совместной работы такого случая не представится, – усмехнулся Полынов.

– Во! А чем же мы там заниматься будем? – неподдельно удивился Олег. – По степи в передвижной лаборатории кататься?

– В основном, – кивнул Полынов. – Кстати, скафандры в снаряжении имеются?

По тому, как изумленно переглянулись его сотрудники, Никита понял, что о ситуации в Каменной степи они имеют весьма смутное представление. Впрочем, и он сам о ситуации знал ненамного больше.

– Ох, ни фига себе… – выдохнул Олег.

– Скафандры будут, – заверила Леночка.