Александр Бушков - Пиранья. Жизнь длиннее смерти Страница 28

Ну конечно, подумал Мазур. Еще один незаметный, бесплотный, как тень, исполнительный прислужник. Тут и гадать нечего. Или смазливенькая горничная в кружевном передничке, ни в чем хозяину апартаментов не отказывающая и потому оставшаяся вне подозрений – есть такие в соседнем доме, у чистых вояк. Тут и гадать нечего. Внутренняя агентура.

– На этом снимке – платяной шкаф, где генерал держит часть денег. Доллары и фунты стерлингов в коробке из-под обуви, под рубашками. Нижний ящик с правой стороны… Еще часть денег – в полиэтиленовом пакете в холодильнике, спрятанном под копченой свининой, – Юсеф улыбнулся почти весело. – Ваш генерал, очевидно, начитался старых приключенческих книжек. Наши люди – очень серьезные и ответственные товарищи, к тому же старыми догмами ислама не скованы. Для пользы дела они не только возьмут в руки свинину, но и съедят, если обстановка потребует… Третий пакет, с деньгами и золотыми украшениями – часть своего процента он берет золотом по договоренности с компаньонами – в пакете, приклеенном скотчем под столешницей. Вряд ли он упаковывает все это в перчатках – он пока что чувствует себя в безопасности. Наверняка на пакетах и купюрах масса отпечатков пальцев…

– Наверняка, – поддакнул Мазур.

Он поморщился от омерзения – представил себе, как генерал вечерами, заперев дверь, пересчитывает свою неправедную казну: купюры мусолит, золотишко на ладони взвешивает, раскладывает. Такие субъекты частенько закромами любуются…

– Возьмите, – сказал Юсеф, тщательно завязав тесемки папки и придвинув ее к Мазуру – Здесь достаточно…

В его лице вдруг что-то изменилось, он напрягся, застыл на миг и продолжал громко, спокойно:

– И, наконец, самое важное обстоятельство…

Не закончив, он бесшумно взмыл из-за стола, прянул на цыпочках к двери и рванул ее на себя что было мочи. В комнату кулем ввалился, растянулся на полу человек в мундире, отчаянно вскрикнул от неожиданности. Мазур мгновенно узнал секретаря Лейлы. Прежде чем майор успел на него навалиться, секретарь извернулся, как кошка, проворно вскочил на ноги и дернул кобуру. Мазур вмиг вылетел из-за стола, прижался к стене – у него самого оружия не было.

Юсеф красивым финтом ушел в сторону, с линии огня. Выпалив в него два раза – наугад, в белый свет, собственно – секретарь отпрыгнул и кинулся бежать.

Майор, прямо-таки рыча от ярости, бросился следом, выхватывая на бегу пистолет. Мазур чисто автоматически, повинуясь рефлексам старого охотника, поспешил вдогонку..

Выстрел в коридоре. И еще три – громкие, хлесткие, прозвучавшие прямо-таки очередью. Видя, как майор остановился и опустил пистолет, Мазур понял, что опасность миновала. Вышел в коридор.

Там стояла Лейла с браунингом в руке, с неостывшим боевым азартом на лице, а секретарь валялся у ее ног в состоянии, уже исключавшем всякие допросы…

– Я услышала выстрелы… – сказала она возбужденно. – А потом он выскочил, с ходу выстрелил в меня, промахнулся… Очередной шпик, а?

– Ну разумеется, – быстро подтвердил Юсеф, бросив быстрый взгляд на Мазура. – Скрытый враг…

Он словно бы ждал от Мазура немедленной поддержки, и тот, ничего еще толком не понимая, кивнул:

– Шпионы чертовы…

В коридор ворвались оба гражданских с автоматами наизготовку, Юсеф, не мешкая, что-то гортанно им прокричал, и они скрылись. Майор, крепко взяв Мазура под локоть, отвел в сторону и прошептал на ухо:

– Подождите немного. Я сейчас позвоню Асади, пусть вышлет машину с охраной, а лучше еще и броневик. Вам следует быть осторожнее по дороге на базу..

Они встретились взглядами. Мазур не задал ни единого вопроса – потому что прекрасно понимал, куда склонилась ситуация. Не нужно быть семи пядей во лбу… Цепочка определенно не исчерпывается вороватыми чиновниками из арсенала. Чтобы наладить и долго поддерживать в тайне подобный канал, где крутятся приличные деньги, недостаточно сребролюбивых капитанов и даже полковников. Должен быть еще кто-то, сидящий высоко – довольно высоко, очень высоко. Юсефу просто-напросто неприятно в этом признаваться, но именно так, скорее всего, и обстоит. Сержанты обычно торгуют с сержантами, а генералы – с генералами… Интересно, кто?

…До базы Мазур добрался без всяких поганых приключений – в кузове крытого военного вездехода, в компании полудюжины бдительно сжимавших автоматы черноберетников, под конвоем ехавшего позади «Саладина». Лежавшая на коленях папка казалась ужасно тяжелой и склизкой на ощупь…

Как он и ожидал, оба сидели в комнате Лаврика, на том же этаже, где обитал Мазур. По каким-то неисповедимым зигзагам мышления Мазур испытал откровенное злорадство, глядя на их физиономии, заранее осветившиеся довольными улыбками. Оба бойца невидимого фронта судя по всем признакам, ожидали исключительно приятных сюрпризов, важных и серьезных секретов, того, что так престижно и весомо выглядит в рапортах, суля их авторам кучу всяких благ…

– Ну, рассказывай, – не вытерпел первым Лаврик. – Интересно, каковы в постели революционные министры? Ты не щетинься, я шутейно, можешь не отчитываться в этой части…

– А тут и не в чем отчитываться, потребуется вам это, или нет, – сухо ответил Мазур. – Не было никакой постели.

– В жизни не поверю, – сказал Лаврик. – Такая девочка…

Насчет постели думать было просто некогда, – сказал Мазур столь же казенным тоном. – Очень уж серьезное оказалось дело. Вы хочете секретов? Их есть у меня… Добрый килограмм.

И он плюхнул папку на стол, дернул тесемки. Уселся за стол, закурил и, перевернув папку, вывалил всю груду перед Лавриком. Сказал, морщась:

– Секреты больно уж вонючие, не взыщите. Что мне дали, то я вам добросовестно и приволок. Коммерция знаете ли…

Он прекрасно знал, что имеет дело с профессионалами. И они не обманули ожиданий – пока Мазур кратенько вводил обоих в курс дела, не последовало ни единой реплики, выражавшей недоверие, вообще отвлеченные эмоции. Лаврик по-арабски не читал – и Вундеркинд, судя по тому, что он не прикоснулся к документам, тоже. Однако фотографии говорили сами за себя и знания заковыристых языков не требовали…

Лаврик первым открыл рот – и изрыгнул короткую, но чрезвычайно смачную фразочку семиэтажной конструкции.

– Удивительно точное определение, – с вымученной улыбкой сказал Вундеркинд. – Вы уверены, что это не провокация?

– Да господи, ни в чем я не уверен, – сказал Мазур, морщась. – Что мне подарили, то я и приволок добросовестно.

От себя ничего не прибавлял, понятное дело. Это не моя область, но, коли уж вам интересно мое непросвещенное мнение, извольте… Если на деньгах, на пакетах, на побрякушках и в самом деле сыщутся отпечатки вышеупомянутого товарища, то насчет провокации как-то затруднительно мечтать… Да и проверке вся эта история, по-моему, поддается легко…

Они переглянулись. Вундеркинд произнес бесцветным тоном:

– Думаю, нет нужды напоминать, Кирилл Степанович…

– Вот спасибо, что остерегли, – сказал Мазур сварливо. – А я-то уж собирался, человек простой и бесхитростный, эту историю на всех перекрестках рассказывать… Мужики, у вас не найдется чего-нибудь спиртного? Во рту гадостно…

– Увы, увы… – сказал Вундеркинд. – Бутылка-то найдется, но пить вам никак нельзя, да и мне тоже. Нам с вами сейчас предстоит идти по начальству. Нет, не по этому делу. Предстоит очередное путешествие.

– Прелестно, – сказал Мазур. – Куда, если не секрет?

– Тут недалеко. В Могадашо.

– Мать твою, – искренне сказал Мазур. – Я было нацелился передохнуть немного…

– Не переживайте, – сказал Вундеркинд. Во-первых, поездка нам предстоит совсем недолгая, буквально на пару часов, а во-вторых, на сей раз не будет никакой нелегальщины. Мы все нагрянем в гости совершенно открыто, и нас будет много…

– Не бывало у меня что-то таких командировок, – сказал Мазур настороженно.

– Пора когда-нибудь и начинать…

Глава третья

Когорты Рима, императорского Рима

Отсюда, из высокой рубки «Сайгака», Мазуру открывался превосходный обзор на прилегающую акваторию. И он давным-давно убедился, что Вундеркинд ему нисколечко не соврал.

Сказать, что их будет много — значит ничего не сказать. Все обстояло еще грандиознее и грознее, чем Мазуру представлялось поначалу…

На рейде военно-морской базы в Вервере, большая часть которой до самых последних дней пребывала в безраздельном пользовании советских друзей, в одночасье переставших быть друзьями, объявилась могучая эскадра – большие десантные корабли, шесть вымпелов, эсминцы прикрытия, в том числе вездесущий «Ворошилов», тральщики, прихваченные на всякий пожарный, красавец крейсер «Аметист» (между нами говоря, с атомным реактором). Высоко в небе кружили разведывательные самолеты, а пониже сновали вертолеты.