Виктор Степанычев - Мастер боя Страница 29

Группа молодых людей в строгих костюмах, с соломинками-микрофонами у уголков рта, с одинаковыми серьезно-отвлеченными выражениями лиц, аккуратно, но вполне профессионально окружила их вниманием уже на ступеньках крыльца. Построение по схеме равнобедренного треугольника с четвертым лишним, стандартной для секьюрити, для Петра открытием не явилось. Была лишь констатация факта, что ему знакомы подобные игры. Не Петру Романову, а тому, из прошлой жизни, кто в нем скрывался.

Их бережно, но решительно оттеснили к парапету, освобождая проход к дверям. Как раз в это время к парадному подъезду подкатил темно-зеленый «Сааб». Седовласый респектабельный джентльмен с юным созданием в платье, более открывающем, чем что-либо скрывающем, вышедшие из автомобиля, были с поклоном сопровождены к стеклянным дверям спорткомплекса. Петр, однако, отметил, что почтительность коллег молодых людей, державших «драконов» в коробочке, явилась лишь после проверки у пары из «Сааба» неких многоцветных буклетиков. Надо полагать, это были билеты или приглашения на грядущее действо суперфинала.

Проводив взглядами джентльмена с дивой, секьюрити немедленно переключили внимание на их четверку.

– Разрешите уточнить цель вашего прибытия, – строго поинтересовался «четвертый лишний», видимо, выполнявший роль старшего в группе охранников.

Не сговариваясь, Стас, Костя, а за ними и Петр посмотрели на Леона, безоговорочно признавая его руководящую и очень направляющую роль в их компании.

– Видите ли, уважаемый, мы из провинции, – как-то виновато доложился Леон. – Приехали на представление…

– Вы ошиблись. Никаких представлений не предвидится, – презрительно скривив уголки рта, отчеканил «четвертый лишний». – Сегодня проводится закрытое мероприятие. Вход только по специальным приглашениям.

– Это по таким красивым книжечкам, что показывал тот седой надутый дяденька? – добродушно поинтересовался Леон. Он продолжал валять дурака. Для полноты картины ему следовало бы еще про погорельцев помянуть и что ночевать негде.

– Вас менее всего должен интересовать внешний вид наших гостей, – в голосе секьюрити зазвучали металлические нотки. – Попрошу покинуть территорию комплекса.

Он коротко кивнул троице, «державшей» непрезентабельных провинциалов. Молодые люди сурово насупились, однако до конкретных действий дело не дошло.

– Шутки закончились, – уже деловито сообщил Леон. – Ваше закрытое мероприятие без нас не состоится. С приглашениями действительно получилась накладка. Я сейчас созвонюсь с шефом, чтобы решить этот вопрос, а вы, чтобы не волноваться, пока повнимательнее изучите буклет. Особенно фотографии участников. Я не шучу, любезный!

Старший группы недоверчиво и недовольно повел подбородком, однако уверенный тон Леона несколько поколебал его недавнюю решительность. Он полез во внутренний карман и вытащил красочную книжицу, подобную которой предъявлял седой из «Сааба». Раскрыв ее, охранник перелистнул одну страницу, другую… Было заметно, как его брови на секунду поднялись, выдавая удивление. Секьюрити поднял глаза, пробежал ими по лицам «драконов», остановившись на Петре, еще раз глянул в буклет.

– Действительно, вышла некоторая накладка, – уже более доброжелательно сказал он, хотя сухость по-прежнему звучала в его голосе. – Сейчас мы попробуем решить вашу проблему. Извинений, надеюсь, не потребуется?

– Вы действовали в пределах своей компетентности, – заверил его Леон, выключая мобильник. – А вот и решение нашей проблемы подоспело.

Из стеклянных дверей спорткомплекса стремительно выдвинулся Павел Иваныч Бурлаков собственной персоной. Одновременно из-за угла здания показались Колян с Винтом. Бурнаш состроил свирепую физиономию и погрозил им кулаком.

– Вы почему не встретили их, как я велел? – набычился Бурлаков. – Я кому базарил: вам или продавцу газировки?

– Пал Иваныч, как штыки вместе с вохрой на служебном входе дежурили, – взревел Колян, кивая в сторону секьюрити.

Сравнение его с бойцом ВОХРа «четвертому лишнему» явно не понравилось. Он смерил Коляна гневным взглядом, однако промолчал.

– Кто ж знал, что они попрутся через парадный подъезд? – поддержал товарища Винт и тряхнул веером знакомых буклетов. – Вот и пропуска на них.

– Хватит мне баки вколачивать, бездельники. Оборзели в столицах! – свирепо прорычал Бурнаш. – Вернемся домой, на месяц в десятиугольник к Леону загоню. А ну шустрите «драконов» в раздевалку. Все уже в сборе! Зал полный.

До начала боя оставалось около часа. Поэтому Петр удивился и столпотворению машин на стоянке, и словам Бурлакова о полном зале. Леон с усмешкой пояснил, как провинциал провинциалу, что суперфинал – это не просто соревнование двух бойцов, пусть выдающихся, а именно закрытое мероприятие, как только что выразился охранник. И участвуют в нем люди серьезные, с приставкой VIP, для многих из которых финальный бой вторичен. А первично – само присутствие и общение с себе подобными. Естественно, с пользой для дела. Что сейчас и происходит в ложах и кулуарах. Истинным поклонникам боев без правил места, как правило, достаются на галерке.

Суровость встречи за стенами спорткомплекса компенсировалась комфортом внутри его. Раздевалка представляла из себя уютный зал размером со школьный класс. В нее выходила дверь ванной комнаты, в которой, помимо душа и унитаза, имелась роскошная джакузи. Отдельным было и помещение для массажа. Велюровая мягкая мебель, телевизор, встроенные шкафы, живые цветы на окнах и стенах, чистота и порядок радовали глаз.

Не хотелось вспоминать о тех раздевалках, через которые им пришлось пройти за время турнира. Вековая грязь по углам, стены, выкрашенные масляной краской ядовитых расцветок… А что стоили въевшийся запах пота, не пропускающие свет залипшие окошки из стеклокирпичей, общий душ со сломанными кранами, туалет типа сортир… А здеся!

Бурнаш выставил в коридоре у дверей караул из Коляна и Винта, приказав без его разрешения никого постороннего в раздевалку не пускать, и быстренько удалился. Надо полагать, в ложи и кулуары, где еще вчера он был никем, купчишкой из глубинки, а сегодня – эдаким калифом на час, экзотической зверушкой, которую московские снобы могут покормить с руки. Завтра о нем, естественно, забудут. Но это будет завтра.

В «дракончиках» Стасе и Косте особой нужды не было. Их отправили погулять, однако они скоро вернулись. Везде стояла охрана, перекрывая ходы и выходы, а обнаруженный ими буфет работал исключительно на у.е. Причем цены были вовсе не условными, скорее – фантастическими для парней, живущих далеко за пределами Садового кольца. Поэтому они выбрали наиболее доступное трудящимся спортсменам развлечение: телевизор.

Леон сделал Петру легкий массаж. Утренние занятия дали разогрев телу, однако Петр еще раз прошелся по мышцам и связкам, разминая и проверяя их эластичность. Контрастный душ освежил и добавил ясности голове.

Петр отметил, что последние пять дней не было ни единого приступа мучающей его боли. Анальгин, с которым он не расставался, лежал невостребованным грузом в кармане куртки. Просматривая кассеты с записями боев с участием Роткевича-Санни, Петр автоматически отметил, что тот работает в основном в корпус. Это радовало. Требование милого врача Лидии Анфимовны о бережении головы он не забывал.

Леон выключил телевизор и выставил за дверь Стаса и Костю. Петру надо было переодеться для боя и сосредоточиться.

Черные шелковые брюки с вышитыми золотыми драконами, такая же разукрашенная майка составляли его выходной гардероб. Он предпочел бы работать с голым торсом, однако следы ранений, перечеркивающих его грудь, выставлять напоказ было ни к чему. Богато расшитый халат и налобную повязку с иероглифами, извещающими, что он Великий Дракон и никто иной, Петр наденет на шествие до ринга. Так как суперфинал проходил вне рамок официального турнира, отсутствие шлема не являлось нарушением. Зато приветствовались красочность и затейливость костюма.

Он прилег на диван. Однако долго расслабляться не пришлось. Дверь в раздевалку распахнулась, и Пал Иванович Бурлаков в полупоклоне пропустил мимо себя «чужестранку» Ксению и пожилого мужчину в смокинге и бабочке, которого Петр уже видел однажды вместе с ней в пансионате.

Бурлаков ступал мягко и едва не светился благостью, что было необычно и впервые с тех пор, как Петр познакомился с ним.

– Петр Романов, наш, так сказать, Дракон… Великий, – представил прибывшим Бурнаш вставшего с дивана Петра. – Готовимся к предстоящему бою.

Петр, здороваясь, кивнул. Глядя на суетившегося перед гостями Пал Иваныча, он на секунду подумал, не шаркнуть ли ему ножкой, как застеснявшемуся перед девицей гимназисту, или не произнести ли нечто соответствующее моменту. Что именно, он не придумал, так как на ум пришли лишь старорежимные, давно вышедшие из обращения «милостивый государь» и «в нижайшем почтении», что в сложившейся ситуации вряд ли было бы уместным. Поэтому решил ограничиться кивком.