Хэммонд Иннес - Берег мародеров Страница 29

Открыли кормовой люк, и несколько человек из команды, в том числе кок, спустились в лодку. Мы принесли узкие сходни, положили их на палубу и причал и принялись таскать ящики с дока на лодку, где их на канате опускали в люк. Был почти полдень — обед первой смены. Немцы обедали в 12 и в половине первого, чтобы не останавливать работы совсем. Я приметил, что Логан подошел к груде ящиков вместе с коротышкой-горняком и что-то сказал ему. После этого шахтеры перестали швырять ящики на причал как попало и начали городить из них нечто вроде баррикады. Поняв, что дело завертелось, я ускорил темпы и догнал Логана. Мы поставили наши ящики на палубу одновременно, и Логан прошептал:

— Будь наготове.

Через несколько минут из главной галереи донеслись команды. Я взглянул на часы. Полдень. По галерее шли матросы в белой униформе, в доках стало гораздо тише, поубавилось и снующих по галерее немцев. Двое наших надзирателей болтали возле груды ящиков, на лодке остался только один часовой, да и тот стоял на палубе за боевой рубкой. Второй спустился в лодку, потому что персонал базы складировал там боеприпасы. Тележка со снарядами стояла на причале, и матросы, положив еще одни сходни, таскали снаряды к носовому люку. Сейчас тележка стояла без присмотра: немцы отправились на обед, осталась только охрана шахтеров — старшина и два матроса. Я ходил по пятам за Логаном и чувствовал противную скованность. Наша стража увлеченно болтала. Логан поднял один из ящиков, потом поставил его на место и выпрямился. Впервые я по-настоящему увидел, какие у него громадные ручищи. Он вытянул их и схватил обоих охранников за глотки. Тело его напряглось, на руках набухли мускулы, и тут же оба сторожа, не успев даже пикнуть, улеглись на причал за баррикадой из ящиков.

— Надевай его форму,— велел мне Логан, указывая на того немца, что был поменьше ростом.

Я не стал мешкать. Жребий был брошен и пути назад не оставалось. Странное дело: теперь, когда надо было действовать, я совсем не волновался.

Логан заглянул за баррикаду, поднял ящик и понес его на лодку. Я лихорадочно натягивал форму охранника. Вернувшись, Логан крепко приложил головы обоих к каменному полу. Я боялся, что он раскроит им черепа но Логан, заметив в моем взгляде ужас, сказал:

— Ничего, все будет в порядке. Мы должны быть уверены, что они не очухаются раньше времени.

Переодеться было делом нескольких секунд. Логан еще раз огляделся, потом затащил раздетого охранника за ящики и сказал:

— Выйди на палубу и подзови сюда старшину шахтерской охраны. Его фамилия Каммель.

Я вышел из-за ящиков.

— Герр Каммель! Сюда! — Я кивнул ему. Старшина подбежал сразу же, и я отступил за ящики. Логан велел мне опуститься на колени, сделав вид, будто я рассматриваю лежавшего без чувств охранника. Я приподнял рукой голову немца.

Удара я не видел, но услыхал глухой стук и хруст кости. Меня чуть не выворотило, когда я поднял голову и увидел, как Логан укладывает старшину на причал, держа его за загривок, будто щенка. Рот немца был разинут, и челюсть, похоже, сломана.

Оставались двое матросов и часовой на палубе лодки за боевой рубкой. Я видел его правую руку и клок робы, торчащей из-за угла. Шахтеры только что вышли из кладовой и шагали в нашу сторону в сопровождении стражи.

— Что дальше? — спросил я Логана.

— Снимем конвойных,— ответил он и вытащил из кобуры старшины пистолет.— Как только они подойдут к ящикам, склонись над старшиной и позови их. Смотри, чтобы голос звучал встревоженно. Остальное—мое дело.

Я наклонился к старшине и приподнял его голову. Услышав, как шахтеры ставят ящики, я крикнул по-немецки:

— Старшине плохо! Помогите поднять его.

Посмотреть на матросов у меня не хватило духу. Я только прислушивался к топоту их ног по камню. На мне была матросская роба, и, следовательно, приказывать им я не мог. Момент был не из приятных.

— Что с ним?— с легким баварским акцентом спросил первый конвоир.

— Не знаю,— ответил я.— Бери его за ноги.

Краем глаза я заметил, как он наклонился. Второй конвоир остался стоять на месте.

— Подхватывай под руки,— велел я ему и начал расстегивать ворот старшины.— Готово?

Послышался тошнотворный звук удара металла о кость. Я выпрямился и направил револьвер на второго конвоира. Он был слишком удивлен, чтобы кричать. Разинув рот, парень смотрел то на меня, то на своего упавшего напарника. В следующий миг сильные руки вцепились ему в горло. Матрос обмяк и повалился на причал. Маленький косолапый шахтер стоял над бесчувственным телом. Все произошло в мгновение ока. На причале больше никого не было. Часовой на лодке по-прежнему стоял за боевой рубкой.

— Переодевайтесь, да поживее! — велел Логан горнякам,— А если кто-то из них очухается, вы знаете, что делать.

Он кивнул мне и поднял один из ящиков. Я двинулся следом за ним по сходням. Логан опустил ящик в люк и быстро пошел к носу. Серая округлая громада боевой рубки отделяла нас от последнего часового. Мы остановились возле кормовой пушки.

— Сделай вид, будто обнаружил какую-то неисправность,— зашептал Логан,— Держи лицо подальше от света.

Я кивнул и закричал:

— Часовой!

Послышался топот каблуков по металлу и клацанье винтовочного затвора. Матросы на лодках в отличие от наших сторожей были вооружены карабинами с примкнутыми штыками. Я ткнул пальцем в телескопический прицел орудия и сказал:

— Похоже, кто-то разладил эту штуку.

Мгновение спустя я уже подхватывал падающее тело. Мы уложили часового на палубе, и Логан бросился к трапу, ведущему на мостик лодки. Я побежал следом. Наверху он на мгновение замер. По галерее в конце дока кто-то шел. Я обернулся. Шахтеры натягивали форму. Взглянув на Логана, я с удивлением отметил, что он совершенно преобразился. Выражение его лица было целеустремленным и сосредоточенным, огромное тело, над которым прежде подтрунивали немецкие матросы, теперь казалось зловещим.

До сих пор не могу поверить, что один человек оказался способен бесшумно убрать четверых вооруженных матросов.

Логан переждал, пока пройдет моряк, потом взлетел на крышу боевой рубки и бросился в люк лодки. Я полез за ним. Мы пробежали через командный пункт и, держа пистолеты наготове, тихо двинулись вперед. За переборкой стоял последний часовой. Привалившись к пирамиде винтовок, он мычал что-то себе под нос. При звуке моих шагов часовой выпрямился. Похоже, решил, что я офицер.

— Дай-ка сюда винтовку,— сказал я ему по-немецки. Прежде чем часовой успел сообразить, что к чему, Логан уже направил на него револьвер, а винтовка перекочевала ко мне.

— Отведи его на корму,— велел мне Логан. Я отдал команду, и мы с часовым затопали в кладовую. Здесь офицер и трое матросов возились с ящиками, поступавшими вниз через люк. При нашем появлении они обернулись. Оружия у них не было.

— Скажи им, что я застрелю первого, кто пикнет,— произнес Логан. Я перевел.— Теперь вылезай и распорядись, чтобы всех охранников покидали в этот люк.

Я вскарабкался по трапу на палубу, дал шахтерам знак тащить охранников и побежал к часовому, лежавшему на корме у орудия. Опустив тела в лодку, мы задраили люк, и попавшие в западню немцы тут же попытались открыть его. Двое шахтеров бросились на причал за каким-нибудь грузом, чтобы придавить крышку. Самый здоровый из горняков встал на люк вместе со мной. Матросская роба была ему мала. Двое других вернулись, с трудом неся маленькую наковальню, одну из тех, что обязательно включаются в перечень оснащения каждой подлодки. Весила она несколько сот фунтов, вполне достаточно, чтобы прижать крышку.

Логана все не было, и я заволновался. Каждое мгновение док мог наполниться людьми, да и матросы в кладовой, должно быть, уже гадают, почему пленники больше не приходят за ящиками. Я поспешил к рубке, но тут из люка показалась голова Логана. Он тащил ручной пулемет и несколько дисков,

— Подкати тележку к орудию,— велел он мне.

— А снаряды? Они подойдут по калибру?

— Почем мне знать? Посмотри и увидишь.

Я махнул рукой парням на корме и перепрыгнул на причал. Похоже, кривоногий шахтер был далеко не дурак: он сразу понял мой замысел и вместе со здоровяком, помогавшим мне придавливать крышку люка, подтащил поближе сходни. Стальные колеса тележки громко стучали, когда я катил ее вдоль дока. Вдруг за моей спиной раздался окрик. Я оглянулся. В дверях склада стоял матрос.

— Куда вы подевали этих чертовых пленников? — заорал он. Какой-то проходивший по галерее офицер остановился узнать, что за шум. Я решил, что это конец.

— Лейтенант приказал сперва убрать с причала эти ящики, а уж потом нести новые! — крикнул я по-немецки.— И снаряды тоже!

Матрос поколебался и пожал плечами.

— Шевелитесь там,— проворчал  он.— Жрать пора.