Михаил Серегин - Голая агрессия Страница 28

Захвативший Соплю медленно поднял пистолет и навел его в сторону Петрова и его пленника.

– Отпусти его, – потребовал «коричневый костюм», – тогда умрешь быстро.

Спецназовец практически полностью спрятался за Армавировым, не оставляя противнику никаких шансов.

Иволгин продолжал сидеть за баранкой как истукан, не зная, чем он может помочь в такой ситуации. У него не было пистолета, да если бы и был, он не решился бы выстрелить: мужик прикрывался Соплей.

– Ну ты прям, бля, гангстер, – Петров покрутил ножом около горла Армавирова. – Прежде чем я его отпущу, я ему что-нибудь успею отрезать, например, башку.

– Молчи! – заорал «пиджак». – Ты хочешь, чтоб я этой дуре мозги вышиб?

– Я ее не знаю, можешь приступать.

– Она сейчас все рассказала мне в машине, пока я подкатывал сюда. Не надо блефовать. – Он прижал «вальтер» к виску заложницы. – Как тебе нравится, а дядя?

Дарья очень медленно подкрадывалась сзади. Пока они разговаривали, она успела обойти две бранящиеся парочки и оказалась за спиной прикатившего неведомо откуда и зачем мужика с пистолетом.

В руке она сжимала небольшой остро отточенный нож. Лезвие сантиметров десять, тонкое. Рукоятка с углублениями для пальцев просто впилась в ладонь. Резануть этого засранца таким ножом одно удовольствие.

Она спряталась за машиной.

Для Петрова – впрочем, как и для Армавирова, – ее перемещения не остались незамеченными. Спецназовцу пришлось склониться к уху заложника и посоветовать ему молчать.

Продюсер ничего не ответил, но догадался глазами показать своему человеку, что за его спиной кто-то есть. Правда, показать подобное одной мимикой было невероятно тяжело, но ему это удалось.

Петров не мог видеть, как кривляется Тихон, зато это могли наблюдать все остальные: Армавиров смотрел то на владельца «вальтера», то за машину. Проговаривая губами одну и ту же фразу несколько раз: «Она там. Она там».

Поняв, что у него за спиной проблемы, любитель полосовать людей по лицам переместился от машины к забору и встал спиной к стене.

Бросив на мгновение следить за Петровым, он увидел спрятавшуюся за багажником Дарью. Его терпение лопнуло. Оторвав пистолет от виска, он навел его на девушку, но она успела переместиться и вновь укрылась за кузовом машины.

– Прямо не знаешь, с кого начать, – отшутился «костюм». – Ну-ка, девочка, давай подымайся, а то я в голове твоей подруги сделаю дырку.

Неожиданно для всех на улицу выбежала жена Армавирова – толстуха с кучей мелких бигудей на голове – и, запричитав в голос, в безумном порыве бросилась к мужу.

– Что же они с тобой делают, сволочи!

Петров был вынужден попятиться назад, но женщина быстро сократила расстояние. Тот заорал:

– Назад! Порежу!

Она надвигалась прямо на него.

Иволгин вылез из машины и успел схватить женщину до того, как она вцепилась в собственного мужа.

Таким образом, образовалась третья парочка. Но продолжалось это секунды.

Отступая от толстухи, Петров был вынужден повернуться боком к «коричневому костюму», и тот не задумываясь выстрелил.

Пуля попала спецназовцу в бок. Он дернулся и взвыл от боли, понимая, что схватка проиграна. Силы в руках еще оставались. Закрывшись от возможного второго выстрела – продюсера, он ударил заложника в грудь в область сердца. Лезвие вошло всего на пару сантиметров. Больше от страха, нежели от боли, Армавиров завизжал.

– Брось пистолет, дебил! Если я нажму посильнее, он подохнет – мне терять нечего, – твердо произнес Иннокентий.

Из раны на асфальт полилась кровь.

Толстуха взвизгнула, но «борода» смог удержать ее, обхватив обеими руками шею.

– Правильно, – улыбнулся Петров, – души суку! А ты, падла на крючке, вели этому мудаку выбросить пушку!

Побелевший от ужаса, Армавиров мотал головой из стороны в сторону.

– Не надо, не надо! – шептал продюсер. – Опусти, опусти, выбрось, я прошу тебя!

Рука спецназовца, сжимающая нож, тряслась от напряжения, и от этого лезвие в груди раненого ходило ходуном.

Покрепче схватив Соплю за волосы – так, что она заскулила от боли, – «пиджак» сел обратно в машину и, дав пинка на прощание своей заложнице, укатил прочь, так, впрочем, и не отдав оружия.

Как только «Ауди» исчезла из виду, Дарья, Сопля и Иволгин бросились к спецназовцу, а муж к жене.

Дарья склонилась над Иннокентием и заткнула ему рану.

– Тебе надо в больницу.

Раненый посмотрел на Дарью, скрипя зубами от боли.

– Тогда меня возьмут… А на мне два убийства. Ты лучше посмотри, что там у меня, может, не все так серьезно.

Дарья задрала ему рубашку. Пуля наверняка пробила почку и, кто его знает, что еще.

– Тебя надо везти, – снова повторила она.

Иволгин, убедившись, что женщины поддержат Иннокентия, бросился к Армавирову, который тоже лежал на асфальте, а подле него причитала его толстуха.

– Ого! Я гляжу, тебе тоже надо в больничку: еще бы немного, и в самое сердце. Где диск, твою мать?! Говори или подохнешь здесь!

– Скажи ему, Тиша, скажи, – взмолилась жена, – ты ведь можешь умереть!

Армавиров поманил своего коллегу пальцем, желая, чтобы тот нагнулся.

«Борода» послушался и наклонился к раненому. Тихон прошептал ему имя. По тому, как Иволгин отпрянул от него, Армавиров понял, что новость произвела впечатление.

– Вот так, Дима.

– Но почему?!

– А ты не находишь, что они очень похожи?

– Ну и что?

Армавиров ничего не успел ответить – обморок накрыл его плащом беспамятства.

Жена-толстуха снова принялась причитать около лежащего на холодном асфальте мужа.

Тем временем Дарья с Ирой уже запихали на заднее сиденье «Дэу» Иннокентия.

– Он тебе сказал, где диск? – жестко спросила Сопля у Иволгина.

– Мы не можем его бросить.

– Сказал или нет? – подключилась Дарья.

– Сказал, сказал.

Продюсер мешкал лишь секунду, затем вынул ключи из замка зажигания и вложил их в руку толстухе:

– Повезешь раненых в больницу.

– У меня дома десятилетний мальчик! – провыла женщина.

Тем временем Иволгин и две девушки подтащили порезанного шоумена к машине.

– Скажи ему, что скоро приедешь. Давай, шевелись!

– Зачем вы меня везете? – стонал Петров. – Я не хочу всю оставшуюся жизнь просидеть за решеткой!..

– А ты выздоровеешь и убежишь, – подбодрила Дарья.

Мысль ему понравилась, и он улыбнулся.

– Да, наверное.

Через минуту за рулем уже сидела жена Армавирова, рядом с ней на переднем сиденье уселись Дарья с Соплей, а Иволгину пришлось залезть в багажник. Куда деваться? На заднем сиденье раненые… А ноги с места разборки уносить надо срочно.

Дарья, Сопля и Иволгин покинули машину на окраине столицы, наказав женщине поторапливаться, если она не хочет потерять своего ненаглядного – толстенького, плешивенького медвежонка.

– Ну, у кого диск? – набросилась на Иволгина Дарья.

– У кого? – повторила Сопля.

– Тихо, девушки, тихо.

Волею случая Петров выбыл из игры – кто теперь ему может помешать одному заиметь все?

– На этом наши пути-дорожки расходятся. Вам в одну сторону, мне в другую.

Дарья сама себе честно призналась, что не ожидала от него такой наглости. Сопля стояла в растерянности посреди улицы и смотрела на спокойно удаляющегося от них продюсера, не в силах поверить, что тот самый человек, который вначале подставил ее под двух жмуриков, которых сам и сделал, теперь кидает ее на несколько тысяч баксов…

– Дай мне нож – я знаю, у тебя есть, – тихо попросила Ира.

Дарья не была сторонником крайних мер на голом месте, но сейчас действительно у них возникла проблема. Информация уходила в неизвестность.

Она молча протянула Сопле нож.

Проститутка взяла оружие и заткнула его за пояс юбки. Теперь, когда нож был у нее за спиной, она могла начать спектакль.

– Дима, Дима, подожди, – ласково позвала она.

Он остановился и озадаченно повернулся к задумавшим недоброе.

Она стала быстро приближаться к нему, не снимая с лица натянутой улыбки.

– Что, что тебе нужно? – Он нутром почувствовал опасность, но не мог же он показать, что испугался какой-то девки.

Как только Сопля оказалась на расстоянии вытянутой руки от продюсера, она выхватила из-за спины нож и воткнула его Иволгину в бедро.

Тот взвыл от боли и рухнул на асфальт.

– Куда это ты собрался, красавчик? Тебя же по-хорошему спрашивали: «Где диск?»

Он, лежа, попытался лягнуть ее, но она увернулась.

– Спокойно, спокойно, – Дарья подлетела к парочке. – Вот это рана, молодец. – Она, словно тинейджер, хлопнула Соплю по плечу. – Теперь тебе, дядя, далеко не уйти.

– Вы две суки! – прошипел он.

– Это точно, – согласилась Дарья, – но бедро у тебя теперь откажет. Снимай галстук, будем перетягивать.

– Мне надо в больницу, – простонал он, зажав руками рану.

– Никуда ты не поедешь, пока мы бабки не получим, – заявила Сопля, поигрывая ножом.