Кирилл Казанцев - Метод отстрела Страница 27

Однако у Абдула Карима оказался собственный сценарий дальнейшего развития событий. Хитрый полевой командир сразу понял, что такой надежный постоянный деловой партнер для него потерян. Навсегда. Земля горит под его ногами, и никаких сделок больше не будет. И зачем тогда, спрашивается, он нужен, этот самый Бобошеров?.. Проводить его в Пакистан за малую толику неправедно нажитых денег? Для чего терять силы и время, если можно просто взять и забрать все! До последнего цента. Ведь он сейчас полностью во власти Абдула Карима.

Бобошеров не сомневался, что в самое ближайшее время из его спины – а также боков, живота и прочих частей тела – начнут нарезать ремни. И соответственно требовать сообщить реквизиты банковских счетов. Последний близкий ему человек, почти друг и уж наверняка защитник, Новруз, убит. И хотя сам Бобошеров здесь, в лагере моджахедов, сохранил пока статус гостя, это ненадолго. Скорее всего вплотную им займутся после того, как уедет американец.

Бежать не получится – люди Абдула Карима постоянно держат его под контролем. Постоянно пасутся за спиной два-три молчаливых бородача с внимательными глазами и автоматами в руках.

И что же остается делать? Терпеливо, обреченно ждать смерти, медленной и мучительной? Ведь даже если он отдаст все, в живых его не оставят. Ни к чему. И, кроме того, недоверчивый Абдул Карим не поверит, что Бобошеров действительно отдал все. И будет пытать старинного приятеля до тех пор, пока тот не отбросит коньки. А жить хочется, и хорошо бы при этом деньги сохранить… Одному Тошали ничего не сделать. Нужен союзник, партнер… Только где его взять?

Американец! Хотя прямо об этом не говорилось, но, судя по всему, он штатный сотрудник ЦРУ. Остается только решить, какую цену можно предложить «штатнику» за его помощь. Деньги он не возьмет – тут и думать нечего. Не станет он ссориться с Абдулом Каримом за деньги.

А что, если… Мысль еще не созрела до конца, пока что наметился только абрис, контур, да и тот не четко. Но если правильно подойти к решению этой задачи и не допустить ошибок при личном общении, то может получиться.

Главное, суметь поговорить с американцем наедине, без посторонних ушей. И – как знать? – может быть, Бобошерову удастся в очередной раз обмануть судьбу?!

4

– …А вообще, каким ветром вас занесло в Таджикистан? Что вы здесь делаете? И почему вам нужно выезжать непременно тайно?

На этот раз вместо странного деда с его неизменным «э» Максима и Василия встретил еще молодой – примерно одних с Оболенским лет – мужчина. Представившись Шовкатом, гостеприимно пригласил пришельцев в дом, усадил за стол, на который выставил неизменный в этих местах чай. После ничего не значащих разговоров о погоде и «о птичках» – кстати, по-русски хозяин говорил без малейшего акцента, – пригласил Максима выйти во двор «покурить». Оставшийся в комнате Василий их разговора, разумеется, не слышал, но заметил, что вернулись они, весьма довольные друг другом. Отношения заметно потеплели, а сама беседа приняла более доверительный характер. Видимо, обмен «верительными грамотами» полностью удовлетворил обе «высокие стороны».

Однако, несмотря ни на что, Максим не спешил открывать карты. А собеседник его не торопил. Скопцов в разговоре участия не принимал, выступал в роли стороннего наблюдателя. Его в немалой степени забавляло поведение собеседников – чем-то напоминало ему игру российской сборной по футболу. Много бессмысленных и бессистемных передач по всему полю. Вроде бы и игра идет, и мячик скачет, и игроки потные… А толку – ноль. Ворота противника остаются недосягаемы. Игроки осторожничают, не рискуют в надежде, что противник вдруг – ни с того, ни с сего – возьмет и ошибется. Однако обе стороны ошибок не допускают, и мячики-слова бестолково летают с одного конца поля до другого.

Первым не выдержал Шовкат. То ли оказался человеком более азартным, чем его собеседник, проявил себя восточный темперамент, и ему наскучила такая серая игра, то ли просто предпочел не тянуть время и внести ясность – кто его знает. Так или иначе, он спросил прямо, что называется, в лоб:

– Максим, давай не будем темнить. Что вас привело ко мне?

Оболенский усмехнулся, потер пальцами переносицу и сказал:

– Нам необходимо покинуть страну.

– Так в чем дело? – удивился Шовкат. – Автобусы у нас пока еще ходят… В Душанбе есть и железнодорожный вокзал, и аэропорт…

– А вот как раз в этом славном городе нам появляться нежелательно, – ответил Максим.

– Почему? – Вроде бы такой простой вопрос, а вот так, с ходу, на него и не ответишь. Поэтому Максим, прежде чем начать говорить, немного помялся… Только Шовкат не собирался упрощать ему жизнь – молча ждал ответа.

– У нас возникли некоторые разногласия с местными правоохранительными органами и спецслужбами, – сказал Оболенский, выдержав паузу.

– Понятно… – протянул Шовкат. И уточнил: – То есть вы хотели бы покинуть страну тайно?

– Ну да… – вынужден был признаться Максим.

– Вас двое?

– Нет. Нас больше.

– Сколько именно?

Немного замявшись, Оболенский все же ответил:

– Четверо…

Помолчав немного, Шовкат задал следующий вопрос:

– А вообще, каким ветром вас занесло в Таджикистан? Что вы здесь делаете? И почему вам нужно выезжать непременно тайно?

На этот раз пауза затянулась почти до неприличия. Однако хозяин не торопил гостей – ждал с самым невозмутимым видом.

– Шовкат, а можно это не обсуждать? – наконец задал встречный вопрос Максим.

– Нет, – совершенно спокойно ответил таджик.

Еще помолчали.

– Пожалуй, мы пойдем… – наконец-то сказал Максим и начал выбираться из-за стола.

– Не спешите – Шовкат бросил короткий взгляд на часы и усмехнулся. – Ваши друзья подъедут с минуты на минуту… Я уже давно послал за ними.

– Вот как? – Наверное, никогда в жизни Оболенский не чувствовал такой растерянности.

– А чему вы удивляетесь? – продолжал улыбаться таджик. – Это ведь моя земля, мой дом. И я просто обязан знать все то, что в нем происходит. Иначе я плохой хозяин…

– Понятно… – Обескураженный Максим вернулся на место.

– Ну а пока ваши друзья едут, я хочу вам задать еще один вопрос, – как ни в чем не бывало продолжал Шовкат. – Если я правильно понял, то разгром базы Бобошерова – это ваша работа?

– Какого еще Бобошерова?! – очень неискренне удивился Максим.

– Значит, ваша, – констатировал Шовкат.

– Почему вы так решили? – Оболенский заметно напрягся.

– Четверо русских пришли утром и убили всех – так мне рассказали. – Сейчас ни на лице, ни в глазах таджика не было и тени недавнего смеха. – Не думаю, что в радиусе трехсот километров можно будет отыскать вторую четверку славян. Не любят их здесь… Значит, это были вы. Тем более в вашей машине имеется оружие. И машина эта не совсем ваша – на ней еще недавно катались боевики Бобошерова… Только давайте без прыжков и мордобоя!

Шовкат, от взгляда которого не укрылось, что Оболенский готовится к броску, чуть отодвинулся от стола, демонстрируя зажатый в руке пистолет Стечкина.

– Поверьте на слово, я вам не враг!

За стенами послышалось рычание автомобильного мотора.

– А вот и ваши друзья! – Таджик искренне обрадовался. – Сейчас они зайдут в дом, и мы все вместе кое-что обсудим!

– Что именно? – Глядя на ствол пистолета, Максим брезгливо скривился.

– У меня к вам будет предложение. – Шовкат опять ухмыльнулся. – Почти деловое…

5

Бобошеров не ошибся в своих предположениях – Джошуа Р. Блэр действительно был резидентом ЦРУ на севере Афганистана.

Наверное, и престижнее, и комфортнее для разведчика было бы работать в какой-нибудь европейской стране, под «крышей» посольства, международного пресс-центра или торгового представительства. Там, где все тебе и близко, и понятно. Там, где тебе нет нужды постоянно «шифроваться» и выдумывать прикрытие. Там, где ты на каком-нибудь приеме обмениваешься быстрыми и точными, как уколы шпаги, репликами с местным контрразведчиком, прекрасно понимая, что он точно знает, кто ты такой на самом деле.

А здесь… Скупая земля, тусклое солнце и суровые бородачи, каждый из которых с удовольствием, а скорее всего просто равнодушно воткнет нож тебе в спину, только отвернись.

Но Блэр на судьбу не роптал. Не потому, что был фанатичным сторонником американского образа жизни. К своим пятидесяти двум годам Джошуа уже изрядно подрастерял юношеский задор и иллюзии, превратившись в хитрого, холодного и циничного профессионала. И потому поклонялся одному Богу – Его Величеству Доллару. Так что Афганистан как место работы его вполне устраивал – здесь можно было делать неплохие деньги, совмещая приятное с полезным. Со службой на благо Соединенных Штатов.

Казалось бы, каким путем разведчик – пусть и резидент – может раздобыть при своей работе денег? «Кроить» на вознаграждении агентов и информаторов? Ну, это несерьезно… Это – не деньги. Такой способ заработка неприемлем даже для Европы. А вот если вступить в контакт с наркодельцами… Причем такой контакт будет всячески оправдан в глазах руководства. Несмотря на местонахождение резидента, направление его деятельности было одно – Север. То есть Таджикистан и дальше главный враг Соединенных Штатов – Россия. Неприлично богатая страна, которая, невзирая на усилия внедренных в российский истеблишмент агентов влияния США, никак не желает признать свою зависимость.