Наталья Троицкая - Сиверсия Страница 27

– Вы что, ужинать меня уже не приглашаете? Я помню, вы мне ресторан обещали.

– А зачем?! – искренне удивился Шипулькин. – Здесь поедим. Я же все принес.

Возразить было трудно, но Лора нашлась.

– По-вашему, в ресторан только поесть идут?

– Зачем же еще? К тому же это уйму денег стоит.

– Пообщаться, отдохнуть идут. На людей посмотреть идут. Себя показать…

– Ну, тут вы правы. Вернее, ты права. Мы же на «ты». Но я очень хороший собеседник. Вам не придется скучать.

– А вы намного глупее, чем кажетесь на первый взгляд! – вульгарно подмигнув адвокату, промурлыкала Лора.

Когда Шипулькин говорил, что он очень хороший собеседник, он скромничал, потому что за весь долгий, очень долгий вечер Лоре едва ли удалось вставить пару фраз в нескончаемый монолог адвоката.

Он рассказывал Лоре, как работал в школе учителем труда, потом прорабом в ЖЭКе, потом сантехником в коммунальном хозяйстве, потом ушел в частный бизнес и «держал два магазина», потом их продал, потом взял в аренду обувную фабрику, потом и ее бросил, так как дела пошли в гору, потом ушел в юриспруденцию.

– Вы не думайте, Лора, – на «ты» он так и не перешел, – да будет вам известно, у меня все всегда получалось. Вот, было два магазина, значит, срок аренды истек. Мой друг детства, что живет в Нижнем Новгороде и занимается нефтяным бизнесом, мне четыре миллиона просто так, по дружбе, давал. Деньги сумасшедшие! Говорит, вот именно что, выкупи магазины, потом, когда-нибудь, деньги вернешь. Я отказался. Вот именно что, сказал, я не пойду кланяться чиновникам. Знаете, Лора, как, вот именно что, надоели сильные мира сего! Значить, праздник. Новый год. Только благодаря мне, да будет вам известно, эти, с позволения сказать, чинуши могли покушать достойно. Именно что, Дмитрий Романович нагружал машину подарками и вез их в администрацию города, СЭС, налоговую, милицию, вневедомственную охрану и так далее. И никто, вот именно что, не интересовался, сколько все это стоит. А сколько всего этих самых праздников? Отчет в налоговую сдавать – тоже вези подарок. Мой бухгалтер раз поехала без подарка, приезжает и говорит: «Дмитрий Романович, сказали, что, если вы подарка не пришлете, с отчетом лучше не приезжать».

– Может, нужно было сменить бухгалтера? – Лора хотела услышать свой голос, дабы убедиться, что все еще жива.

– Не-е-ет, – протянул снисходительно адвокат, – за-а-ачем… Или вот фабрика. Значит, только благодаря мне уровень производства возрос, только благодаря мне люди стали регулярно получать зарплату. Ну, явно, явно здесь у меня, значит, был успех…

Он хотел сказать что-то еще, но мужество слушателя покинула Лору.

– Сколько лет назад это было?

– Магазины? Магазины были лет пятнадцать назад, а фабрика – лет десять.

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– Интересно же, – спокойно ответил Шипулькин, правда, не уточнил, кому.

«Сейчас ему сорок два, – думала Лора. – Если он добрался до тридцати, то мне осталось слушать лет десять. Надо выпить!»

Она достала свою бутылку вина, налила себе большой бокал и сделала несколько крупных глотков.

– Вот именно что, я дисциплину на фабрике железную установил. Мне рабочие говорили: мы тебя убьем. Я отвечал, значит, что нет, ребята, не на того напали. Мне ничего не страшно, будет вам известно!

С этими словами Шипулькин потянулся к Лориной бутылке и налил себе вина в стоявшую на столе чашку. Отпив, как компот, до половины, Шипулькин продолжил.

– У меня была аренда с последующим выкупом. Ну, думаю, значит, зачем покупать, деньги и так есть. Говорю тогда, что, вот именно, забирайте свою фабрику. Я ее в божеский вид привел, мне она, значит, больше не нужна. Все ходил себе особнячок трехэтажный по немецкому проекту на берегу реки присматривал. Денежки в банке лежали. Потом банк обанкротился и, значит, тысяч четыреста моих тю-тю. Вот именно что жалко.

– У вас квартира? – не удержалась, спросила Лора.

– У меня в Москве, да будет вам известно, квартиры нет. Была однокомнатная квартира в Смоленске, в хрущевке. Но, вот именно что, там проживает в настоящее время моя жена. Но квартира моя. Я, вот именно что, и когда бываю, захожу, и Новый год отмечал с друзьями там.

– Вы женаты?

– Не-е-ет, – снова промурлыкал Шипулькин, – за-а-ачем? Мы разведены. Я просто сказал ей: «Квартира моя. Она мне выделена, когда я в ЖЭКе работал. Приведешь мужика в мою квартиру, я тебя вышвырну!» Я всегда говорил: женщина – это звучит глупо.

– Вам жить негде… – сочувственно произнесла Лора и подумала: «Ах ты, гусь лапчатый, ты что же решил, что тебя здесь ждут? Разлегся за моим столом, протираешь задницей мой диван…»

– Почему негде? У меня есть комната в общежитии.

– Где это?

– Там, в Смоленской области. Вот именно, где работаю.

– А-а, – Лора качнула головой, как бы смакуя услышанное. – Да. К сорока пяти годам – это круто!

– Я как-то не думаю о возрасте.

Повисло молчание.

Лора закурила. Выдохнув дым в сторону адвоката, она спросила:

– Простите мне мое любопытство, я-то вам зачем понадобилась?

Адвокат стыдливо опустил глазки. Между ним и Лорой так и лежали нетронутые свертки с продуктами.

– Я мужчина холостой. Вы – незамужняя женщина. Одинокая, значит. Нам надо получше присмотреться друг к другу.

– Зачем?

Лору начинал раздражать и этот разговор, и этот ….

– Может, мы с Лорой Алексеевной понравимся друг другу, будем жить вместе. Вы не думайте, вот именно что, я раз семь за ночь спокойно могу. На меня еще никто не жаловался!

– Как кролик, что ли? – ей хотелось говорить ему гадости.

– Ну, почему… – Шипулькин снова стыдливо опустил глазки и принялся нарезать ломтиками ветчину. – Опять же, я могу обеспечить семью. Так что, на шмотки с рынка вам хватит.

– Вы что?! – у Лоры от этой наглости перехватило дыхание. – Это мой костюм от «Дома Шанель», аксессуары от Гуччи вы называете «рынком»?! Вы – хам!

– Ну, извините, пожалуйста, Лора. Мне, вот именно, что Шинель , что Гути …

– Шанель и Гуччи.

– Мне все едино.

– Ясно. Так! – Лора решительно поднялась. – Я зачем вам нужна? Именно я.

– Вы мне понравились. У моих друзей так принято, что в браке не изменяют. Вы не вертихвостка, как я вижу. В постель сразу меня не тащите. В общем, вы мне подходите.

– Вы мне льстите!

Лора взяла дорожную сумку Шипулькина, сложила в нее все, что принес адвокат: так и не распакованный «букет», как полагается, на дно, наверх продукты и выставила сумку на лестничную площадку.

– Такого вечера у меня еще не было. Спасибо, Дима! – обворожительно улыбаясь заключила Лора. – Хватит жевать! Убирайтесь следом! – пальцем она указала на дверь.

Шипулькин нехотя встал из-за стола.

– У нас еще, вот именно что, бутылка вина осталась, вкусного. Может, допьем?

– Это мое вино! Оно вам не по карману. Но, так и быть, я вам дам его с собой. На вынос! Слушайте, вы что, умственно отсталый?!

– А зачем вы меня, Лора, вот именно что, впустили? Вы, наверное, думали, я приставать к вам стану. Я не такой. Я с первой встречной, да будет вам известно, ни-ни! Вдруг вы меня заразите чем-нибудь?!

Неизвестно, чем бы все это закончилось, зная шустрый темперамент Лоры, вероятно, кровопролития было бы не миновать, но ситуацию спас звонок в дверь. Лора открыла.

– Извините, гражданочка. Это ваша сумка? – у дверей стояли трое сотрудников милиции.

В связи с нашумевшими взрывами жилых домов милиция теперь регулярно проверяла чердаки и подвалы.

Лора страдальчески заломила руки.

– Сам Бог вас послал! Это сумка того мужчины, что сидит у меня на кухне. Я открыла дверь, он вошел, попросил поесть. Я пыталась выставить его за дверь. Все безуспешно. Я не знаю, что делать! Помогите мне. Умоляю вас! Вы видите, я одета для ужина. Меня ждут. Но я не могу уйти. Выведите его!

– Разрешите пройти? – строго спросил сержант.

– Да, конечно.

– Смирнов, останься. Иванцов, за мной!

«Ты меня надолго запомнишь, Дон Жуан щипаный! Повторение Хлестакова! – злорадствовала Лора, ловко вытаскивая из потайного кармана пиджака, оставленного незадачливым адвокатом в прихожей, его документы.

– Да вы что?! Какой я бомж?! Я – адвокат! – доносилось из кухни.

– Предъявите документы! – рявкнул сержант. – Без истерик!

Удерживаемый милицией, Шипулькин прошел в прихожую.

– Вы на него, ребята, посмотрите. Ну какой он адвокат? Вы адвокатов каждый день видите. И по телевизору, и вживую. Ему помыться надо, постираться. Там, глядишь, и вспомнит, кто он на самом деле. Владелец заводов, газет, пароходов…

Не найдя документов в пиджаке, Шипулькин лихорадочно обыскивал сумку, из которой на паркет выпали дольки лимона и ломтики ветчины.

– О-о-о! – довольно произнес сержант. – Объедки собираете, а говорите – адвокат! Не обижайте профессию. Пройдемте, гражданин! А вы, гражданочка, – сержант улыбнулся Лоре, – запирайтесь. Прежде чем открыть, спрашивайте, кто там.