Петр Катериничев - Игра теней Страница 27

Ах, если бы только одежку… Было что делить в России… И начался отстрел «партайгеноссе»: народу много, а власть и все, что к ней полагается, — одна…

Четвертая партия, партия сталинская, была уже государственно-террористической. И это была не РКП(б) и не ВКП(б), это была система ГУЛАГ — ОГПУ — НКВД — МГБ, то есть система карательно-принудительных органов, которая стояла над партией и подчинялась одному человеку. Отцу Всех Народов. А чтобы она не сожрала самого творца, Сталин, во-первых, создал ей хорошую систему противовесов из собственно партийных и советских органов и армии.

И, во-вторых, замкнул всяких и разных чиновников высшего ранга — будь то чекисты, армейцы, партийцы — лично на себя.

Сталин создал пирамиду власти, на вершине которой расположился он сам — Великий и Непогрешимый. До этого ему пришлось изрядно потрудиться и избавиться от «твердых ленинцев» — представителей «старой школы» или партий уголовно-заговорщической и уголовно-террористической. От диссидентствующих корешков из РСДРП избавился еще сам Ильич, причем достаточно ласково по его меркам: повысылал за границу. Те же, что по глупости и недоумию остались и как «старые политкаторжане» начали кучковаться и непотребства словесные творить, исчезли в один день, вернее, в одну ночь: это вам, голубчики, не царский режим, ссылками-высылками никто никого баловать не будет, а Иосиф Грозный совсем не Николай Кроткий. Заговорщики и террористы присоединились к государственно-террористической партии; но это была меньшая часть. Большая обладала и большими амбициями, а вот это Вождю было как раз не нужно.

Покатились процессы над соратниками Ильича — от вредителей и шпионов до диверсантов и реставраторов капитализма… Сталину соратники были не нужны — только подданные.

Вообще-то Иосиф Сталин фигура противоречивая, сложная, упрощенная газетчиками до понятного и общеупотребительного штампа… С одной стороны — да, разрушитель, душегуб, деспот, с другой — государствоустроитель, государь и…

Отец Народов… Парадокс в том и состоит, что не только он сам считал себя им, Отцом, Защитником; так считали очень и очень многие. Искренне…

Духовная семинария заложила в нем нечто… Он был понятен, ибо владел в совершенстве искусством схоластики. У нас это слово всегда употреблялось в уничижительном варианте, как «переливание из пустого в порожнее». В действительности схоластика — великолепный прием, употреблявшийся еще в раннем средневековье Эйнгартом, воспитателем Карла Великого и отцом «ка-ролингского ренессанса», доведенный до совершенства Фомой Аквинским, крупнейшим и почитаемым деятелем католицизма, сформулировавшим пять доказательств бытия Божия…

«Что такое диктатура пролетариата?

Диктатура пролетариата есть политическая…»

«Кто наши враги?

Наши враги — это…»

Схоластика. Вопрос, который активизирует слушателя и провоцирует ответ, нужный оратору. И — ответ, который внутренне уже почти сформулирован слушателем, но, произнесенный выступающим, воспринимается как высшее откровение, как данность, как непререкаемая истина.

Сталин публично выступал не часто. Следуя Пушкину:

Будь молчалив. Не должен царский голосНа воздухе теряться по-пустомуКак звон святой, он должен лишь вещатьВелику скорбь или великий праздник.

Даже когда немцы напали на Советский Союз, и лавины танков безудержно катились по Украине, Вождь держал паузу. И когда прозвучало его обращение к народу, Сталин нашел именно те слова, какие от него ждали:

«Братья и сестры…»

Верил ли Сталин в Бога? Бог знает… Атеизм и коммунизм были единственной господствующей религией в стране и не терпели конкурентов.

Но… «Братья и сестры…» Объяснять это обращение только коварством восточного деспота? Именно во время войны православная Церковь в России стала возрождаться…

В самый страшный и непредсказуемый период в конце 1941 года по чьему-то тайному приказу Донская Чудотворная икона Пресвятой Богородицы была провезена по всем рубежам московской обороны… И враг дальше не прошел…

Сталин выстроил пирамиду, на вершине которой был он сам. Все остальные — всего лишь подданные. В подножии пирамиды — государственные рабы ГУЛАГа, чуть выше — тоже рабы, но, как выражались о временах позднего Рима, — «рабы с хижинами». Они были прикованы к земле или к заводам не только жестокой дисциплиной, но и страхом за семью: репрессии никогда не щадили ни детей, ни женщин.

И при этом любой сподвижник Сталина, человек аппарата любого уровня и ранга, знал: вызови он гнев вождя недостаточной преданностью, колебанием или некомпетентностью в своей профессиональной сфере, он скатится к подножию пирамиды и превратится в «лагерную пыль», его просто не станет.. Его семьи — тоже.

Проводился жесточайший «искусственный отбор» среди людей власти; критериев было три: преданность, работоспособность, профессионализм.

И отсутствие сомнений. Люди — винтики в едином, отлаженном механизме, называемом государством.

Средств сохранения пирамиды всего два: кнут и пряник.

После хрущевского переворота образовалась партия государственно-административная. Уже пятая со времен Ульянова. И вывеску поменяла на всякий случай — из ВКП(б) в КПСС. Партия по сути просто превратилась в административно-бюрократический аппарат государства. Карательные органы поставлены под контроль партийных администраторов: КГБ был уравновешен ГРУ, а ЦК занимался организацией учета и контроля и раздачей «пряников». Но лишенная «кнута» партийная иерархия из стройного монолита сталинской пирамиды превратила власть в кишащую «жучками» навозную кучу…

Отбор в этой, пятой, партии тоже проводился, но уже на основе лизоблюдства и приспособляемости… И случалось так, что, когда тот или иной партиец добирался даже не до вершины — до кочки, все бывшие у него когда-то амбиции вместе со способностями оказывались погребенными под тяжким грузом бесчисленных поклонов, которые ему пришлось совершить… Тем более, что высшая власть в стране сделалась пожизненной, высшие государственные посты — тоже.

Но аппарат царствовал и правил. Люди номенклатуры ни в чем пожизненно не нуждались, но не могли закрепить то, чем владели, в собственность…

Тогда и объявился Горбачев…

Хотя все просто только в теории. Я знаком с одним человеком — Андреем Тихоновичем Фоменко. Воевал, в сорок девятом демобилизовался, направили на партработу. Тридцать лет был первым секретарем в разных районах под Киевом, ушел на пенсию, сдал государству особняк стоимостью по нынешним временам тысяч в сто баксов, получил двухкомнатную государственную квартиру в Киеве. Где и живет с женой на одну свою пенсию: супруга не работала — с тридцати лет у Тихоновича язва, нужна была специальная готовка, на столовских борщах он просто загибался… Да и денег хватало: триста рублей получал… На книжку что-то откладывал, да пропало все, как реформы пошли. Пенсии после оплаты квартиры хватает на хлеб. Держат старики и огород… Из «богатств» дома — истертый добела ковер, табуретка, которую сам Тихонович сладил из досок еще в том же сорок девятом… И конная скульптура Богдана Хмельницкого стоит на шкафу — подарена к какому-то юбилею…

Орден Ленина Андрей Тихонович продал — чтобы было, на что похоронить…

Наверное, именно таких коммунистов люди помнят, именно за таких голосуют…

Вот только остались ли такие?..

Но сейчас речь идет о лидерах высокой российской государственной политики.

Все, кроме «яйцеголовых мальчиков», из которых на пост президента никто серьезно не претендует, прошли одну школу.

Родились, воспитаны, выросли при Сталине, кто — в войну, кто — в послевоенной разрухе и напряженном восстановлении… Карьеру начинали при Хрущеве, партийно-государственную — при Брежневе… Так или иначе, обошли Горбачева, уцелели, консолидировались, управляют и богатеют… Или — хотят управлять и богатеть…

«Это смутно мне напоминает индо-пакистанский инцидент…»

Да.

Монголо-татарское иго. Оно вполне сравнимо для Руси с периодом коммунистического господства по последствиям формирования людей высшей власти.

Прохождение всех ступенек иерархической лестницы испытывало претендентов на выдержку, терпение, хладнокровие, хитрость, коварство и вероломство, на умение избегать «монаршего» гнева, немилости, противостоять десяткам доносчиков, завистников, скрытых врагов… Когда довериться нельзя нигде и никому…

Жесткий «селекционно-политический» отбор приводит к тому, что на вершине остается политик, которого Макиавелли мог бы научить разве что чистописанию…

Если творчество — это одиночество, то власть — бездна.

Пересмотров истории за последние двенадцать лет было даже не десятки… На основной для России вопрос, почему пала династия Романовых, ответов — сотни, в зависимости от конъюнктуры…