Сергей Зверев - Десантура против морпехов Страница 29

«И ведь совсем не боится», — удивился Никита. Он знал, что баран — животное не особо опасное, но все же лучше его не трогать. Поэтому парень осторожно сделал несколько шагов назад и присел на корточки прямо возле нарт, чтобы не привлекать внимания. Баран, видимо, и сам был не настроен на встречу с людьми. Он покрутился еще немного и двинулся в сторону. Когда он скрылся из видимости, мальчуган посидел еще немного. Дальше он решил не испытывать судьбу и двинуться в поисках нужной дороги, с которой он имел неосторожность сбиться. Пройдя еще немного в обратную сторону, Никита наконец-то вышел в нужном направлении. Теперь ему уже были знакомы все тропинки, но до селения было еще довольно приличное расстояние.

Засыпая на ходу, мальчишка все-таки продвигался вперед. Он уже не мог отличить реальность от сна. В его уставшем сознании рисовались различные картины, причудливой формы предметы. Ему чудилось, будто он лежит на теплой зеленой траве, закинув руки за голову, а над ним щебечут разные птицы. Пернатых было так много, что он даже не мог их сосчитать. Он пытался понять, что они щебечут на своем только им понятном птичьем говоре. Никита был расслаблен, и приятная истома разливалась по его уставшему телу. Но вдруг все резко погрузилось во тьму, все эти причудливые птицы в одночасье исчезли, и он словно материализовался в другой — непонятный и незнакомый ему мир.

Сильный толчок, и тяжесть навалилась на его плечи — Никита с огромным усилием попытался приподнять тяжелые набухшие веки. Это далось ему почти с нечеловеческим усилием. Когда же он все-таки сумел открыть глаза, сознание тут же вернулось к нему. Он лежал на снегу, правая нога была как-то неестественно вывернута. Он испугался, что сломал ее при падении, и попытался осторожно ею пошевелить. Почувствовав несильную боль, он сумел встать. С ногой все было в порядке, просто небольшой ушиб. Теперь все стало понятно, видимо, он упал и, не сумев подняться, задремал. «Хорошо, что не замерз», — проскочила мысль в его изнеможенном сознании.

Спохватившись, он подбежал к шаману, все так же лежавшему на нартах. Схватив его за плечо, он не сильно потряс его. Степан раскрыл глаза и мутным взглядом посмотрел на внука.

— Дед, ты как? Как чувствуешь себя?

Шаман, помотав головой, попытался приподняться.

— Да вроде ничего, — было похоже, что старик немного пришел в себя. — Слушай, а ты ведь все это время тащил меня?

Никита засмеялся. Он был так рад, что деду уже лучше, что даже на мгновение забыл о собственной усталости.

— Да ладно, ты не переживай, мы выберемся, просто я немного устал, — говоря так, Никита словно уверял себя самого в благополучном исходе их пути.

— Ну, еще бы, — закашлялся Степан и тут же схватился за бок: рана, видимо, давала о себе знать. — Уже начинает темнеть. Дальше идти опасно. Нужно устраиваться на ночь. Я слишком слаб, чтобы соорудить ночлег, но я тебе все объясню.

Внук улыбался, теперь ему было уже не так страшно, ведь с дедом никогда не пропадешь. Для этого человека тундра была в буквальном смысле родным домом, и Теченеут-старший знал, как выбраться из любой ситуации. Поэтому Никита воспрянул духом и повеселел.

— Первым делом давай заберемся чуть повыше, вон туда, — и шаман ткнул пальцем на возвышение, на котором лежал огромный камень, — там будет куда безопаснее.

К старику немного вернулись силы, и он хотел потратить их как можно полезнее. Хотя он понимал, что это всего лишь временное облегчение. Рана была серьезной, так что особенно расслабляться не приходилось.

Вместе они затащили нарты на холм. Никита принялся искать хворост, чтобы разжечь костер и хоть немного согреться. Дед тем временем, несмотря на боль и слабость, попытался соорудить нечто вроде навеса.

— Первым делом, — с видом наставника обратился шаман к внуку, — нужно перевернуть нарты так, чтобы под ними можно было лечь. Тем самым мы можем спрятаться от ветра.

Внук, кивая, смотрел на деда. Ему почему-то теперь стало весело. Он с легкостью подтащил нарты к камню и аккуратно перевернул их.

— Теперь нужно сделать что-то вроде крыши, помоги мне, — старик, кряхтя, принялся накрывать верх нарт шкурами, которые использовались в качестве подстилки. Никита помогал ему. Уже начинало темнеть, поэтому дед постоянно торопил парня.

— Дед, ты лежи, я сам все сделаю, — пытался уложить его внук, — тебе нельзя сейчас двигаться.

— Ничего, Никита, не двигается тот, кому жить не надо, — усмехнулся Степан, — а у меня пока в планах еще такого не значится. Вот соорудим ночлег, тогда и полежу…

Когда с крышей было закончено, коряки принялись таскать снег и делать еще один слой. Оказавшееся сверху снежное одеяло дополнительно утепляло «жилище» и делало его более устойчивым под порывами ветра.

— Так будет совсем надежно. Я так всегда делаю, — объяснял на ходу свои действия старик. — Ну что, Никита, вот и готово.

И на самом деле — спустя несколько минут их импровизированный ночлег был готов, выглядел если не уютно, то нормально для того, чтобы заночевать здесь. Сумерки уже совсем сгустились над долиной. Видимость, и без того минимальная, сократилась еще, наверное, вдвое. Теперь уже почти невозможно было увидеть что-либо на расстоянии нескольких метров. На фоне огромного неба отчетливо выделялся только силуэт вулкана, да вдалеке виднелись очертания самой главной достопримечательности Камчатского полуострова — вулкана Ключевская сопка. Его снежная вершина была заметна практически отовсюду.

Где-то совсем близко послышались завывания волков, обитающих в этой местности и рыщущих сейчас в поисках добычи. Так что костер, разведенный стариком, был весьма кстати. Эти звери, как известно, меньше всего мечтают встретиться с огнем. Никита немного погрел свои закоченевшие пальцы и улегся под навес. Не прошло и нескольких секунд, как до Степана донеслись ровные монотонные звуки дыхания внука. Парень крепко спал. Шаман, который стал чувствовать себя немного лучше, сидел у костра. Ему спать почему-то не хотелось. Он глядел, как отблески огня пляшут у него перед ногами, и думал. Ему не давала покоя эта блондинка, свалившаяся на огромной птице с неба, те люди, которые его чуть не убили. Но потихоньку сон все же подкрадывался и к нему, старик чувствовал, что нужно отдохнуть.

Старик уже собирался лезть под навес, как вдруг какой-то странно знакомый гул послышался вверху. Шаман вскинул голову и принялся всматриваться в небо. На огромном темно-сером пространстве ничего нельзя было различить. Снег, хоть и стал меньше, все равно попадал в глаза. Гул настойчиво приближался. Степан немного испугался: а вдруг это те же, что стреляли по ним у палатки? Он решил спрятаться под навес и разбудить спящего Никиту, может быть, тот что-нибудь увидит. Тем временем из-за грязных, тяжелых облаков показались очертания вертолета, который, громко тарахтя огромными лопастями, двигался прямо над ними. Старик потряс внука за плечо. Тот быстро спохватился:

— Что такое? — еще полностью не проснувшись, спросил он у шамана.

Никите снились какие-то кошмары. В измученном сознании возникали огромные самолеты, звучали взрывы, а под его ногами проламывался лед, и мальчишка с криком погружался в черную ледяную воду, из которой уже не было никакого выхода. Разбуженный мальчуган обалдело хлопал глазами, пытаясь прийти в себя.

Степан в ответ лишь приложил палец к губам, устанавливая тишину, а кивком головы указал вверх. Внук прислушался. До него донеслись отчетливые звуки вертолета. Резко сорвавшись с места, он выскочил из-под навеса и принялся кричать и размахивать руками, стараясь привлечь внимание пилотов. В том, что это вертолет, который ищет десантников, парень почти не сомневался. Он отчаянно старался докричаться до них, но пилоты его не замечали. Мальчишка вглядывался в эту железную спасительную птицу, уходившую за горизонт, но его так и не заметили. Пройдя прямо над их ночлегом, пилоты направили машину в глубь полуострова. Никита еще долго смотрел им вслед, пока вертолет, наконец, полностью не растворился за линией горизонта.

Глава 25

Сумерки сгущались над безлюдными просторами долины. Кругом не было видно ни души. Несколько карликовых деревьев одиноко жались друг к другу, слегка шатаясь под порывами ветра. Темная камчатская ночь готовилась вступить в свои права и укрыть землю черным покрывалом. Небо затянули грязно-серые облака, повисшие так низко, что, казалось, до них можно дотянуться рукой.

Две темные фигуры, идущие по снегу, совершенно не вписывались в эту картину, созданную природой. Морпехи, которые шли уже несколько часов, просто валились с ног от усталости. Они останавливались передохнуть и рассматривали небольшой клочок бумаги, смутно напоминавший карту. Дорога затянулась, а им во что бы то ни стало нужно было добраться до самолета, пока совсем не стемнело. В руках они держали небольшие фонарики, которыми шарили по сторонам, ища нужные ориентиры. Снег ярко блестел, когда по нему пробегала тонкая полоска света. Теперь штатовцы стали осматриваться по сторонам. В сумерках трудно было различать какие-либо предметы, особенно на большом расстоянии, поэтому им пришлось напрячь свое зрение. Их столь трудные и утомительные поиски наконец-то увенчались успехом: на горизонте они увидели большое темное пятно, напоминавшее груду обломков. Довольно переглянувшись, морпехи ускорили шаг и через несколько минут уже подходили к искомому объекту. Грудой обломков оказался обгоревший вездеход русских десантников. От мощного взрыва машина развалилась на множество частей, которые валялись вокруг, в радиусе, наверное, нескольких десятков метров. И хотя с момента их столкновения с русскими прошло уже довольно много времени, в воздухе витал устойчивый запах гари. Повсюду на снегу сверкали осколки стекла. Самолет находился неподалеку, нужно было спуститься немного вниз. Постояв и переведя дыхание, американцы сняли свои рюкзаки и достали оттуда более мощные фонари.