Роман Канушкин - Ночь Стилета Страница 28

Санчес смотрел на казан. Его мозг продолжал работать — непросчитанных вариантов оставалось все меньше. Однако нужна будет еще информация. Но не беда.

Санчес ее получит. Он знает, как нажимать на черные точки.

Санчес, все еще словно в каком-то оцепенении, допил пиво и сжал банку в кулаке.

— Ох вы, мои дорогие, — проговорил он.

Потом, улыбнувшись, швырнул скомканную банку в мусорное ведро. Все.

Все прекрасно! Морковка в полуготовности, и можно добавлять рис. Санчес высыпал сверху рис ровным слоем. Потом взял полную столовую ложку соли и начал, держа над казаном, лить на нее кипяток. Вода сначала покрыла слой риса, потом поднялась примерно на палец. Санчес добавил еще немного — на поверхности воды сразу же выступили капли жирного сока. Все в порядке. В полном порядке.

Как только вода впитается и рис набухнет, надо будет сделать минимальный огонь и положить в рис целую неочищенную головку чеснока, а лучше — две. Потом длинным ножом проткнуть плов до дна в нескольких местах. И все. Плов тем и хорош, что следующие тридцать минут он готовится сам. Ну если только раза два придется приподнять крышку, чтобы выпустить пар.

Запах был божественный. Гости Санчеса обожали этот запах. И сегодня кое-кому предстоит отведать Санчесова плова. Разделить с ним трапезу. И это очень хорошо. Ангелу разрушения предстояла работа. Большая, серьезная работа. И теперь поздно выпускать пар. Непросчитанных вариантов осталось всего два. Но нужна будет еще информация. И он ее получит. А потом начнет действовать.

Настоящего профессионала решили использовать?

Но разве Санчес не говорил, что это настоящий профессионал всех использует сам? Не говорил? Тогда он готов извиниться. Потому что ангелу разрушения по имени Санчес предстоит большая работа. А когда такое начинается, там уже не до извинений.

3. Монголец не доживет до утра

— Я ничего сначала не понял. Первое, что в голову пришло, — может, газ взорвался? — Рыжий водитель, который несколько дней назад привез Ворона на свадьбу, держал сигарету между пальцами, покуривал и сплевывал на землю. В каком-то смысле он считал себя героем. Он пережил бурю, катастрофу и не сплоховал, не струсил. Конечно, пользы-то от него никакой не было, но в самую опасную минуту он спешил на помощь.

Лютый и Ворон даже пару раз улыбнулись, слушая его, хотя боль утраты еще не прошла. Совсем не прошла.

— А потом выглянул в окно и как увидел эту полосу огня, так все и понял. Какой на хрен газ? Ну все, думаю, Лютый… И сразу вниз побежал, как палить начали. Как же они нас так? — Он несколько беспомощно оглядел своих собеседников. — Никто это еще не прокумекал, а они уже половину наших завалили.

Лютый тяжело вздохнул.

— Внезапность, — тихо проговорил он.

— Что?

— Внезапность. Именно так они нас сделали…

— Да, Глуня-покойник, Коля Глушенко, он же отвечал за все, — начал было водитель.

— Он за все заплатил сполна, — прервал его Игнат, — и не его вина, что так все вышло. Это были профи. Настоящие профессионалы; стоило бы выяснить, кто мог нанять таких. Ладно, давай не отвлекаться больше.

Игнат полулежал, опираясь на спинку кровати, на коленях он держал папку с листом, бумаги, на котором был начерчен план загородного дома Лютого с участком, свадебные столы, рассадка гостей, точки, где стояли охранники, ограда, стрелками — маршрут убийц, двойными стрелками — встречное движение ОМОНа; жирными крестами он отмечал местонахождение людей, которые потенциально могли нанять таких профессионалов. Если, конечно, те находились среди гостей.

По мнению рыжего водителя — находились. Ворон слушал его внимательно, но с выводами не спешил.

— Так, и что у нас с Монгольцем? — спросил он.

— Вот я и говорю: как палить начали, сразу после взрыва вниз побежал…

— Подожди, где ты стоял?

— Вот здесь, в библиотеке, меня Лютый отправил добазариться с Севастьяновым, чтоб он убрал ОМОН.

Лютый тяжело вздохнул:

— Так и было. В любом случае помешать бы они ничему не смогли.

Игнат сделал еще одну пометку.

— Может быть. А может, они тебе жизнь спасли, — тихо произнес он.

— Я находился в библиотеке, только пробился к Севастьянову, как тут и грохнуло.

— И когда ты увидел Монгольца?

— Когда ехал вниз. Он по телефону говорил в большом зале. И мне еще чего-то вдогонку крикнул. Я обернулся — он уже складывал телефон и вроде как шагнул к окну. Не до него мне было. Думаю, только б Лютый был цел… Как вас под столами увидел, сразу от сердца отлегло…

— Под столами?

— Да. А эти палили вовсю.' — Значит, бежал за меня вступаться, дурень? — Лютый обнял рыжего водителя, прижав его голову к груди. — Без оружия, с голыми руками?

— Так я…

— Подожди, — прервал их Игнат. — Уточним этот момент. Ты выскочил — мы еще находились под столами?

— Да.

— Значит, прошло не больше минуты.

— Да. Выбегаю, гляжу — этот, основной, по тебе палит. А потом — как ты его лежа ножом снял. Я даже понять ничего не успел — не видел такого никогда… А как понял — у меня все похолодело внутри, хотя у дома было очень жарко…

— Верно. Было жарко. Где находился в этот момент Монголец?

— В доме. Совершенно точно. Этот момент я специально уточнил, как вы и просили.

— У кого? С кем разговаривал?

— Ну во-первых, его ОМОН из дома вывел. Потом кой с кем из наших перетер…

— Им тогда было явно не до Монгольца, — сказал Игнат. — Ладно, пока предположим, что он оставался в доме.

— Знаете, — рыжий водитель развел руками, — давайте прикинем…

— Не надо ничего прикидывать, — прервал его Лютый, — я сам Игнату скажу. Рыжий, — он кивнул на водителя, — уверен, что все это организовал Монголец.

— Еще возможно, что Вика, — вставил рыжий водитель.

— Подожди, рыжий. Так, выходит, Игнат, что это могло быть прежде всего надо Монгольцу и Вике. Так по моим делам выходит. Больше никому от этого выгоды нет.

— Вика? Это та — дела сердечные? Та, что не приехала?

Лютый кивнул:

— Да. Она вместо себя прислала своего заместителя, Колю Зайцева.

— Он не пострадал?

— Он стоял рядом с Щедриным. Хуже его досталось только моему Андрюхе.

— Лютый мрачно вздохнул. — Игнат, ты… Вика, она абсолютно нормальная баба, только в последнее время что-то… Но она никогда бы этого не сделала — это моя точка зрения. Ты знаешь, редкая баба. Она могла держать базар. Но ты спросил обо всех возможных вариантах. И если предположить все, то, конечно, объективно в этом больше всего могут быть заинтересованы два человека. Это Вика, ее наше братание с Щедриным здорово грузило, и, конечно, Монголец. Но еще раз повторяю: если это Вика, тогда я ни хрена не понимаю в людях. Вообще — ни хрена!

— Потом ее зам — Коля Зайцев… — вставил рыжий водитель.

— Им могли и пожертвовать, — холодно возразил Ворон.

— Могли, — согласился рыжий.

— Хорошо, давай дальше, — Игнат снова вернулся к схемам, начерченным на бумаге, — с того момента, как…

— Помню. Как ты убрал ножом основного, этого церемонера… церемониймейстера, — произнес рыжий водитель не без почтения в голосе.

— Основной был не он, — сказал Игнат.

— А кто? — удивился рыжий.

— Наверное, тот, кто Шуру-Сулеймана? Так? — предположил Лютый.

— Думаю, что так. — Игнат кивнул, глядя на схемы.

— Почему?

— Пока получается, что вся операция была закручена вокруг него. Но это не важно. Дальше.

— Дальше ОМОН, как я уже говорил. Монголец так из дома носа и не высунул. Я со всеми нашими переговорил, хотя им тогда действительно было не до Монгольца.

— Смотри, Ворон, даже вон в газетах пишут, что из всех криминальных авторитетов, — Лютый невесело усмехнулся, — в живых остались лишь Монголец да я.

— Мы еще вернемся к этому. А сейчас — детали. Часть два — ОМОН.

— Ну вот, — произнес рыжий, — когда киллеры начали уходить через дальнюю ограду, появился ОМОН. Там ведь, в ограде, есть небольшая калиточка, видать, они про нее знали. Там они киллеров и встретили. Огонь открыли без предупреждения, только первая пуля сразу же досталась тебе, — он кивнул на Игната, — ты ведь стоял с огромной волыной в руке.

— Все говорят, что пуля была шальная, — добавил Лютый.

— Две шальные пули подряд? — спросил Игнат. — Одна по руке, вторая…

Вероятность такого ничтожно мала.

— Но по тебе били точно менты, — рыжий водитель сделал еще одну глубокую затяжку, — это сто процентов. Они только появились — сразу же открыли огонь. Ты оказался на линии огня. Это подтвердили многие. Тут уже ошибки быть не может. Знаешь, если с Монгольцем наверняка не ясно, не до того было, то ты прикрывал Лютого. Охрана сразу же бросилась к вам. И все подтвердили, что ты схлопотал ментовскую пулю. И что скорее всего — шальную. Били очередью.

— То есть они появились и сразу же открыли огонь без предупреждения?