Лев Пучков - Чистильщик Страница 27

Выходец из правоохранительных органов, Феликс по инерции не доверял свою безопасность «быкам». Он больше полагался на добросовестность сотрудников милиции, усугубляемую солидной прибавкой к жалованью, которую ежемесячно отстегивал парням в форме казначей группировки.

На подступах к «свечке» меня остановил омоновский патруль – старший подозрительно поинтересовался, куда это я направляюсь. Я ответил. Старший тотчас же сообщил об этом по радиостанции и принялся поедать меня глазами, недружелюбно шмыгая носом. Через пару минут из радиостанции грубый голос рявкнул: «Мож-жна!», после чего я был допущен к подъезду.

В подъезде меня опять остановил милицейский сержант, который не поленился погладить мой прикид импортным металлообнаруживателем и отнял связку ключей с металлическим свистком, заявив, что сие я получу по возвращении – коль скоро таковое состоится.

Несколько обескураженный столь нерадушным приемом, я поднялся в лифте, оборудованном телекамерой, на седьмой этаж, где тут же угодил в цепкие лапы двух очень недружелюбных секьюрити, дежуривших на площадке, – эти хмыри ощупали чуть ли не каждый квадратный сантиметр моего мускулистого тела, даже не спросив, позволяю я им это или нет. И лишь после этого я поимел возможность наконец пожать крепкую руку главы центральной группировки Новотопчинска, который встретил меня, возлежа в банном халате в кресле перед телевизором.

– Ну и порядки тут у вас! – возмущенно попенял я Феликсу, плюхаясь в кресло. – Пока доберешься до тебя, всего обмацают пять раз. Хорошо, в задницу не залезли, сатрапы!

– Да что ты! – лениво удивился Феликс. – Странно… Я вот хожу – никто не мацает… А насчет задницы… Хм! Интересная мысль. Интересная… Надо будет насчет этого ребятам сказать.

Кисло улыбнувшись шутке хозяина, я решительно перешел к делу:

– Тебе уже доложили?

– Ага, – Феликс взял с журнального столика медный колокольчик и пару раз звякнул. – Мне еще вчера доложили – сразу после того, как.

– А насчет чего тебе доложили? – настороженно поинтересовался я – докладчик мог извратить факты настолько, что происшествие на перроне было бы воспринято Феликсом как беспредельный наезд с моей стороны на ни в чем не повинных «быков».

– Доложили, доложили – не сомневайся, – успокоил меня Феликс. – Мои хотели разобраться че почем, а ты с каким-то левым «быком» их угондонил.

– Они с ходу начали меня окучивать! – начал горячо оправдываться я. – Даже как звать не спросили! Они… – Тут я осекся – сообразил, что упустил одну существенную деталь. – Слушай, они же меня не знают, – растерянно пробормотал я. – Откуда же они могли… а?

Следствие ведут знатоки, – мудро прикрыл глаза Феликс. – Нашли проводницу, допросили, забрали у нее билет того «быка» – оказалось, что Стае Васильев. Сопоставили факты – выяснилось, что это брат твоей… мкхм… гммм… ну, твоей женщины… Вот и всех делов, братишка.

В комнату вошла ного-грудая блондинка в суперкоротком халатике – притащила нам кофе. При виде девы у меня сладко защемило под ложечкой – Феликс понимает толк в женской плоти. Только при одном взгляде на такую можно получасовую эрекцию схлопотать. Дева кокетливо стрельнула в мою сторону глазками и удалилась, оставив в воздухе тонкий аромат свежевымытых волос.

– Жена? – хрипло поинтересовался я и смущенно прокашлялся, вспомнив, что жены у Феликса никогда не было.

– Ха! Жена… – Феликс лукаво улыбнулся, остро глянув на меня. – Наложница, братишка. Хочешь, подарю? Токо учти – балованная скотинка, управы нет. Только на одну ее парфюмерию целая бригада хлеборобов пашет. Потянешь?

– Да я как-нибудь так – пешком постою, – смущенно произнес я, устыдившись своей финансовой несостоятельности. – У меня вон есть подружка, сама себя обеспечивает. Так удобнее.

– Ага, знаем мы вашу подружку, – Феликс вдруг колюче прищурился. – Так себя обеспечивает, что на «СААБе» катается, который, между прочим, за сороковник потянет. И быстро же катается, красавица!

– Ты че, Феликс! – удивленно произнес я. – Замяли же дело! Да и давно было. Зачем старое вспоминать?

– Да нет, это я так, – Феликс лениво зевнул и успокаивающе махнул рукой – дескать, не боись, парень, лишнее не будем тебе писать. – Хорошо, что сам пришел, – разберемся. Там нюансик – Саню Бурого ты того… чересчур. Он руку сломал и сильное сотрясение получил. Остальные отделались ушибами средней тяжести. Короче – братва сильно тебя хочет. Говорят, за прошлое не поквитались, а тут еще получилось… Я сказал, чтобы тебя не трогали, но, знаешь… всякое бывает. Я же не услежу за всеми.

– Так, может быть, мне надо что-то предпринять? – живо поинтересовался я. – Может, надо съездить к этому Саше Бурому, поговорить…

– Без толку, – Феликс пренебрежительно махнул рукой. – У нас все бабки стоит. Без бабок – никаких разговоров. Ты вот что – найди пятнадцать штук баксов, а потом приходи – я тебя сведу с теми пацанами, которых ты на вокзале отоварил. Вот тогда у вас конкретный разговор получится. Сядете, бухнете, побратаетесь – и ходи потом без оглядки.

– Так где ж я возьму эти пятнадцать штук? – удивился я. – Это ж какие деньги!

– Господи, вот проблема! – Феликс пренебрежительно скривился. – Ну, займи у кого – потом вернешь. В принципе – можешь не искать и вообще ничего не делать. Я же сказал, что скандал замяли – пацаны знают. Но ты пойми правильно – ты уже второй раз на халяву проехал. В тот раз тебе с рук сошло и в этот – тоже крутанулся. Пацаны на тебя жлобу заточили. Ты, кстати, по графику работаешь: в тот раз с Октябрьской бригадой сцепился, в этот раз – с вокзальной, – Феликс насмешливо покачал головой. – Теперь тебе осталось еще две бригады зацепить – и как раз со всей группировкой будешь в состоянии кровной мести. С чем тебя и поздравляю.

– Ей-богу, не хотел! – сокрушенно покаялся я. – Так все по-дурацки вышло – что в прошлый раз, что в этот… Но, хочу заметить, оба раза твои ребята вели себя по меньшей мере м-м-м… нетактично. Любой нормальный мужик возмутился бы!

– Любого нормального пацана утоптали бы на три счета, – живо отпарировал Феликс. – А такие шустрые, как ты, попадаются крайне редко – прецедент, что называется. И потом – как бы мои себя ни вели, они практически всегда правы. Потому что находятся на своей земле – чувствуют себя хозяевами. А бойскаутов я из них делать не собираюсь. На хер они тогда такие добренькие нужны?

Феликс нахмурился и начал напряженно отбивать пальцами дробь по крышке журнального столика. Я почувствовал себя несколько неуютно. Хозяин явно дал понять, что всячески не одобряет моего поведения и терпит меня лишь за принадлежность к ближнему кругу жизнедеятельности Дона. Чтобы как-то отвлечь его от мрачных размышлений, я решил переключить внимание Феликса на более приятные для него вещи.

– Ну ладно. Значит, пятнадцать штук баксов я где-нибудь найду – тогда еще разок подъеду, – доброжелательно произнес я. – Лады?

– Ага, – согласился Феликс. – В любое время. Только сначала позвони – а то, может, я буду занят.

– Ну, обязательно, – пообещал я, а сам подумал: «Если у меня получится сработать в обычном режиме – без отклонений, – ты, парниша, действительно очень скоро будешь сильно занят – земными делами тебе заниматься не придется!» – Карабин у тебя классный, – кивнул я на висевший на коврике 7,62-миллиметровый «лось» с богато инкрустированным ложем и позолоченной насечкой на стволе. – Вот это машинка! Посмотреть не дашь?

– Ну! Об чем речь, братишка! – Феликс чуть не выпрыгнул из кресла и, резво подскочив к карабину, снял его с ковра. – Это точно – такого ружьеца даже у губернатора нет! – гордо произнес Феликс, вручая мне ружье. – Сам Митрофаныч смастырил – ты что! – увлеченно затараторил хозяин, как только карабин оказался в моих руках. – Штучная сборка, примерка по моим параметрам… – И в таком духе – что-то около пятнадцати минут.

Я терпеливо слушал россказни босса центральной группировки и благодарил бога за то, что патологическое пристрастие Феликса к охоте с возрастом неудержимо росло и крепло, приобретая форму своеобразного психического заболевания. Феликс бредил охотой. Думаю, если бы вдруг возникла дилемма: поселиться навечно в тайге, где-нибудь в егерской избушке, и утратить теперешний статус главаря группировки или остаться при своем, но навеки забыть дорогу в лес, Феликс без раздумья выбрал бы первое. Для него охота – это что-то невообразимое. Ну и соответственно относящиеся к этой охоте аксессуары. Вот потому-то он так увлеченно объясняет мне, насколько исключителен его карабин – равных нет! Хотя, если бы главбандит Новотопчинска чуть-чуть поднапряг свою память, он наверняка вспомнил бы, что подобную лекцию я уже имел счастье слушать в прошлом году, когда мы совместно ездили на охоту в заказник.