Максим Шахов - Телохранители для апостола Страница 29

Глава 8

После обмена паролем и отзывом Рослякова провели внутрь посольства. Помощник советника по культуре Анохин был российским разведчиком. О его статусе гадать не стоило. Раз из Управления пришла рекомендация обратиться за помощью к Анохину, значит, он эту помощь мог оказать.

Росляков шел следом за этим невысоким лысеющим человеком лет пятидесяти и смотрел на его спину. «А хорошо они тут получают, — подумал Росляков. — Костюмчик у него долларов за пятьсот. И ботиночки из натуральной кожи. Тоже потянут баксов на триста. И галстук из бутика. Разведка!»

— Вот сюда проходите, — улыбнулся вполне приветливо Анохин, пропуская гостя в небольшую комнату. — Это у нас «ящик», комната для переговоров. Полностью блокирована от всяких воздействий извне.

— А сами? — усмехнулся Росляков. — Сами-то слушаете?

Анохин засмеялся и покрутил неопределенно кистью правой руки. В комнате площадью метров в двадцать стоял стол с шестью стульями, в углу под кондиционером — мягкий уголок и два кресла со стеклянным столиком. У самой двери небольшой бар, кофемашина.

— Выпить чего-нибудь хотите?

— Нет, спасибо, — покачал головой Росляков, с наслаждением усаживаясь в углу в кресло и вытягивая ноги. — Сейчас только начни потреблять жидкость, потом до вечера не остановишься.

— Ну, как хотите. Давайте тогда к делу. Мне пришло распоряжение подключиться и оказать вам посильную помощь от нашего ведомства. Можете излагать.

— Для начала просветите по вашей линии. Какова ваша оценка ситуации в Италии с активизацией экстремистски настроенных кругов?

— Все мало-мальски заметные группировки под нашим контролем. Не всегда удается внедрить в них своего агента, но в целом мы информацией располагаем. И всегда свежей. По нашим сведениям, сейчас в Италии серьезных групп нет. То, что имеется — уровень детского сада. В основном молодежь — студенты. Лозунги, споры, листовки, вербовка в свои ряды новых членов. Ну, еще регулярные собрания с жесткой конспирацией.

— На «пятую колонну» не тянут?

— Нет, скорее элемент своей культуры. Неокультуры противостояния западу.

Росляков вытащил из внутреннего кармана легкой льняной пары конверт и протянул разведчику.

— Это лицо вам знакомо?

Анохин вытащил несколько фотографий. На фото был тот самый араб, которого Максим снял во время встречи с отцом Лонгином.

— По ориентировкам, кажется, не проходил, но где-то я его видел, — задумчиво ответил Анохин. — Скорее всего на снимках за спинами лидеров какой-то группировки. И что с ним связано?

— Пока есть только подозрения, что он один из исполнителей, а может, и организаторов предполагаемого террористического акта. По нашим сведениям, Ватикан пытается организовать Конференцию глав мировых религиозных конфессий. Цель весьма благая — совместно принять меры к примирению народов, остановить волну терроризма в мире.

— Я слышал эту версию. Звучит сомнительно.

— Мы тоже не уверены, но вот этот тип работает в направлении подготовки теракта в Ватикане.

— Ладно, пробьем вашего араба по нашим каналам. Слушайте, а вы не пытались задать ваш вопрос в администрации патриарха Кирилла. И уж он-то либо собирается туда ехать, либо не собирается.

— Даже и не пытались. Слишком большой риск утечки информации. Только заикнись мы со своим интересом, как… нет, не стоит. Достаточно того, что вот этот араб — наш клиент. Его все равно следует разрабатывать. А защита патриарха Кирилла — дело отсюда вытекающее. Ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос. За последнее время серьезных коррупционных скандалов в Риме не было? Может, кто-то из чиновников засветился?

Анохин сидел с каменным лицом, плотно сжав зубы и уставившись в одну точку. Росляков сразу замолчал.

— Так… — начал разведчик. — Теперь это уже может иметь иное объяснение.

— Что именно?

— Появился у меня не так давно один знакомый. Такое у нас бывает сплошь и рядом. Они нас прощупывают, мы — их. То в клубе, то на поло, то на презентации чего-нибудь встречаемся. Общаемся, обсуждаем, играем каждый свои роли. Заинтересовался мною некто Луиджи Петрозино. Мне довольно легко удалось установить, что он из контрразведки. Дело, как я сказал, обычное. А потом он как-то пропал. У меня кое-какие планы насчет его, конечно, были, для этого я и пытался установить с ним почти дружеские отношения. Я заволновался и начал наводить справки. Появилось у меня ощущение, что он пропал.

— Как пропал, в каком смысле?

— Не перевели его в другое место, ни на пенсию не отправили, ни в тюрьму не посадили. Он исчез.

— Есть какие-то подозрения?

— Есть, — кивнул Анохин. — По моим сведениям, этот Петрозино был не особенно чист на руку. Кое-какими секретами приторговывал. И я его хотел завербовать.

— Значит, вы думаете, что его просто кто-то убрал? Из тех, с кем он нелегально сотрудничал?

— Теперь можно об этом так думать. Я получил косвенное подтверждение, что Петрозино в контрразведке начали подозревать в измене.

Одна из квартир, которые снимал в Риме Або, располагалась в доме на улице Кондотти. Ее окна выходили на площадь Испании, получившей свое название от испанского посольства, которое на ней расположено. Здесь, в этой квартире, Або предпочитал проводить самые важные совещания со своими помощниками. Здесь он планировал свои действия, разрабатывал планы. Эта площадь вдохновляла его, придавала ему сил. Испания, которая во все времена была оплотом католицизма, как самой непримиримой ветви христианства, ассоциировалась у Або с источником зла, едва ли не большим, чем сам Ватикан. Испания — извечный враг мавританской империи, жестокая, жадная — была символом.

Або смотрел из окна на ее символы: Испанскую лестницу в северной части площади, церковь Тринита-деи-Монти, на фонтан Баркачча в виде лодки. Он с огромным удовольствием взорвал бы все это, разнес на куски. Но не хотел отвлекаться на малое, ибо готовил более изощренное наказание христианскому миру.

Площадь Испании и улица Кондотти, начинавшаяся с этой площади, истинный центр римской моды. Здесь расположились магазины, творческие мастерские, выставочные залы самых известных итальянских брендов. Здесь всегда людно, здесь прохожие одеваются вызывающе, здесь шумно. И в этой модно одетой толпе помощники Або сновали абсолютно безопасно для себя, хотя значительная их часть была выходцами из Северной Африки и Ближнего Востока.

— Вы опоздали! — сурово сказал Або троим молодым мужчинам, которые вошли в квартиру.

— Там полно карабинеров, — проворчал Тони — самый молодой из этой троицы, который был к тому же итальянцем с марокканскими корнями. — То ли ищут кого-то, то ли у них учения проходят, то ли в посольстве готовится прием.

— Мы прошли раздельно, чтобы не привлекать внимания, — поддакнул самый старший сириец Саби, который в прошлом служил во Французском иностранном легионе. Слежки не было.

— Идите сюда, — приказал Або и уселся в кресло. Он подозвал к себе третьего помощника — араба с тонкими чертами лица. — Ты, Салех, запомнил того человека, который появился в лесу?

— Да, я видел его лицо в оптический прицел. Он верткий, как змея.

— Его надо найти! Он появился там не зря, следил за этим священником, и он может располагать опасной для нас информацией.

— А женщина? Та женщина, которая стреляла в нас?

— Найдете его — найдете и женщину. Она там была на вторых ролях, иначе бы вы ее увидели первой. Следите за священником, но осторожно. Он обязательно появится в поле вашего зрения. Возьми с собой Тони и еще пару человек. Теперь задание тебе, Саби. Срочно готовь запасной вариант. Появление этих людей вокруг священника может означать, что на нас вышли спецслужбы.

Або промолчал, не сказав о том, что видел этого же человека на пляже у моря в Остии.

— Я говорил, что мы этим привлечем внимание, — перебил сириец, но тут же осекся, напоровшись на гневный взгляд Або.

— Я сделал это специально, пусть они ломают голову, пусть вычисляют. Это для отвлечения внимания! Они займутся русским, будут искать кавказский след, пошлют людей во Францию, а разгадка вот она, окажется здесь. Но разгадывать ее будет поздно. Займись взрывчаткой. Нужно не очень много, всего килограммов пятьдесят.

— А как мы ее переправим в Ватикан?

— Это не твоя забота!

Зная способности Рослякова, Максим усмехался про себя. Он топчет мостовые вокруг Ватикана, плавится на солнце, а большую часть информации приносит все равно командир группы. И приносит он ее из кондиционированных кабинетов. М-да, кесарю кесарево!

В очередной раз подойдя к фонтану возле египетской стелы в центре площади Святого Петра, он увидел Демичева. Сначала Максиму показалось, что он ошибся. И походка какая-то… дурацкая, волосы длинные и темные, черты лице странные… Но Максим хорошо помнил характерную жестикуляцию Андрея. Есть у него парочка жестов, чисто механически повторяющихся. Например, он частенько двумя пальцами сжимал крылья своего носа. Как будто внутри зудело. А еще Андрей часто потирал правой ладонью локоть левой руки. Там, на локте, у него был небольшой шрам от осколка бомбы.