Александр Бушков - Пиранья против воров-2 Страница 29

– Есть такое место… – безразличным тоном поведал пленник. – Километрах в трех от границы. Полуразрушенный храм, буддийский, кажется…

– Как романтично… – фыркнул Лаврик.

– Просто место очень удобное, в распадочке, чтобы обнаружить, надо подойти почти вплотную. И ручей поблизости. Мало того, в нем можно долго и удачно отстреливаться, строеньице сделано…

Мазур слушал, как он рассказывает ровным голосом, как дает пояснения Лаврику, развернувшему у него под носом при свете фонарика закатанную в пластик карту. Полдела сделано, а? Ну что же, клиент попался правильный – он так легко пошел на сотрудничество со следствием вовсе не потому, что труслив или слабоволен (в этом случае вообще не попал бы в спецназ), просто профессионал (пусть и не разведки, а спецназа) отлично умеет взвешивать шансы и оценивать ситуацию. Он слишком хорошо знал, что проиграл и шанса нет ни единого, и очень хорошо представлял, во что его превратят при запирательствах. Счастье еще, что он все же сухопутный, и флот тут ни при чем. Есть еще Чеботарь, но и он, строго говоря, моряк берегового плавания, так что гордость «морских дьяволов» не задета…

«Черт побери, но что же с ним делать дальше? – подумал Мазур. – Держать под домашним арестом в одной из палаток, пусть и в связанном виде? Ерунда какая, рискованно и чревато…»

Лаврик выпрямился. Одной рукой он прятал в карман сложенную карту, а в другой у него поблескивал небольшой прозрачный цилиндрик. Мазур не сразу сообразил, что это такое, а догадавшись, невольно поджал губы – вспомнил, как лет несколько назад, когда он сам попал под подозрение, Самарин и его угостил какой-то специфической химией, подавляющей волю, в чем так и не сознался никогда, прохвост…

– Опять за свое? – хмыкнул он.

– А ты думал? – безмятежно отозвался Лаврик, наклоняясь над лежащим. Пощупал пульс, оттянув веко, осмотрел глазное яблоко, медленно выпрямился. – Порядок. Здоровый лоб, без малейших изъянов, я его медкарту на базе как следует проштудировал… Ни хрена с ним не случится, проспит сутки-двое как миленький. Забросаем тряпьем, сюда и не ходит-то никто…

– А мы?

– А мы выдвинемся к этому самому романтичному храму завтра же утром.

– Я это себе представлял чуточку иначе, – задумчиво сказал Мазур. – Вызовем вертолет с подмогой…

– Когда надо будет, тогда и вызовем, – отрезал Лаврик. – Понял?

– Так точно, – сказал Мазур почти равнодушно.

А Катя вообще промолчала, подчиняясь дисциплине. Они отволокли тяжелое тело в дальний и самый темный угол, старательно забросали тряпьем и мусором давности этак двадцатилетней, позаботившись, чтобы мирно дрыхнувший пленник мог дышать.

Версия окончательно сформировалась у Мазура еще на обратном пути в лагерь. Если у Кати, в силу ее молодого возраста и не особенно долгого стажа, еще и оставались, быть может, какие-то идеалистические иллюзии, то он сам с таковыми расстался давным-давно, еще в те времена, когда она бегала в школьном передничке. Догадка была неутешительной, но, не исключено, правильной. Лаврик, профессионал сугубый, должен был иметь веские основания для такой вот конспирации. Вооруженные силы, конечно, за последние полтора десятка лет изрядно обнищали, что не обошло и всемогущие некогда спецуры, и все же, все же… Неужели не нашлось бы выделенной в их распоряжение вертушки и полудюжины хватких ребят для группы поддержки? Глупости, не все так уныло… Дракон еще в состоянии изрыгать пламя и ломать хвостом вековые дубы.

И если они оказались именно в таком вот положении, то версия незатейлива и жизненна: на Чеботаре все не замыкается. Есть еще кто-то, малость повыше. Его-то и стараются не вспугнуть раньше времени. Что ж, не стоит пенять на перестройку и реформы – подобное случалось и в благополучные советские времена, чего уж там…

Глава вторая

Сделка века

Близкая автоматная очередь, совсем близкая, заставила его мгновенно вскинуться, открыть глаза и протянуть руку к пистолету, с ночи положенному под спальный мешок так, чтобы оказался рядом при любом раскладе.

Вот только времени, чтобы сомкнуть пальцы на рукоятке, у него не оказалось, не дали ему времени…

В затылок уперлось что-то неприятно твердое, судя по ощущениям, имевшее очень малую площадь, и тут же, чтобы не было недоразумений и недомолвок, громкий, веселый голос сообщил:

– Это дуло. Не из форточки дуло, а автоматное дуло. Пальчики уберем от пушки, медленно-медленно, и ручки за шею закинем… Ну живо, живо, ты ж не хочешь, чтобы девочке твоей полмагазина в башку загнали?

Мазур медленно отвел пальцы от рубчатой рукоятки. Слева, где в своем спальнике лежала Катя, послышалась короткая возня, второй прикрикнул:

– Тихо лежи, соска! Руки на шею, я сказал!

На запястьях у Мазура звонко защелкнулись наручники, он лежал носом вниз, борясь с нахлынувшей злобой: нужно же было так глупо влипнуть в ситуацию, когда все варианты были просчитаны на сто кругов…

Он повернул голову – в чем ему не препятствовали, – увидел Катю, ее рассыпавшиеся волосы, сцепленные наручниками запястья, чьи-то ноги рядом, в камуфляжных портках и высоких армейских ботинках. Что творится вокруг, он не видел, но чувствовалось, что в палатке, кроме них, находятся еще человека три, как минимум.

– Лежать смирно! – рявкнул тот, что стоял над ним, плотнее вдавив в затылок дуло.

Послышался мерзкий скрип синтетики под ножом – ага, это они, чтобы застраховать себя от опасных случайностей, просто-напросто располосовали Мазуров спальный мешок в длину, и, судя по звукам, проделали то же с Катиным. В следующий миг какая-то сволочь принялась проворно опутывать щиколотки Мазура веревкой, затянула так, что ноги онемели.

– Надо же, – послышался сбоку наглый, веселый голос. – Духу у меня не хватает эти ножки связывать, их бы раздвинуть поширше да засадить чего-нибудь между…

– Вяжи узелки, вяжи, – решительно прервал третий голос, в отличие от первых двух, знакомый. – Перед людьми меня позоришь, в серьезном деле ведешь себя, как педофил какой… Вот так. Теперь переверни девочку на спинку да ейного хахаля в ту же позицию приведи…

Чьи-то грабки проворно перевернули Мазура на спину. Наручники больно врезались в шею, но он терпел. Вокруг, судя по тому, что он прекрасно видел внутренность палатки и людей над ним, уже стоял белый день.

В палатке и в самом деле было не повернуться. Кроме двух лежащих в нее втиснулись еще трое, в камуфляже, как путние сволочи, крепко вооруженные – у каждого трещотка на плече, из карманов торчат рукоятки пистолетов, ножи на поясе…

– Повоевать решил, Антоша? – громко осведомился Мазур, стараясь придать голосу полнейшую невозмутимость.

– А как же, Кирилл Степаныч, коли жизнь заставляет… – Антоша Ковбой, век бы его не видеть, безмятежно ухмылялся. Потом негромко распорядился: – Толян, свяжи-ка им обоим ручки еще и веревкой, а то, кто их знает, умельцев, вдруг они от браслеток хитрым макаром освобождаться умеют…

Один из его мордоворотов, сопя, присел над Мазуром на корточки и начал с него. Второй, со злым и напряженным лицом, держал лежащих под прицелом. Странно, но Мазур сейчас не ощущал ни малейшей злости, одну лишь безмерную досаду: такого оборота дела просто не могло приключиться, практически все варианты просчитаны заранее, и этого среди них нет… Что же произошло, и в чем они лопухнулись? Ну да, они не выставляли часовых – но этого и не требовалось, ночами регулярно бдил кто-то из людей Гвоздя, так что нужно было блюсти конспирацию и особо не выказывать, кто они такие есть. С э той стороны совесть чиста… но что же пошло наперекосяк?

– Вот обратите внимание, – совершенно безмятежно вопросил в пространство Ковбой. – Отчего это данная блондиночка в трусиках и тельняшке выглядит очень даже сексапильно, а этот вот мужик в трусах и тельняшке выглядит вахлак вахлаком?

– А это оттого, босс, что ориентация у тебя нормальная, – в тон ему ответил спутник. – Ляльке так и положено. Ну так что, мы ее будем раскладывать на этом самом спальничке или как?

Второй молчал, так и стоял с напряженной рожей, держа автомат довольно умело.

– Толян, за кого тебя люди примут? – с широкой улыбкой, без всякого неудовольствия хохотнул Ковбой. – За сексуально озабоченного? Неужели вы, друг мой, настолько испорчены, что будете трахать эту милую девочку, когда рядом лежит в упакованном виде ее, можно сказать, законный любовник?

– А чего б и нет? Пикантно, черт возьми… Представляешь, как он зубами скрипеть будет?

– Антоша, – сказал Мазур почти спокойно. – Это что, такой метод психологического воздействия?

– Конечно, Кирилл Степаныч.

– Дешево, а?

– Зато весьма наглядно, нет? – ухмыльнулся Ковбой. – Во избежание ложных надежд внесем ясность моментально: лагерь, Степаныч, в наших блудливых рученьках целиком и полностью.

– Я тут слышал, из автомата палили…