Сергей Зверев - Мертвое побережье Страница 28

– Боюсь, что наша точка зрения не устроит ни вас, ни руководство вашего канала. Да и нам самим не пристало мелькать на экранах британского телевидения. Хорошенькая реклама тому, что должно оставаться под грифом «секретно», – ерничал Батяня, поглядывая на напарника. Тот молча кивал в знак согласия.

– Возможно, вы в чем-то правы, – стала юлить Сибил. – Только я не понимаю, почему вы не желаете быть в центре внимания. Вы же настоящие герои. И ваши погибшие товарищи тоже. Не каждая страна может похвастаться четверкой бойцов, способных выстоять перед хорошо подготовленным взводом войск специального назначения.

Журналистка на тот момент ничего не знала о группе лейтенанта Алана Трайпла. Еще после конференции, на которой адмирал Паркер выставил ее не совсем нормальной, Кеннет задумалась над всем произошедшим. Крутила и так и эдак. Местные жители говорили о ракетах со стороны моря, Паркер – о каддафистах. Предоставленные улики выглядели для нее неубедительно. Именно тогда она предположила, что настоящие вещественные доказательства были кем-то изъяты и уничтожены. Поразмышляв, англичанка пришла к выводу, что для осуществления подобной операции необходима довольно большая группа людей, не меньше взвода хорошо обученных спецназовцев. Именно это предположение она и озвучила для русских, словно непреложный факт, желая увидеть их реакцию. Батяня, услышав похвальбу в свой адрес и упоминание взвода противника, продолжал невозмутимо смотреть на журналистку, чем слегка сконфузил ее. Она перевела взгляд на Вадима и успела заметить вспыхнувшую искорку в его глазах.

– Расскажите об этом отряде, – продолжала настаивать она. – Если уж мне не хотите помочь, то помогите хотя бы объективному расследованию уничтожения поселка в районе Мисураты. Там ведь не все чисто. Наверняка был как-то задействован тот отряд, о котором вы говорите.

– Ни я, ни мой товарищ ни о каком отряде с вами не говорили и говорить не собираемся, – отрезал Батяня. – Ваши измышления, равно как и уловки, оставьте при себе. Думаете, вот они сидят, русские медведи, кочевряжатся, помогать не хотят, а мы просто не видим в этом смысла. От вас, журналистов, один только вред, даже если вы на редкость честные и объективные.

– Вы что, против свободы слова? – несколько театрально воскликнула Сибил.

– Нет. Мы против свободы журналистского безрассудства, – отпарировал Батяня. – Вы ведь такие, что вас хлебом не корми, но дай сделать сенсацию. Причем даже в ущерб героям ваших же репортажей. Ну, снимете вы интервью с нами, и что дальше?

– Мир узнает правду о здешних странных и страшных событиях! – воодушевленно проговорила журналистка.

– Мир узнает? – усмехаясь, переспросил майор и тут же добавил: – А вместе с миром обо всем узнают и злодеи, которые всю эту заваруху затеяли. Увидят и скажут: «Спасибо госпоже Кеннет за честность и объективность. Теперь мы знаем, где сидят эти русские десантники и дипломаты. Можно отправлять группу уничтожения». Разве не так?

– Так группа все-таки есть? – встрепенулась Сибил.

– Каких только групп здесь нет, – неожиданно встрял в разговор сын хозяйки дома.

– Ты что-то знаешь? – тут же зацепилась за его реплику англичанка.

– Я знаю, что у нас гражданская война, – тщательно подбирая слова, попытался выразить свои мысли юный ливиец Абдель. – Есть повстанцы. Есть войска Каддафи. Есть ополченцы самообороны. Есть каратели-наемники.

– Откуда ты об этом знаешь? – не унималась Сибил.

– Люди говорят. Каддафисты зверствуют, это все знают. Но наемники зверствуют еще больше. Каддафи хорошо заплатил им, разрешил делать все. Каддафисты разбомбят поселок, а каратели добивают выживших. Об этом все говорят. Я ненавижу Каддафи, ненавижу его солдат и наемников, ненавижу его политику, презираю строй, который он создал за годы своего долгого правления...

– Ничего себе! Да ты у нас, малый, настоящий ливийский оппозиционер! А мы и не ожидали такого в этом доме услышать, – не удержался от комментария изумленный Антон.

Говорил он на ливийском варианте арабского языка. Его прекрасно понял не только парень, но и его мать. Она обеспокоенно посмотрела на русских, британскую журналистку и сына. Ей явно не хотелось, чтобы все сказанное сыном вдруг оказалось за пределами дома и тем более в мировых телевизионных новостях.

– Не слушайте его. Он молодой и горячий, не понимает, где следует говорить, а где нужно молчать.

– Ну, почему же? – заговорила на арабском Сибил. – Пусть высказывает свою жизненную позицию. Это ведь и есть демократия. Настоящая демократия.

– Нам демократии с гвалтом не надо. Нам такой демократии надо, когда человек работает, получает хоть какую-то зарплату... – не согласилась ливийка.

– Интересная ситуация. Типичный пример борьбы поколений, – заметила журналистка, перейдя на английский, и вновь обратилась к Батяне: – А вот лично вы, господин Андрей, за кого болеете в ливийском конфликте?

– Как и в любом другом конфликте, я болею за мирных жителей, которые становятся заложниками ситуации, – решительно ответил тот. – Именно на их плечи ложится тяжкий груз войны. Именно они чаще всего страдают ото всех воюющих сторон. А вообще, я солдат, меня политика не интересует по определению. Я не за Каддафи и не за повстанцев, выступающих против него. Прежде всего я за своих соотечественников, попавших в сложную ситуацию в связи с военными действиями. Вот их я и должен спасти во что бы то ни стало. И не важно, от кого мне придется их спасать – хоть от каддафистов, хоть от повстанцев, хоть от черта лысого в зеленый горошек.

Ответ удивил и даже немного смутил Сибил.

– Это вы случайно не американцев имеете в виду?

– Я имею в виду любое воплощение зла, мешающее мне и моему товарищу выполнять задание по эвакуации наших соотечественников в Россию. Теперь понятно?

– Более или менее, – кивнула англичанка. – Но остается вопрос. Если бы я встала на вашем пути, вы бы и со мной поквитались?

– Только в том случае, если бы вы попытались это делать с оружием в руках. А так вы вполне подходите под категорию мирных жителей – правда, с некоторыми оговорками. Но это уже детали, – ответил Лавров и посмотрел на журналистку выразительным взглядом.

Спорить с ним было бесполезно. Однако Сибил все равно не теряла веры в свое профессиональное обаяние и продолжала надеяться на то, что рано или поздно раскрутит русского десантника на интервью. Пока же в глазах Батяни читалась лишь насмешка.

Глава 24

Загрузившись в амфибию, морпехи взяли курс на поселок, в котором находились русские. Информатор рассказал, где можно оставить и укрыть машину на время выхода в его родное селение. Трайпл с ним согласился. Нельзя было привлекать лишнего внимания. Он решил оставить в амфибии лишь двух человек, остальные должны были выдвинуться к намеченной точке.

Ливиец заранее показал на карте основные места, где обычно стояли часовые из числа местных ополченцев. Также лейтенант поставил перед ним задачу продумать наиболее безопасный маршрут продвижения к дому, где гостили русские. Информатор вертел карту и мозговал, что-то бормоча себе под нос. Задача была не самая простая, особенно если учитывать светлое время суток. Он сказал об этом Трайплу. Тот на мгновение задумался, а затем справился у своего помощника о направлении ветра. «Юго-восточный», – прозвучало в ответ. Алан взял карту и посмотрел на квадрат к юго-востоку от поселка.

– Что там находится? – спросил он у ливийца, ткнув пальцем в карту.

– Небольшая фисташковая роща, – сориентировавшись, ответил тот.

– Так, направляемся сначала в этот квадрат, – сказал Трайпл, обводя маркером на карте месторасположение рощи.

Помощник довел координаты до бойца, выполнявшего обязанности механика. Ливиец с волнением смотрел на лейтенанта, не вполне понимая, что тот задумал.

Амфибия остановилась в нескольких метрах от рощи. Наружу вылезли два морпеха, у обоих было по пять зажигательных гранат. Бойцы быстро пошвыряли их в глубь деревьев и забрались обратно в машину. Машина тут же тронулась с места и взяла курс на ранее определенный пункт-укрытие. Гранаты одна за другой начали срабатывать, создавая очаг горения невероятно высокой температуры. В считаные секунды пламя охватило несколько деревьев, а через несколько минут им была объята едва ли не вся роща целиком. Клубы густого дыма, похожего на туман, ветер понес в сторону поселка. Видимость на улицах стала резко падать из-за дымовой пелены. Жители пытались сообразить, что происходит. Когда выяснилось, что горит роща, собралась группа добровольцев, чтобы отправиться туда. Впрочем, и старейшина, и сами добровольцы понимали, что ликвидировать пожар не удастся.

Американцы тем временем оставили амфибию в указанном информатором месте и выдвинулись к поселку. Первыми шли двое бойцов, вооруженных снайперскими винтовками с глушителями. Информатор еще раз уточнил местонахождение ополченцев из самообороны. Снайперы проверили эти данные непосредственно через прицелы винтовок. Ополченцы были на своих местах, плюс-минус несколько метров. Трайпл отдал команду на ликвидацию. Пять бесшумных выстрелов – и пять ливийцев замертво упали на землю. В цепочке ополченцев образовалась изрядная брешь. Через нее морские пехотинцы ринулись в селение, наполненное дымом. Все, включая командира и информатора, спрятали лица под защитными масками.