Сергей Зверев - Не жди, не кайся, не прощай Страница 28

Созвонившись с полковником, Панин машинально взъерошил свой светлый чубчик и сказал:

– Плющ ждет нас в управлении. До завтра ждать не желает.

– Это ж сперва в один конец города тащиться, а потом в другой, – сокрушенно произнес Болосов. – И чего ему неймется?

– А ты поставь себя на его место, – предложил Панин, включая зажигание.

– Типун тебе на язык! Да я бы за такие штучки Светке с ходу башку оторвал!

– И что бы с ней потом делал, с безголовой?

– Да ну тебя с твоими подковырками.

Переплетя руки на груди, Болосов уставился в окно, за которым проплывали огни ночного города. Мысли в его голове бродили невеселые. Про то, что все бабы – кошки по натуре: приласкай, покорми, они и хвост задирают. Про то, что жена слишком часто мотается в Стамбул за шмотками. Про нервную работу и нерегулярное питание, из-за которых у него, Болосова, почти напрочь пропал интерес к Светкиным прелестям, а бабы такого не прощают.

По лестнице управления он поднимался полный решимости сегодня же устроить жене допрос и, если она, сучка такая, станет врать и отпираться, навешать ей таких плюх, чтобы она о своих турках носатых и думать забыла.

Поглощенный мыслями, он не сразу сообразил, что они с Паниным стоят в кабинете полковника Плюща, а тот указывает им на стулья, предлагая садиться.

Пятирожковая люстра под потолком была выключена. Золотистый свет настольной лампы выхватывал из темноты лишь небольшой фрагмент кабинета, придавая обстановке что-то таинственное, театральное. Плющ, склонившийся над бумагами, казался глубоким стариком из-за теней, подчеркивающих каждую морщину на его квадратном лице. На усевшихся подчиненных он даже не взглянул, сосредоточенно читая убористый текст, набранный на компьютере. Или делал вид, что читает.

– Ну, – наконец заговорил полковник, по-прежнему не поднимая глаз, – что там у вас?

Панин вкратце рассказал о знакомстве Марии с гражданином Зориным Константином Игоревичем, о его звонке и последующей встрече во второразрядной гостинице с громким названием «Континенталь».

– Ну а дальше по обычной схеме, – сказал Панин, покашливая в кулак. – Все как в прошлый раз.

– И в позапрошлый, – брякнул Болосов.

Полковник поднял на него тяжелый немигающий взгляд.

– Но завершение было куда интересней, – переключил на себя внимание начальника Панин.

Глаза Плюща уставились на него.

– Какие-нибудь извращения?

– Мария пыталась вас «заказать», – провозгласил Панин.

– Этому хмырю с исполосованной рожей, – уточнил Болосов.

– Разговор записывался?

Полковник Плющ перевел взгляд с одного лейтенанта на другого и обратно.

– Так точно, – отчеканил Панин, протягивая через стол диск, неожиданно ярко сверкнувший в лучах настольной лампы.

«Не верит, старый лис, – пронеслось у него в мозгу. – Никому никогда не верит на слово. И правильно делает. Если жены с нами так поступают, то чего ждать от посторонних людей?»

– Сколько? – спросил Плющ, пряча диск в выдвижной ящик стола.

– Десять сразу, десять потом, товарищ полковник.

– Плюс натура, – вырвалось у Болосова.

Он окаменел, вернее сказать, заледенел от ужаса, когда Плющ снова выкатил на него свои выпуклые, желтые, как у тигра, глаза. Разные слухи ходили о нем среди сотрудников оперативного отдела, и обычно Болосов этим слухам не верил, уж очень это походило на сюжеты голливудских триллеров. Шептали, что полковник однажды собственноручно расстрелял предателя, что иногда он наведывается в следственный изолятор и пытает там особо опасных преступников, что он помнит каждое неосторожное слово в свой адрес и непременно мстит за это. Преувеличения, сказал бы Болосов в другом месте и в другое время. Но сейчас, окруженный темнотой в круге яркого света, под прицелом хищных полковничьих глаз, он не только безоговорочно поверил слухам, но и по-настоящему испугался за свою жизнь.

– Натура? – переспросил Плющ, слегка приподняв угловатую бровь.

– Так точно, – выдавил из себя Болосов.

– Любовные утехи, – бесстрашно произнес Панин. – Ваша жена…

– Я понял, – оборвал его Плющ. – И за что же она решила меня убить?

– За своего сына, товарищ полковник.

– Но у меня нет детей.

– Я имею в виду Диму, вашего пасынка.

– Какой еще Дима? – продолжал недоумевать Плющ.

– Погибший на охоте, – встрял Болосов, услышавший эту историю из уст напарника. – Ваша жена утверждает, что вы убили его специально, а потом обставили это как несчастный случай.

– Да как же у нее язык поворачивается говорить такое? – Полковник встал. – Пасынка придумала, охоту… – Он тяжело опустился в кресло. – С-сука. Ей счета мои банковские покоя не дают. И недвижимость. – Он грохнул кулаком по столу. – На наследство губы раскатала, тварь такая! Миллионершей себя возомнила…

Панин и Болосов скромно помалкивали. Управление ФСБ давно превратилось в «крышу» для множества местных бизнесменов, а потому нелегальные доходы текли в карманы начальников ручьями и реками. Кое-что перепадало и подчиненным. Лейтенант Панин не так давно закончил строительство двухэтажного загородного коттеджа. Лейтенант Болосов ездил на рыбалку в собственном джипе «Чероки». По мере продвижения по служебной лестнице оба рассчитывали обогатиться значительно больше, и признания расстроенного начальника их не удивляли.

– Как отреагировал этот… – Полковник Плющ с силой потер виски. – Хахаль Машкин?

– Взял тайм-аут на неопределенный срок, – ответил Панин. – Попросил несколько недель на раздумье. Но я так думаю, фактически отказался.

– Это ты так думаешь. А что, если он тертый калач? Навел тень на плетень, опасаясь прослушивания?

– Не исключено, – кивнул Панин.

Его тень, повторившая это движение, была похожа на черную ночную птицу, притаившуюся в кабинете. Внезапно Болосов ощутил, как по его коже пошел мороз. Он понял, что добром эта история не закончится.

Полковник Плющ поманил пальцем обоих лейтенантов, предлагая им вытянуть шеи и наклониться над столом, чтобы не пропустить ни единого слова из того, что будет сказано.

– На хахаля завести дело, – сказал Плющ. – Оформить его как пособника террористов. Следить днем и ночью, фиксировать каждый шаг, ни на минуту не упускать из виду.

– Есть не упускать из виду, товарищ полковник, – кивнул Панин.

– К наблюдению привлеките столько сотрудников, сколько потребуется. Теперь это официальное расследование. Кто, как не мы, остановит мутный вал международного терроризма?

Плющ подмигнул и осклабился. Панин позволил себе тонкую ироничную улыбку. У Болосова непроизвольно отвисла нижняя челюсть.

А инструктаж еще только начинался.

– Теперь Мария. – Плющ даже привстал с кресла, чтобы все три головы максимально сблизились. Из его рта пахнуло коньяком, мятной жвачкой и всем тем, что было съедено и переварено им сегодня. – У нее было время взяться за ум. Не захотела. Решила, что опять останется безнаказанной. Дудки. Мое терпение лопнуло.

«Вот оно, – понял Болосов. – Эх, и зачем только я сегодня на работу вышел? Сказался бы простуженным, взял бы больничный, повалялся денька три дома перед телевизором. Ведь хворают же летом люди, а? Почему другим можно, а мне нельзя?»

– Я не желаю больше ни видеть Марию, ни слышать ее где бы то ни было, – негромко, но очень твердо и сурово продолжал полковник Плющ. – Пусть потеряется, да так, чтобы уже не нашлась. Хоть даже вместе с «БМВ», не жалко. Я ведь ей с умыслом машину подарил, как в воду глядел. – Он тяжело вздохнул, потирая лоб ладонью. – Задание понятно?

– Так точно, товарищ полковник, – произнес Панин.

Это походило на розыгрыш. Или на сцену из фильма про оборотней в погонах. Болосов незаметно ущипнул себя за ляжку, надеясь проснуться. Не получилось. Кошмар продолжался, становясь все более и более реальным. И никто не кричал: «Стоп, снято!»

Ноги под Болосовым ослабели. Открывая и закрывая рот, он осторожно сполз со стола, на который облокачивался, и упал на стул.

– Поплохело? – с фальшивым сочувствием спросил Плющ. – Бывает с непривычки. А ты привыкай, лейтенант, привыкай. Служба у нас такая. Кровь, грязь и прочие мерзости человеческого бытия. Не нравится – неволить не стану. Пиши рапорт и катись.

– Вперед ногами, – добавил Панин, усмехаясь.

– Угу, – согласился Плющ. – Бывает добровольный уход из жизни, а это будет добровольный уход в отставку.

Он и Панин негромко засмеялись, глядя на Болосова. Тот замахал руками, словно разгоняя перед собой туман.

– Нет-нет, не надо в отставку… Я готов… Приказ есть приказ…

– Тогда не стану задерживать, – молвил Плющ, вновь придвигая к себе отложенные бумаги. – Выполнять. Старшим назначаю лейтенанта Панина. Со следующего месяца – старшего лейтенанта. Такой вот каламбур, хо-хо.