Максим Шахов - Ген разведчика Страница 28

Возле входа в гостиницу толпились люди в основном в ярких восточных нарядах. На приближающуюся троицу никто не обратил внимания. В холле отеля также было многолюдно: постояльцев внутри разбавляли служащие гостиницы, одетые в атласные шаровары, малиновые жилетки и такого же цвета шапочки-фески.

В центре зала размещалась большая стойка под красное дерево, за которой без устали курсировали с полдюжины предупредительных и слащавых портье, обеспечивая туристов необходимыми услугами. В стороне под монотонный бой барабанов на высокой площадке кружился в танце «танура» дервиш, манипулируя разноцветными юбками своей одежды. Площадку плотно окружили зеваки, без особого интереса наблюдая за представлением.

Женщины миновали холл и направились прямиком к лифту. Через мгновение просторная кабина, отделанная позолоченным шпоном, остановилась. Бесшумно отошли в стороны дверцы.

– Седьмой этаж, – коротко распорядилась Зульфия, едва взглянув на лифтера, смуглолицего подростка с узким продолговатым лицом и тоненькой полоской черных усов. Юноша по-лакейски угодливо улыбнулся и потянулся к кнопке с цифрой «7».

Дверцы лифта плавно сомкнулись, через секунду кабина поплыла вверх.

Первым из кабины вышел Савченко, за ним Кирилл. Зульфия на мгновение замешкалась. Она открыла небольшую сумочку, украшенную стразами, которую держала в руках, и протянула «бою» пятифунтовую монету. Мальчишка поспешно спрятал деньги в карман и поклонился.

Коридор был широкий, по обе стороны его, как часовые на посту, тянулись темного цвета лакированные двери. Шли молча уверенным шагом, говорить было не о чем, да и ни к чему, все детали обсудили еще по дороге в Шарм-эль-Шейх, теперь оставалось действовать. Остановившись перед нужной дверью, вперед пропустили единственную в их компании женщину. Зульфия костяшками пальцев постучала в полировку.

План номера они получили благодаря Интернету – в рекламном ролике отеля были наглядно продемонстрированы все помещения для постояльцев. Диверсанты с закрытыми глазами знали, где находится женская половина, где – комната для челяди и где расположены апартаменты самого гостя.

– Кто? – прозвучал из-за двери грубоватый мужской голос.

– Уборка номеров, – кротким голосом ответила Мехли. Раздался щелчок замка, дверь распахнулась. С противоположной стороны стояли двое охранников Омара Хаджи. Это были крепкие ребята, явно увлекающиеся тяжелой атлетикой. На их могучих фигурах дорогие костюмы смотрелись, мягко говоря, нелепо.

Зульфия сделала шаг в сторону, уступая дорогу мужчинам. Первым двинулся Лялькин, вторым Савченко. Они остановились, встав прямо перед бодигардами, и оказались ростом выше бравых охранников, отчего те заподозрили неладное.

– Вы кто… – Один из охранников попытался вытащить из-под пиджака оружие, но Кирилл успел перехватить его руку и произвел молниеносный бросок из айкидо.

Большой шкаф громко падает. В этот раз вышло не совсем как в поговорке. Охранник, едва растянулся на полу, тут же ногой подсек Лялькина. Мужчины покатились по ковру. Картина, достойная кинокомедии, – мужик в дорогом костюме и женщина в мусульманском наряде, натужно пыхтя, нешуточно мутузили друг друга.

У Виктора все вышло куда проще: удар ребром ладони в висок, и «шкаф»-охранник, завалившись на стену, сполз, уставясь в одну точку стекленеющим взглядом.

В номер быстро вошла Воронцова и бесшумно прикрыла за собой дверь, потом указала Стрелку на катающихся по полу и сбивающих ковры поединщиков, произнесла:

– Заканчивай представление.

Тем временем араб изловчился и оседлал Лялькина, мощными коленями надавливая на грудь, он уже занес для удара кулак размером с глиняный горшок.

Оказавшись позади телохранителя, Виктор ухватил того одной рукой за подбородок, другой за мощный затылок и резко провернул.

– Долго возишься, – зло произнес морпех, оттаскивая в сторону агонизирующее тело.

– У меня другой профиль, – огрызнулся оперативник. Савченко не успел ему ответить. Дверь в глубине холла неожиданно широко распахнулась, и в помещение ворвался Омар Хаджи – шум привлек его внимание и разозлил не на шутку. Палестинец был полон решимости устроить самый страшный разнос своей челяди, но, увидев чужаков в женском одеянии, сперва замер, пораженный, потом сорвался с места, пытаясь скрыться в глубине лабиринта комнат номера люкс.

Виктор, подобрав полы своего одеяния, бросился следом, на ходу подхватывая увесистый пуфик, обтянутый бело-черной шкурой зебры, и, широко размахнувшись, метнул его вперед. Пуфик врезался Омару между лопаток и придал ему ускорение, от чего палестинец развел руки и во весь рост рухнул на живот, издав неприличный звук. Савченко в два прыжка преодолел все пространство комнаты, наклонился над арабом, но дальнейшая нейтрализация не потребовалась. Хаджи лежал без чувств.

– Тащите его в спальню, – распорядилась Алена.

Палестинца уложили на широкую кровать и привязали руки к спинке. Молодая женщина бросила сумочку на прикроватную тумбочку и обратилась к своим спутникам:

– А теперь оставьте нас одних.

– Это уже напоминает отрывок из немецкого фильма для взрослых, – оглядев с усмешкой тяжело вздымающийся живот посредника, проговорил Кирилл.

– Не тяни время, – сердито ответила Воронцова, натягивая на руки прозрачные латексные перчатки, потом достала из сумочки шприц-тюбик в пластиковой оболочке.

Лялькин пожал плечами и вышел, осторожно прикрыв дверь. Тем временем Виктор извлек из недр балахона АКМС и, передернув затвор, устроился в кресле, направив ствол десантного автомата на входную дверь. Просторная женская одежда позволила не только захватить с собой оружие, даже надеть «лифчик», набитый боеприпасами. Причем это не бросалось в глаза.

Кирилл внимательно смотрел на своего товарища, на автомат с откидным металлическим прикладом, стволом, как камуфляжем, покрытым пятнами сгоревшей краски от частой стрельбы, деревянное цевье с давно стертым лаком. Оружие, что называется, давно находилось в пользовании. Затем взгляд оперативника сместился на шею диверсанта – из-под балахона змейкой в уголок рта тянулся шнурок, конец которого тот сейчас зажимал зубами.

– Ну ты даешь, Стрелок, прямо к войне приготовился, – занимая соседнее кресло, с усмешкой констатировал Лялькин.

– Я к ней всегда готов, – не отрывая взгляда от входной двери, серьезно ответил Виктор.

«Время неумолимо и всех нас меняет до неузнаваемости», – затягиваясь крепким табаком, уже без тени улыбки подумал Кирилл. Действительно, десять лет тому назад, когда они познакомились с Савченко, он сам был совсем молодым оперативником госбезопасности, которого, кроме Христофорова, никто не хотел держать в своем отделе, что в любой момент могло вылиться в банальное увольнение с «волчьим билетом». А Виктор оказался бежавшим из чеченского плена срочником-морпехом. Теперь же, спустя годы, Кирилл Лялькин сам стал матерым сыскарем-«волкодавом», а ушастый срочник превратился в настоящего солдата.

Алена Воронцова вышла из спальни через сорок минут. Прежде чем прикрыть лицо повязкой, глухо бросила:

– Все, уходим, как договорились, по одному.

– А как же Омар? – невпопад спросил Кирилл, наблюдая, как его напарник прячет оружие под балахон.

– Он уже на пути к Аллаху, чтобы отчитаться за свои злодеяния.

Спрашивать, что делать с трупами охранников, и вовсе было глупо.

Покинув гостиничный номер, троица прошла по коридору в сторону лифта. На первый этаж спускались по отдельности. Едва оказавшись в фойе отеля, разошлись в разные стороны, смешавшись с разношерстной толпой постояльцев, и беспрепятственно покинули «Приют бедуина» через разные входы.

На парковке оказались одновременно. Воронцова молча села за руль «Ситроена», мужчины разместились на заднем сиденье. Машина неторопливо вырулила со стоянки. Стоящий на перекрестке полицейский скользнул по автомобилю усталым, отупевшим взглядом и уставился на другую сторону перекрестка. Через час, когда стало известно об убийстве в номере люкс «Приюта бедуина», страж порядка даже не вспомнил о «Ситроене» с тремя женщинами с закрытыми наглухо лицами. Впрочем, их столько мелькало перед ним за долгий жаркий день – и в чадрах, и в никабах, и в хиджабах, – что поневоле все сливались в одно нечто бесформенное.

– Ну, как, удалось выяснить что-нибудь по делу у нашего жадного друга? – первым нарушил игру в молчанку Кирилл, когда они остановились за городом, чтобы избавиться от мусульманских нарядов.

– Удалось, – едва кивнула координатор, обильно поливая бензином сброшенные в кучу хламиды и платки-никабы. – Вчера нашего пленника продали аравийскому шейху Салеху Фейсалу Аль-Кадибу. Сегодня должны привезти посреднику его долю.