Альберт Байкалов - Проклятие изгнанных Страница 28

– Нет, – замотал головой Григорий, бросил украдкой взгляд на окна первого этажа и слегка подался вперед:

– Это потом я признал. А до этого сделал вид, будто не помню.

– Понятно, – сочувствующе кивнул Сурок. – Кому в наше время охота быть свидетелем?

– Нет, дело совсем не в этом. – Григорий вдруг перешел на шепот: – Сын он мой…

– Как это? – повеселел Сурок. – Говорил же, что сосед.

– Так что, у соседки никто не может родиться? – прищурился Григорий и вновь сокрушенно вздохнул: – Я ведь так ему и не сказал…

– А мать?

– Она тоже молчала, ну, как моя узнает?

– Какая, говорите, квартира? – стараясь ничем не выдать своего волнения, поднял взгляд на балкон Сурок.

– Зачем тебе?

– Наверняка риэлторы эту жилплощадь мне и предлагают, – соврал он.

– Не может этого быть, – уверенно заявил Григорий.

– Почему?

– Нашлась какая-то родственница. Молодая. Уже живет.

– Значит, родственница, – задумчиво проговорил Сурок, твердо уверенный, что тайник нужно искать именно здесь.

Он вернулся к машине в приподнятом настроении и, усевшись на переднее сиденье, приказал Кабану:

– Поехали!

Однако тот даже не пошевелился.

Сурок похолодел. Неужели этот болван умер? Он наклонился над ним. Нет, военный пенсионер дышал, к тому же весь промок от пота. Он взял его за предплечье:

– Эй! Очнись!

– Что? – Кабан открыл глаза и некоторое время бездумно смотрел прямо перед собой. Постепенно взгляд сделался осмысленным: – Я что, уснул?

– У тебя жар, – с досадой объявил Сурок. – Что будем делать?

– Врача надо найти толкового, – выдержав паузу, сказал Кабан. – Чувствую, хуже мне.

– Ты же говорил, можно обойтись антибиотиками, – напомнил Сурок.

– Не знал, что так плохо будет, – признался Кабан.

Сурок категорически не хотел, чтобы он показался врачам. Было ясно, его сразу госпитализируют, а что будет дальше, одному Богу известно.

– Хорошо, – неожиданно заговорил он, – тогда езжай сейчас к себе, а я зайду к товарищу, он первоклассный хирург, к тому же с машиной. Мы приедем следом.

– Вот и договорились! – обрадовался Кабан. – Только в поселок я не поеду, – поежился он. – Не по себе как-то становится, как вспомню твоего Лизуна.

– А что предлагаешь? – расстроился Сурок.

– Есть тут у меня одно место. Глухой дворик, дом под снос. Там и подожду вас, – с загадочным видом ответил Кабан и завел двигатель.

– Хорошо, показывай, – скрепя сердце согласился Сурок.

Проехав по Волгоградскому проспекту, Кабан свернул на Новоостаповскую.

– Завод «Москвич»? – догадался Сурок, когда проехали станцию метро.

– Туда нас наверняка не пустят, – сосредоточенно глядя на дорогу, попытался улыбнуться Кабан. – Дом рядом…

Он свернул во дворы старой «хрущевки», этажи которой были в лесах и завешаны зеленым брезентом.

– Здесь же люди, – заволновался Сурок.

– Чего они тебе? – хмыкнул Кабан, объезжая застывший рядом с кучей песка самосвал.

Навстречу попались двое гастарбайтеров с носилками, потом мужчина в каске строителя и синей спецовке. Сурок уже приуныл, когда они прокатились мимо последнего подъезда и оказались в торце следующего дома. Кабан остановил машину.

– Что? – заволновался Сурок.

– Здесь. – Кабан взглядом показал на спуск в подвал: – Небольшая каморка имеется. Пойдем.

Сурок огляделся. Место действительно глухое. Они стояли между тыльными стенами трех зданий. Небольшой пятачок был изрядно захламлен, повсюду валялись шприцы, пахло мочой и человеческими испражнениями.

– Что ты здесь делал? – удивленно озираясь по сторонам, спросил он.

– Сослуживец у меня тут жил, – ошарашил его ответом Кабан, закрывая дверцу машины.

– Как это? – не понял Сурок.

– Молча. Уволили из армии, жильем, как того закон требует, не обеспечили. Вот и пришлось человеку свой век здесь доживать.

– Так он умер? – догадался Сурок.

– Скорее, отмучился, – махнул рукой Кабан.

– А что ж ты ему угол на своей даче не выделил?

– Поздно узнал, – ответил Кабан. – Он уже здесь привык. А месяц назад его машина сбила.

Придерживая пораненный бок рукой, Кабан стал спускаться по заваленной самым разным хламом лестнице. В мрачном подвале пришлось идти пригнувшись, протискиваясь между нагромождениями мусора. Где-то журчала вода, и ноги разъезжались в грязи. Сурок боялся даже вдохнуть казавшийся липким от зловония воздух.

Оказавшись перед сколоченными из разных кусков фанеры дверьми, Кабан пошарил рукой за трубой и достал ключ. Открыв висячий замок, посторонился, пропуская Сурка вперед. Немея от страха, он шагнул в тесное помещение с единственным, размером с ладошку, оконцем под самым потолком. Проникающий сюда с улицы свет освещал стоявший у стены продавленный диван, ворох сваленного в углу тряпья и перевернутый вверх дном ящик, который, судя по тарелкам с остатками пищи и пустой бутылке, служил бывшему обитателю этой норы столом.

– Говорят, природа не терпит пустоты, а каморку так никто и не занял. – Словно сожалея, что не встретил тут нового жильца в лице бомжа, Кабан прошел к дивану и осторожно сел.

– И ты здесь собираешься меня ждать? – прохрипел Сурок.

– Да, – подтвердил бывший прапорщик. – В армии и не в таких условиях иногда приходилось жить.

– Антисанитария, а у тебя рана… – не унимался Сурок.

Однако душа его ликовала. Лучшего места, чтобы избавиться от Кабана, и не придумаешь. Теперь, когда он знает, где находится клад, можно начинать действовать более решительно. Час назад, у дома Лизуна, Сурок придумал план, как устранить ставшего опасным Кабана, а потом проникнуть в квартиру убитой бабки. Разговаривая с Григорием, он вспомнил об одном своем знакомом по кличке Заскок. Сурок не знал, почему или за что так прозвали мужчину. На вид ему было чуть больше тридцати. Среднего роста, щуплый, одно время он работал в ЖЭКе слесарем, потом его уволили. Причиной послужило то, что жильцы прознали про его судимости за кражи и подняли шум. Где это видано, чтобы замками в доме занимался бывший домушник! Пару раз Заскок приносил ему иконы. Сурок не обманывал его, боялся. Чувствовалось, что Заскок об этом знал и никогда не торговался. Сурок был уверен, этот человек за деньги пойдет на все. Нет, он не собирался делиться с ним своей тайной, упаси бог; но знал, как использовать этого человека втемную. За свою жизнь Сурку удалось сколотить приличный капитал. Конечно, он ни в какое сравнение не входил с суммой, в которую можно было оценить сокровища, однако его было достаточно, чтобы решить многие проблемы. Например, оплатить частью этих денег услуги Заскока, которому Сурок сначала собирался поручить устранить Кабана, а потом вскрыть двери злополучной квартиры. Выключить его из игры тоже не сложно. Можно будет пронести с собой в квартиру пару сотен тысяч, которые потом там случайно обнаружить. Покинув дом, вернуться туда уже без Заскока и разобрать стенку. Однако сейчас, когда Кабан сам привел его в такое место, где можно творить что угодно, Сурок решил сэкономить и расправиться с ним самостоятельно, при помощи отравленной водки.

– Ну, что, когда ты своего доктора приведешь? – вернул в реальный мир голос Кабана.

– Жди, к вечеру буду, – уходя, заверил его Сурок.

Помощь в ремонте машины окончательно расположила Ольгу к Виктору. Она сама привезла его на дачу и, затормозив перед деревянными воротами, сказала:

– Вот и наша фазенда.

Виктор некоторое время завороженно наблюдал за летающими на фоне выкрашенных в зеленый цвет досок мотыльками, казавшимися в свете фар ослепительными искрами, потом, словно очнувшись, перевел взгляд на Ольгу:

– Все?

– Ворота открой, – улыбнувшись его задумчивой рассеянности, попросила она.

– Как? – Виктор растерянно оглядел салон, надеясь увидеть пульт дистанционного управления, потом шлепнул себя по лбу и вышел.

Пройдя во двор через небольшую калитку, он быстро разобрался с запором. Металлическая щеколда соединяла обе створки посередине, и надо было лишь откинуть ее, чтобы ворота сами распахнулись.

Ольга въехала во двор и заглушила мотор. Подступившая вместе с ночными звуками темнота была наполнена ароматами разнотравья, цветов, дерева и чего-то такого до боли родного, что у Виктора защемило сердце. Он стоял, запрокинув голову вверх, и завороженно смотрел в усыпанное звездами небо.

– Закрой ворота, романтик, – вернул его к действительности голос Ольги.

«Странно, – подумал он. – Неужели она собирается остаться здесь? Да нет, не может быть».

– Пойдем! – развернувшись, Ольга направилась к дому.

Виктор двинулся следом, на ходу отбиваясь от налетевших комаров.

– Как вы здесь живете? – поднявшись по деревянным ступенькам, спросил он и придавил ладонью к щеке сразу несколько насекомых.