Дмитрий Черкасов - Свой среди своих Страница 29

По ходатайству коменданта за проявленные бдительность и оперативность прапорщики были награждены денежной премией в размере месячного оклада.

Хотя и не смогли внятно объяснить, почему они задержали именно этого человека. Подозрения родились у них на подсознательном уровне, а, дальше охранники уже действовали автоматически: ствол в затылок, бросок через бедро с добавкой сапогом по копчику, залом рук за спину и нажатие тревожной кнопки.

Феноменом заинтересовались психологи, две недели тестировали прапорщиков, сравнивали близнецов и наконец пришли к выводу, что причиной идентификации мурманчанина как чужака, стала едва заметная родинка у основания большого пальца правой руки, коей не было у питерского сотрудника.

— Оленев опять простудился, — сообщил Малахов, когда офицеры подошли к лифту. — Вчера его видел. Ходит замотанный шарфом, сипит, пьет водку с «Колдрексом» и обещает устроить Рыси «ночь длинных ножей»… Его минут десять на трапе голого продержали, пока заложников выводили.

— Это жестоко, — сказал Мальков, которого сразу после задержания затолкали в автобус. Пусть положили на не очень чистый пол, но всё же в тепло. — Я бы ему посоветовал начать по утрам обливаться холодной водой и моржевать на Петропавловке[101]. Дабы подготовиться к следующему «Набату», если он такой любитель быть террористом. Лично мне одного раза хватило… До сих пор всё болит. Особенно шея.

— Не надо было палить в «градовцев», — хмыкнул майор, наслышанный о «героизме» старшего лейтенанта. — Вел бы себя тихо, все и прошло бы поспокойнее…

— Зато двоих «замочил», — гордо заявил Егор. — Не всякому удается. Правда, мне потом Иванидзе случайно в лоб из своего пистолета шандарахнул, когда ему стали руки крутить… Так что «погиб» я от рук своего же товарища по захвату.

— Это я знаю, — засмеялся Малахов, — Он уже всем поведал. Веселый «Набат» нынче выдался… Аэропортовское начальство до сих пор по поводу тягача и «скорой» верещит, на компенсацию намекает. Это ж не было предусмотрено. Они только на разнос самолета рассчитывали.

— "Ил — восемьдесят шесть" дороже тысячи «скорых», — философски заметил Мальков и нажал кнопку пятого этажа. — Переживут. Кстати, ты не знаешь случайно, за сколько секунд ребята взяли самолет?

— Случайно знаю. За шестнадцать. Если б ты со своей пушкой не вылез, было бы на две-три секунды меньше…

— Вот, — Егор погрозил майору пальцем. — Видишь, какой я ценный кадр?

— Вижу. Тебе Ярошевич хочет благодарность объявить и вручить спецназовский значок. Несмотря на то, что ты его сына хлопнул.

— Я ж понарошку. — Мальков переложил кейс из левой руки в правую. — К тому же его сынуля, скорее всего, был бы только контужен. Я ему в броник влепил. Вот второму…

— Гансу, — подсказал Малахов.

— Да, Гансу… Вот ему я точно в незащищенную шею засадил. Тут труп однозначно.

— Согласен. — Майор открыл дверь лифта и первым вышел на площадку. — Что бы ни говорили, ты, как делегат от нашей службы, проявил себя достойно. Поднял престиж.

— Стараюсь, — улыбнулся старший лейтенант.

— Ладно. — Малахов повернул налево по коридору. — Я к Рыжикову на доклад, буду часа через полтора.

— Понял.

Мальков свернул направо и побрел к своему кабинету, стараясь держать прямо опять разболевшуюся спину.

— Крысы на рикше[102]. — Бантик дотронулся до ворота свитера, активируя ларингофон, и склонился над ящиком с хурмой, якобы выбирая наиболее спелые плоды.

Объект в сопровождении трех крепких пристяжных слонялся по рынку, пугая посетителей багрово-синим носом, и группе наружного наблюдения пришлось переквалифицироваться из прохожих в придирчивых покупателей, недовольных предлагаемым торговцами товаром.

Бантик взял на себя фруктовые ряды. Зорька — овощные, а Москит с Горбуном поделили между собой мясной и промтоварный развалы. Сыч устроился на чердаке пятиэтажного дома, откуда просматривались все подходы к базару, Брунс поставил синий «запорожец-мыльницу» у ворот, чтобы мгновенно сесть на хвост чеченцу, буде тот решит отъехать.

После памятного погружения в салат объект вел себя весьма нервно и постоянно озирался.

К сожалению, суть разногласий заместителя руководителя гатчинского отделения СПС с группой питерских братков пока оставалась загадкой. Стоматолог был личностью известной, однако в контактах с политическими авантюристами и выходцами с Кавказа доселе незамеченной. Его бизнес лежал в далекой от политики сфере, а дружба с известными в Питере бритоголовыми не предполагала деловых отношений братка с горскими кланами. Информация об инциденте ушла в СЭБ и СБКОПС[103], но там развели руками.

Оставалось ждать следующего визита Стоматолога, чтобы получить какую-то ясность в вопросе.

В том, что следующая встреча объекта и братка пройдет не менее бурно, никто из офицеров сменного наряда ОПС не сомневался. Чеченец хоть и испугался, но не изменил образ жизни, не стал собирать деньги и не приостановил ни один из своих многочисленных коммерческих проектов. Видимо, надеялся на помощь покровителей, способных защитить его от наезда Стоматолога…

Бантик отошел от ящика с хурмой и переместился к длинному прилавку с мандаринами, наблюдая за тем, как двое неотягощенных излишним интеллектом сержантов в тулупах шестидесятого размера начали ежеутренний сбор дани с продавцов, методично обходя ряды и получая с каждого торгового места по три мятых червонца. Примитивное умножение суммы «пожертвования» на количество точек давало внушительную сумму в девять тысяч, делимую затем в обслуживающем рынок отделении на число правоохранителей. Плюс к деньгам милиционеры уносили с собой несколько пакетов со снедью, употребляемой обычно в качестве закуски к паленой водке, десяток бутылок которой загружались на заднее сиденье бело-синего «УАЗа» в первую очередь.

Сержанты хмуро поздоровались с фланирующим между рядов объектом и продолжили обход.

Второе лицо в местном отделении СПС подошло к сидевшему у самого входа в павильон чистильщику обуви и приобрело у него спичечный коробок с анашой, которой пожилой курд торговал практически в открытую, ибо его партнером по бизнесу был старший сын прокурора Гатчины.

Покрутившись по рынку еще минут десять, объект удалился на овощной склад, где забил жирный «косяк»[104], уселся на ящик и принялся играть в нарды с одним из охранников, хихикая при каждом удачном броске костей.

Бантик прошел мимо приоткрытой двери, отметил, что, кроме уже виденных персон, на складе никого нет, и направился на выход, уступая позицию Марадоне.

Аналитик отдела планирования УСО турецкой разведывательной организации Кемаль Атта провел красной точкой лазерной указки по карте, демонстрируя путь каравана с оружием, отправленным отряду Хаттаба в Чечню две недели назад, но так и не достигшим пункта назначения.

— И? — Султан Акджи сложил руки на животе.

— По нашим данным, никакие спецоперации русские войска здесь не проводили. Боестолкновения не отмечены, захваченное оружие на склады не поступало.

— Что было в партии?

— Сто сорок «эм-шестьдесят»[105], двести «Арм-брустов»[105a], полсотни девятимиллиметровых «Скорпионов»[106]. Боекомплекты к ним и оборудование для мобильного телепередатчика. — Атта сверился со списком. — Груз большой.

В свете последних инициатив вашингтонских партнеров Анкары по ограничению помощи ичкерийским боевикам исчезновение каравана выглядело подозрительно.

Вернее, подозрительно своевременно. Не успел директор МИТ получить и озвучить указание премьер-министра о вхождении Турции в антитеррористическую коалицию, как тут же появился первый результат в виде пропажи груза оружия, без которого отряд «Черного Араба» вынужден будет серьезно ограничить масштаб своих ударов по русским войскам, и телепередатчика, жизненно необходимого для пропаганды своих действий и вербовки сторонников как в Чечне, так и в близлежащих республиках.

— Обычным бандитам столько тяжелого вооружения не нужно, — рассудил Акджи. — «Скорпионы» они бы взяли, десяток пулеметов и несколько гранатометов — тоже. Возможно, польстились бы на электронику…

— Несомненно, — уныло согласился Атта.

— Охрана у каравана была достаточная?

— Более чем. Тридцать автоматчиков плюс две машины с русскими полицейскими… Ингушами, — уточнил Кемаль.

— Полицейские тоже исчезли?

— Да.

— Интересно, — Акджи сделал глоток кофе из маленькой фарфоровой чашечки, — что думают на этот счет наши друзья в Магасе[107]?

— Сильно обеспокоены, — опустил глаза Атта. — Пропавшие люди принадлежали к весьма влиятельному тейпу. Человек, который договаривался о полицейском прикрытии, уже имел очень сложный разговор с родственниками исчезнувших. Мы выделили деньги, но только этим вопрос не решается.