Сергей Зверев - Легальный нелегал Страница 28

Самое интересное во всей этой галиматье было то, что в нее поверили.

22

Латиноамериканская республика, окраина столицы

– Хоть бы красный фонарь повесили, что ли! – возмущался Вертлужный, блуждая по закоулкам окраины. Панельные и кирпичные дома были налеплены здесь так близко друг к другу, что каждый раз, проехав в арку между двумя постройками, приходилось удивляться собственному водительскому мастерству. Наконец его «Вольво» выбралась в грязный и не освещенный практическим ничем, кроме луны, переулок. Мусорные баки прямо на тротуаре, неизменные бомжы подле них. Все это показалось Арсению Макаровичу очень знакомым. За всю свою жизнь он повидал немало городов и мегаполисов, причем с разных сторон, и пришел к выводу, что задворки у всех одинаковые, какими бы разными ни были фасады.

Если так, то оставалось только соблюдать крайнюю осторожность. В таких местах обычно не очень любят гостей на дорогих машинах, а полиция сюда предпочитает не заглядывать. Старательно объехав прилегшего отдохнуть прямо на асфальт выпивоху, Вертлужный остановился у обшарпанной двухэтажки. «Массажный салон» – гласила корявая вывеска над входом, возле которого курили двое: толстуха негритянка с распущенными длинными волосами и крепкого сложения мужичок. Складывалось впечатление, что дипломат наконец попал туда, куда ему было нужно.

С видом стесняющегося и слегка испуганного среднестатистического гражданина, которого замучил «кризис среднего возраста», отставной разведчик подошел к дверям. Заприметив потенциального клиента, негритянка оживилась и, улыбаясь, пошла навстречу. «Секьюрити», чтобы не отпугивать приличного джентльмена, куда-то скрылся.

– Добрый вечер, сеньор! – Прокуренный голос старой «мамки» – владелицы этого борделя – приятных ассоциаций не вызывал. Однако хватка у дамочки, которая всю жизнь занималась древнейшим ремеслом, была бульдожья. – Блондинку, брюнетку? Пухленькую или худую? Мальчика? Есть гермафродит – не желаете ли?

Заученной скороговоркой предлагая нехитрое, но очень разнообразное «меню», сутенерша внимательно изучала вновь появившегося клиента. Это была самая важная, хоть и самая сложная часть ее работы. Только вовремя распознав копа или маньяка, можно было избежать крупных неприятностей. Как понял Вертлужный, результатами психологического анализа она осталась довольна. Стала вести себя свободнее и раскованней, хотя казалось, что и так дальше некуда.

Сбиваясь и краснея, Арсений Макарович вкратце изложил свои потребности:

– Мне бы несовершеннолетнюю девочку… чем моложе, тем лучше, но с формами, как у взрослой женщины!

Негритянка в улыбке обнажила желтые и кривые зубы:

– Вы попали как раз по адресу, сеньор. Любой каприз за ваши деньги! Пройдемте в салон, я покажу вам своих девочек, сможете выбрать себе по вкусу!

Дипломат послушно побрел за старой сводницей, которая провела его в тускло освещенный холл с развратными плакатами на затертых обоях и пыльными кушетками вдоль стен. Видимо, предполагалось, что клиенты садятся на них, а перед ними фланируют девицы.

Хозяйка хлопнула в ладоши и каркающим голосом позвала:

– Жаклин! Кто-нибудь, позовите Жаклин! К ней пришли!

Вертлужный терпеливо ждал. Вскоре тяжелая портьера, прикрывавшая выход в коридор, отодвинулась и из-за нее показалась мулатка плотного телосложения в коротко обрезанных, так что выпирали ягодицы, джинсовых шортах. Тесной маечке едва удавалось прикрыть громадных размеров грудь с торчащими в стороны сосками. Дежурно улыбаясь мясистыми губами, девушка приблизилась к хозяйке.

– Вы меня звали, сеньора?

– Знакомься, Жаклин. Этому сеньору нужна как раз такая, как ты.

Вертлужный оторопел:

– Постойте, уважаемая! Я же сказал – несовершеннолетнюю, а вы мне что предлагаете? Да ей же минимум – лет двадцать!

Мулатка обиженно сморщила, в общем-то, миловидное личико и протянула:

– Мне всего двенадцать, сеньор!

– Ну да! – не поверил Арсений Макарович.

Сутенерша делано рассмеялась, а потом доверительно коснулась его плеча своей рукой:

– Вы не первый, сеньор, кто не верит. Подождите минутку, я принесу вам ее свидетельство о рождении. А ты, Жаклин, пока развлеки гостя, станцуй ему румбу!

– Сеньор желает посмотреть танец? – явно ленясь, спросила девица, когда хозяйка борделя скрылась за занавеской. Вертлужный неопределенно пожал плечами. Оглянувшись вслед ушедшей своднице, девушка вздохнула, подумав, что та будет очень недовольна, если застанет ее стоящей без дела, когда вернется. Напевая себе под нос какой-то невнятный мотивчик, она принялась двигаться по комнате, ритмично сотрясая всеми частями тела. Танцевала она неплохо – молодое тело было гибким и послушным.

– Ай, красавица Жаклин! Умница девочка! – Старая негритянка появилась в прихожей неожиданно и протянула гостю документы. Пробежав глазами по строчкам, Вертлужный успокоился: фигуристой танцовщице действительно было двенадцать, по документам, во всяком случае, а Жаклин – ее настоящее имя.

– Скажи, красотка, – решил уточнить Вертлужный, – а ты сможешь соблазнить взрослого опытного мужчину?

Малолетка вынула изо рта «Чупа-Чупс», с которым только что недвусмысленно играла губами, и уверенно заявила:

– Если он не педик, то да! Я только этим и занимаюсь.

Девчонка как раз такая Арсению Макаровичу и была нужна. Но оставалось еще одно требование. Вертлужный повернулся к старой негритянке:

– Я человек осторожный, мне нужны гарантии. Могу я увидеть родителей этой крошки, чтобы убедиться, что они не станут потом подавать на меня в суд?

– Простите за бестактность, – сутенерша встала в позу, упершись руками в обвисшие бока. – А у сеньора есть деньги? Жаклин стоит дорого!

Вместо ответа Арсений Макарович достал из кармана упитанную пачку банкнот, сложенных пополам и скрепленных серебряным зажимом. Этого оказалось достаточно, чтобы хозяйка стала еще милее и приветливей, чем прежде.

– Еще минутку терпения, уважаемый сеньор, – с придыханием попросила она. – Мать этой малютки – моя давняя подруга – не вынесла бремени тяжкой жизни и оставила этот мир три года назад. Теперь у нее остался лишь отец. Я мигом пришлю его сюда, но заверяю вас, он не только не будет против, но даже обрадуется вашему интересу к его дочке. Ведь она сейчас – единственная кормилица для них обоих.

Старая ведьма не обманула. Не прошло и пяти минут, как в зале ожидания появился тощий африканец с трясущимися от абстиненции руками и мутным взглядом алкоголика. Увидев богатого сеньора, он кинулся пожимать ему руку, но удостоился лишь кивка. Последнее обстоятельство нисколько его не огорчило, поскольку сразу за ним последовала щедрая компенсация в виде хрустящей банкноты.

– Это аванс за молчание, – пояснил Вертлужный, обращаясь к хозяйке борделя. – Я беру эту девочку к себе на ночь. Обратно она вернется на такси, я его тоже оплачу. Деньги вам я оставлю сразу, сколько скажете, поэтому не надо посылать за мной никаких бандитов. Договорились?

Негритянка долгим и пристальным взглядом посмотрела на него, проверяя, не подводят ли ее инстинкты, но волшебная фраза «сколько скажете» перевесила всю ее осторожность.

– Была очень рада угодить вам, сеньор, – промурлыкала она.

– Спасибо, господин управляющий! До свидания! – положив трубку, Накамура попрощался со служащим банка, обещавшим за солидный процент собрать ему нужную сумму уже сегодня. Это было очень кстати, учитывая нервозную обстановку вокруг русского изобретателя. Хотелось разделаться с этим делом поскорее, забрать нужные детали и убраться подальше из этой жаркой страны. Японец включил кондиционер. От массивной коробки на стене повеяло прохладой. Скинув рубашку, он прямо в брюках завалился на кровать и включил телевизор.

В дверь постучали.

– Обслуживание номеров! Можно?! – с этими словами в комнату вошла симпатичная мулатка в форменном передничке. Первым, что бросилось в глаза японскому агенту, была громадная грудь, туго обтянутая откровенно расстегнутой белой блузкой.

– Я только на минутку! Быстро приберу здесь, и все! – торопливо сказала девушка, вынимая из прикаченной с собой маленькой тележки кисть для сметания пыли. Японец сделал приглашающий жест рукой.

Горничная закрыла за собой двери и, мягко ступая по ковру, подошла к телевизору. Первым объектом ее уборки стала тумба, на которой стоял «ящик».

Став спиной к полулежащему в кровати мужчине, девушка неторопливыми движениями принялась смахивать несуществующую пыль, наклоняясь все ниже и ниже. Накамура, не обращавший поначалу на нее внимания, вдруг приметил, что юбка на горничной очень коротка и с каждым ее движением ползет все выше по крепким, чуть полноватым ногам. Девушка нагнулась еще, и мужчина отчетливо увидел, что нижнего белья она не носит. Словно почувствовав его заинтересованный взгляд, мулатка вдруг обернулась и смущенно захлопала ресницами.