Николай Иванов - Черные береты Страница 27

Приказал показать «фермера» в работе.

— А может, не стоит? — спросил Андрей, поняв его желание и увидев, что из толпы выступил, играя бицепсами, самый накачанный парень. — Ведь и так все ясно.

— Здесь командую я, — улыбнулся Наполеон-2.

— Тогда — ко мне! — резко приказал Андрей смельчаку, сбрасывая с одной руки пиджак.

Вышедший, видимо, привык к резким командам: чисто механически повинуясь, принял стойку. Тарасевич тоже сделал легкий выпад, но только для того, чтобы взмахнуть пиджаком и по широкой дуге припечатать лежавший в кармане кирпич в спину нападавшему. Тот замер от неожиданной и непонятной боли, но затем разъяренно повернулся боком и резко выбросил вверх ногу, стремясь попасть Андрею в челюсть. Но мгновением раньше Тарасевич присел, поймал ногу на плечо и резко выпрямился. Боль в раздираемой промежности на этот раз оказалась намного сильнее, потому что парень, взвыв, уже скрюченным повалился на землю. Андрей, вновь перехватывая инициативу в свои руки, указал вчерашним бедолагам.

— Теперь ты, ты и ты.

С уже заранее обреченными лицами, но так же послушно, те вышли вперед.

— Назад, — отдал им новую команду, дурачась, Андрей, и они не сообразив, что подставляют шефа, охотно повиновались.

— Ох, извините. Здесь, кажется, командуете вы, — по-детски невинно сложил на груди руки Тарасевич и чуть поклонился старшему.

Тот, покусывая кончики усов, пережидал в себе гнев. Но когда троица, поняв свою промашку; рванулась в драку — лечь костьми, но заслужить прощение, он сам остановил их резким криком:

— Назад! Все — назад. К машинам.

Похоже, о лучшем подарке его подчиненные не мечтали — сдуло ветром. Страшен и непонятен враг, который не боится превосходящего количеством противника. Но еще страшнее и беспощаднее главарь, проигрывающий на твоих глазах. Поэтому — хоть к машине, хоть за нее. Хоть метеоритом, хоть ползком…

— Выпить хочешь? — не трогаясь с места, спросил окончательно определившийся Наполеон.

— Не пью. — Андрей тоже не тронулся с места.

— Похвально. Хотя выпивка не есть блудство, а есть лакомство, богом данное. Так говорил один знакомый поп. Где служил? — вдруг без всякого перехода спросил он.

— В ОМОНе… Рижском, — после некоторой паузы добавил Андрей, чтобы с самого начала расставить все на свои места.

— Даже так? Уважаю. Но, насколько я слышал, вас тут ищут по стране.

— И еще долго будут искать19. Так что пить или заводить знакомства со мной опасно, — прощупывал хозяина Андрей. Если и после такого сообщения он не побоится вести знакомство, значит, не все чисто у ребятишек в отношениях с государством.

— Это не опасность, — спокойно отреагировал Наполеон. — Я не из тех, кто после любого чиха правительства желает ему здоровья и подносит сопливчик.

— Смело вы.

— Отнюдь, для этого смелости не требуется. Наше правительство давно уже, выпучив глаза, рулит в одну сторону, а страна несется совершенно в другую. Поэтому остаюсь при своем мнении и приглашаю тебя на рюмку чая. Поехали, — на этот раз потребовал он и направился к «тойоте».

Надо полагать, он тоже прекрасно понимал, что Андрей пришел на встречу не для того, чтобы лишний раз подраться. Появился — значит, готов выставить себя на смотрины. И не без личной выгоды, надо полагать. Вот только какой?

В машине указал место рядом с собой. Андрей утонул в мягком, удобном сиденье, но это не помешало ему заметить, как Наполеон через пульт на своей дверце довернул зеркальце так, чтобы видеть соседа. Так же с пульта приоткрыл задние стекла. Из охранников никого не пригласил и, оглянувшись, Андрей увидел, как они суетятся, заталкиваясь в «девятки». Не сдержавшись, оценил:

— Одну половину надо гнать в шею, а вторую — дрючить.

Замечание хозяину «тойоты» не понравилось, и он упреждающе поднял руку:

— Давай сначала о тебе.

Машина взяла с места мощно, и Андрей услышал, как автоматически заблокировались дверцы. Запикал маячок-предупреждение — значит, стрелка спидометра перевалила за сто десять километров. Да, это не их отрядный «уазик»…

— Сто семьдесят девять лошадей, — с любовью похлопал по коричневой баранке руля и водитель. Включил магнитофон, но музыка зашипела, и он, приноровившись, поджал тумблер спичкой. — Техника японская, а кассеты наши, — оправдался он за маленькую оплошность в комфорте. — Ну, и где ты? Что ты? Могу представить твое положение, но, наверное, не до конца.

Он чуть повернул голову — в приготовленное для этой цели зеркало, где Андрей встретил его внимательные глаза. Да, этот кулаками не машет. Но что благополучный среди вселенского хаоса, и благодаря именно этому хаосу, сможет понять в жизни отверженного? Что он, в конечном счете, может почувствовать в такой ранимой душе, какая была у его Зиты? Поверит ли, что сердце разрывается и за страну, выталкиваемую на помойку?

Сосед ненавязчиво ждал, и постепенно Андрей разговорился. И вновь запереживал, и сжимали горло спазмы, и замолкал, чтобы не сорваться на крик или мат, — и хозяин машины тоже на удивление чутко убрал газ, и умолк даже сигнальчик скорости, словно подчеркивая соучастие в событиях.

Но, возвращаясь к реальности, Андрей чувствовал чудовищную ненормальность такого своего откровения. Кому он рассказывает? И, презирая себя, из последних сил сдерживался, чтобы не взять за грудки садящую рядом прилизанную куклу и не рвануть в сторону руль, чтобы загреметь под откос и тем самым раз и навсегда прервать свою боль и страдания…

— Да-а, не позавидуешь, — вполне искренне посочувствовал хозяин, когда Андрей смолк. — Чем теперь думаешь заняться?

— До женитьбы Мишки было еще ничего, а теперь надо и совесть иметь. Наверное, поеду в Приднестровье или каким-нибудь образом в Югославию.

— Повоевать хочется?

— Лучше воевать, чем сидеть в ларьках и торговать жвачкой. Честнее.

— Воевать интересно до тридцати лет, — со знанием дела сообщил собеседник. — А если я предложу тебе что-нибудь близкое по профилю здесь?

— Что?

— Я — майор запаса Кот Николай Тимофеевич, начальник службы безопасности.

— Чьей — безопасности?

— Кто наймет и заплатит. Охрана коммерческих банков, вечеринок разных, банкетов, других мероприятий. А главное, — опередил он следующий вопрос, — все законно. Мы зарегистрированы как охранная фирма «Стрелец», так что с юридической точки зрения к нам не подкопаться.

— Чем же тогда занимается милиция?

— Милиция не просчитала время. Она думала, что сможет накручивать взятки только за то, что греет пузо у какой-нибудь двери. А тут появляемся мы — более тренированные, культурные, официальные. Оплату запрашиваем повыше, но уже ни копейки сверх. И все постепенно начинают поворачиваться к нам и фирмам подобного типа. Милиции в охране скоро места не останется, помяни мое слово.

Поминать не хотелось — не было смысла. «Стрелец» его мог интересовать только как объект, где он сможет, видимо, подзаработать. А дальше будет видно.

— Ну, так каковы намерения? — опять глянул в зеркальце Наполеон.

— Пока — выпить предложенную рюмку чая, — решился Андрей, отдавая себя случаю.

— Рисковый ты парень, — после небольшой паузы проговорил Кот и пригладил языком и без того аккуратные кончики усов. — Не боишься нарваться?

Он имел в виду все встречи, и Андрей понял его.

— Я свое отбоялся.

— Мне нужны такие люди.

— Когда выходить на службу? — мгновенно перевел разговор на практические рельсы Тарасевич.

Хозяин «тойоты» ответил не сразу: закончилась кассета, и он перевернул ее, словно судьбу своего попутчика, на другую сторону. Спичка выпала, и раздалось что-то шипящее, суматошное, невнятное…

4

«Стрелец» занимал двухэтажный особнячок, снаружи и изнутри, как мухами, облепленный строителями-армяками.

По вскрытым полам, через груду кирпичей, заготовленных для камина, через десятки подобострастных «здравствуйте, уважаемый», прошли в дальний, уже отреставрированный угол здания. За высокой, еще не покрашенной дверью оказался просторный кабинет, весь в люстрах и мягкой мебели.

— Здесь разместится наша бухгалтерия, — небрежно махнул рукой по стенам Кот, давая понять, насколько они богаты, если могут министерский кабинет отдать какой-то бухгалтерии. Не присаживаясь, наклонился к селектору: — Нина, у меня гость. Чай, лимон, кекс.

— Садись, — он в самом деле умел и любил командовать. И не успел Андрей устроиться на небольшом диванчике, как хозяин вновь надавил своей властностью. — Условия таковы: дежурства — сутки через двое. Бывшим разведчикам, десантникам, морским пехотинцам — плюс десять процентов к окладу. За каждый спортивный разряд — еще плюс пятнадцать. Но за первое появление на службе в нетрезвом виде — пятьдесят процентов долой, а на второй раз — расчет и до свидания. За первое опоздание — минус пятнадцать процентов, за второе — уже пятьдесят, а на третий раз — тоже до свидания, мы с вами незнакомы. Устраивает?