Сергей Самаров - Тридцать первый выстрел Страница 28

– Решу этот вопрос, – пообещал генерал. – Завтра в полет отправишься?

– Так точно. Сегодня ночью в сарай заглянем к старушке матери, проверим, в самом ли деле нам там показывали дельтаплан.

– Как вернешься, доложи мне. Свой бинокль я тебе пришлю через полчаса, встречай машину на КПП. И еще… Вот что я думаю… Ты за своей техникой присматривай внимательнее. Если убивают людей, которые тебе помогают, могут и еще что-нибудь нехорошее придумать.

– Я сам подумал об этом, товарищ генерал.

Мы с капитаном Волоколамовым доехали до ангара по той же дорожке, по которой добирались от него до футбольного поля. Группа бежала с двух сторон, словно осуществляла боевое прикрытие, и не отставала; правда, ехал я, не сильно «газуя». Под конец пути я полностью доверил капитану наземное управление, и он сумел лихо развернуться перед воротами, чтобы потом закатить дельталет задом. А меня начал разбирать смех от нашей недогадливости.

– Командир, что-то случилось? – с легким удивлением спросил майор Желобков.

– Случилось, – согласился я. – Команда дураков у нас подобралась. Это вместе с бригадой рабочих. Делать нам было нечего, стали работу себе и другим придумывать.

– Не понял, – пожал Геннадий Викторович широкими плечами.

– А что тут понимать… Зачем мы колонны у ворот прорезали?

– Чтобы крыло прошло без помех.

– А ты не видел, как мы на земле рулили? Именно крылом…

Крыло дельталета легко было повернуть под необходимый угол, и оно легко проходило в ворота. Но никто до этого не додумался. И даже научная бригада, наблюдавшая за нашими действиями, не подсказала.

– Ничего страшного, – не смутился мой заместитель. – Вдруг придется здесь настоящий самолет ставить. На будущее эти прорези могут сгодиться.

– Могут, – согласился я и с силой надавил на управляющий треугольник, поворачивая крыло. – Толкайте, чего встали…

Возвращение мотодельтаплана к месту сборки сложностей не доставило. Выключив свой «подснежник», я знаком приказал сделать то же самое Желобкову. Тот отошел в сторону, понимая, что я желаю с ним поговорить. Я двинулся вслед за майором, по пути сделав знак идущему в нашу сторону Владимиру Андреевичу Кочергину, чтобы он не прошел мимо и дождался меня.

– Слушаю, командир.

– С наступлением темноты я возьму с собой троих и двину в тот сарай, что мы осматривали вчера. Ты остаешься здесь за меня.

– Троих – не мало? – спросил Геннадий Викторович.

– Двое работают, двое прикрывают. Нормально, справимся. Да мы и ненадолго. Но у тебя задача особая.

– Слушаю.

– Как думаешь, по какой причине убили бригадира рабочих?

– Я не привык делать выводы без фактов, – уклонился Геннадий Викторович от прямого ответа. – Мои предположения могут ничего не значить.

– В Москве ударом в межреберье убит инструктор по дельтапланеризму, который обучал когда-то Гамида Абдурагимова. Ты знаешь этот удар…

– Владею, – коротко, почти с неохотой сознался майор. – Но меня в Москве, помнится, в это время не было.

– Ты был здесь… А здесь этим же ударом убит бригадир рабочих, который нам помогал.

– Ты меня обвиняешь, командир? – Майор не удивился, он просто так пошутил, и потому я не нашел нужным ответить на вопрос.

– Инструктор убит, когда его искали в ходе нашей операции, чтобы задать несколько вопросов об Абдурагимове. Бригадир убит, когда он помогал нам оборудовать дельталет под почти боевую машину. Имеем мы право предположить, что это звенья одной цепи?

– Мы имеем право предположить, что нам противодействует конкретная группа, прошедшая обучение в какой-то определенной области, в том числе и рукопашного боя. И в группе есть бойцы, владеющие ударом в межреберье. Это вполне логичное предположение. И я понимаю, Вадим Саныч, что за задание ты для меня придумал.

Желобков всегда был силен в логике; группу часто выручала его уверенность в том, что события никогда не возникают из ничего, а одно естественным образом происходит из другого, следовательно, всегда есть возможность восстановить всю цепочку.

– Я рад за тебя. Говори.

– Ты предполагаешь, что кто-то может покуситься на дельталет?

– И предполагаю, и даже надеюсь на это. По крайней мере, в таком случае мы будем иметь возможность хоть кого-то захватить. Это уже «хвост». Есть предположение, что против нас работают какие-то китайцы. Что за китайцы, никто не знает, но один из них совершал звонок помощнику китайского атташе в Москве. И внешность убийцы бригадира…

– Пусть так. Пусть даже китайцы. На мне засада?

– Да.

– Организую, командир. Но ты же ненадолго отлучишься?

– Постараюсь побыстрее. И в первую половину ночи.

– Значит, рискуешь успеть вовремя и сорвать аплодисменты.

Мы не собирались объяснять друг другу, что все нападения, совершаемые спецназом и вообще любыми специалистами данного плана, как правило, совершаются в то время, когда человек лучше всего спит. То есть от трех до пяти часов ночи. В это время суток и часовые на посту «клюют носом», и вообще всем спать хочется больше, чем в любое другое. И любой спецназ стремится использовать эти биологически неактивные для человека часы для своей работы. И не только спецназ…

– Значит, присмотрись. Что-то попытаются сделать с дельталетом. Я так предполагаю, что пожелают вставить дистанционно управляемое взрывное устройство, чтобы «накрыть» нас в воздухе. Просто испортить машину – мало смысла. Думай, где лучше выставить людей, чтобы никто не сумел уйти. Если нужно, предупреди коменданта о принципе: «Всех впускать, никого не выпускать». Пусть проинструктирует часовых, а то могут сорвать нам операцию. Боюсь, что нападавшие могут и часового снять.

– Это едва ли, им возможность лишнего шума тоже ни к чему. Но коменданта я предупрежу. Занимайся своим делом…

Глава вторая

В своем заместителе я был уверен полностью, не сомневаясь, что он сумеет организовать правильную засаду и даже сумеет остановить естественное рвение коменданта, который по природе своей любит быть причастным ко всем значимым событиям. Но в данном случае комендант, имея в своем распоряжении только своих солдат, не получивших специальной подготовки, сумел бы лишь с потерями отбить нападение нескольких опытных бойцов – и ничего больше. То есть просто спугнул бы нападавших и помешал бы нашим намерениям захватить «языка» – если, конечно, нападение произошло бы. А кто-то более подготовленный комендантской роте был не по зубам, особенно если учесть немалый периметр территории, которую ей приходилось охранять.

А состояться нападение должно было, и в кратчайшие сроки, потому что бандиты находились в очевидном цейтноте. Они, скорее всего, уже в курсе, что мы готовы к полетам, и потому обязаны торопиться. При этом следует учитывать, что противостоять нам будут, как я уже предположил, не простые лесные или горные бандиты, и даже не наемники из исламских стран, а, скорее всего, специалисты, которые умеют передвигаться бесшумно не хуже, чем это умеем делать мы, умеют стрелять не хуже нас и не хуже нас владеют «рукопашкой». Эта категория – «не хуже» – является, естественно, достаточно условным понятием. Мы обязаны так думать всегда, при подготовке к любой операции, накануне любого боя. Всегда лучше переоценить противника, чем недооценить – и натолкнуться на неожиданность. Хотя, исходя из своей практики, да и из данных официальных и неофициальных источников, я знаю, что на равных конкурировать со спецназом ГРУ в настоящее время не может ни одна спецслужба мира. Примеров было много и из боевой практики, и из практики совместных учений. Ни хваленые французские парашютисты, ни еще более хваленая американская «Дельта», никто другой по уровню подготовки с нашими парнями рядом не стоял. Все потому, что нигде нет такой жесткой и систематизированной системы подготовки, как в спецназе ГРУ, и эта подготовка безотказно дает плоды в боевых условиях…

И, тем не менее, готовиться следует ко всему. Если наши с генералом опасения верны и против нас действуют китайские спецназовцы, то это, насколько я знаю, будет наша первая очная встреча, и еще не известно, у кого лучше подготовка. Китайский спецназ полностью «закрыт» от утечки информации, и никто о нем ничего не ведает. Я лично только один раз имел основание посмеяться, когда мне показали нож китайского спецназовца, весь разукрашенный никелем и больше похожий на игрушку, чем на серьезное оружие. Но это, возможно, особенности национального дизайна, жертвующего маскировкой в угоду традициям. О боевой же подготовке китайцев не было известно ничего, кроме того, что они на тренировках лбом разбивают старые глинобитные дома. Интересно было бы посмотреть их в деле. Но нам в нашей ситуации знакомиться с ними предстояло не из-за интереса, и потому отнестись к засаде следовало серьезно. Желобков всегда считался надежным человеком, и я не сомневался в его аккуратности и предусмотрительности.