Николай Стародымов - Вороной жеребец Кагыр-Кана Страница 29

Арсений уже несколько дней наблюдал за этим домом. И неплохо изучил его быт.

Пишущий мужчина — кандидат каких-то наук, который подрабатывает здесь консьержем. Он сейчас работает над докторской диссертацией, а дома жене и детям не до его научных изысканий, им кушать каждый день хочется — вот и приходится двери богатым жильцам открывать. В подъезде и впрямь проживают люди небедные: известная киноактриса, богатый коммерсант, несколько старичков-пенсионеров из бывшей номенклатуры, которые до сих пор проводят партийные собрания…

К этому дому и направился решительно Арсений. Узнать киллера было непросто. На голове берет-парик с вьющимися пегими локонами, на щеке красуется нарисованное лиловое родимое пятно, на шее еще одно, багровое, на носу бородавка из розовой жевательной резинки.

Подойдя к двери, Арсений аккуратно постучал по стеклу. Кандидат наук недовольно отвлекся. Интересно, что он тут для науки наработает, в таких условиях, когда постоянно нужно дергаться? Разве что ночью…

— Вы к кому? — интеллигентный кандидат стыдливо отвел глаза, стараясь не смотреть на изуродованное родимыми пятнами лицо пришедшего.

— Контрольный осмотр телевизионных антенн, — ответил Арсений, для убедительности показав консьержу свой потрепанный дипломат.

Тот поверил, открыл стеклянную дверь, пробурчав для порядка:

— А чего их осматривать-то? Вроде, нормально все…

— Когда будет ненормально, вы же сами будете нас клясть.

Ваш дом находится на гарантийном обслуживании. Вот мы и проводим периодические контрольные осмотры, — разъяснил Арсений.

Удовлетворенный объяснением кандидат вернулся к своим научным занятиям, а Арсений направился к электрощитку. Заранее припасенными плоскогубцами открыл дверцу, окинул глазом текстолитовую плату, к которой подключены индивидуальные антенны, солидно хмыкнул и прикрыл проем. Бодро зашагал по лестнице вверх. Грохнул дверцей на втором этаже, на третьем…

На пятом остановился перед нужной дверью. Пальцем в тонкой хирургической резиновой перчатке вдавил клавишу звонка.

Дверь открылась скоро. Мужчина в модном коротком халате и домашних брюках глядел спокойно, уверенно.

— Вам кого?

— Разрешите войти? — Арсений старался казаться предельно вежливым.

— Вам кого?

— Мне хотелось бы с вами поговорить. Ну не на лестнице же…

Мужчина выглянул на лестницу, убедившись, что визитер один, посторонился:

— Проходите…

Квартира, оценил Арсений, конечно, хороша. Что планировка, что обстановка. Это не клетушка «хрущоб».

— Я слушаю вас.

— Будьте добры, и супругу пригласите.

Мужчина, уже чуть раздраженно показал на дверь в гостиную:

— Проходите…

Да, женщина была что надо. Ничего удивительного, что вокруг нее такие страсти кипят. Красива, изящна, мила… Арсений до сих пор видел ее только издалека и был уверен, что у нее будут холодные, злые глаза. А глаза оказались большими и мягкими.

Не может женщина с такими глазами быть убийцей! Хотя, кто ж их, баб, разберет?..

Арсений решительно направился к хозяйке. Она смотрела настороженно — женское чутье куда совершеннее мужского. Но тут чутье не помогло — слишком поздно. К ним пришел киллер-профессионал, жаждущий мести.

Мгновение — и на ее запястье защелкнулся наручник, приковав женщину к ручке кресла, в котором она сидела.

Она вскрикнула. Мужчина от двери крикнул, метнувшись к ним:

— Что ты себе позволяешь!..

Арсений повернулся к нему лицом и спокойно сказал:

— Стоять! Я же сказал, что нам нужно поговорить.

— Я сейчас вызову милицию! — остановившись на полпути, мужчина попятился к двери.

— Милицию вы не вызовете, — Арсений положил на стол свой портфель и, продолжая говорить, достал из него «парабеллум» с надетым глушителем, направил в живот мужчине. Тот замер. Тогда Арсений продолжил доставать остальные припасенные предметы: кинжал, широкий лейкопластырь, маленький кипятильничек, еще что-то. — Ваша жена сейчас в моей власти, — продолжал он говорить, не прекращая свои манипуляции. — И если только ваше поведение мне перестанет нравиться, я вас застрелю, а ее буду мучить так, что она о смерти как о благе станет молить…

Мужчина взглянул на направленное ему в живот дуло пистолета и отошел от двери. Плюхнулся на диван.

— Чего вы от нас хотите? Если денег, то сразу предупреждаю…

— Стоп! Хочу и я сразу предупредить, что за каждый лживый ответ, ваш или жены, я ей, только ей, а не вам, буду делать очень больно. Договорились?

Арсений покосился на женщину. Она была на грани обморока. Тогда он стремительным движением прихватил и вторую ее руку в подлокотнику резиновым бинтом. И сразу пресек попытку мужчины:

— Не дергайтесь, я выстрелю раньше, чем вы до меня доберетесь. И тогда ей будет худо…

— Ты и без того нас убьешь…

— Возможно. Но только быстро и без мучений.

— Так говори, чего ты хочешь… твою мать растак!

— Вот это другой разговор.

Арсений отмотал немного лейкопластыря и со шлепком припечатал его на рот женщины. Она, похоже, мало что соображала, просто смотрела с ужасом.

— Итак, начнем. Что вы хотели сказать о наличии у вас денег?

— У нас их…м-м-м… не так много, как вы, очевидно, рассчитываете, — покосившись на нож в руках Арсения, пробурчал мужчина.

— Это другое дело. Мне ваши деньги не нужны. Мне нужно знать только одно: за что вы убили Виктора Волкова?

— Мы его не убивали…

Арсений подтянул к себе коробку тройника-удлиннителя. Вставил вилку и слегка коснулся руки женщины кипятильником. Она глухо взвыла под лейкопластырем.

— Кипятильник пока холодный, — выдернув вилку, проговорил Арсений. — В следующий раз я не буду таким добрым. Считайте это последним предупреждением. Итак…

— Ты мужчина или нет? — яростно проговорил супруг дергающейся в кресле женщины. — Что ж ты с бабой связался? Ты со мной поговори, как мужик с мужиком, хоть на кулаках, хоть на пистолетах… А ее отпусти!

— Не тебе бы к моей мужской совести взывать, вор и убийца!

— Я не вор!..

Арсений опять коснулся кипятильником руки женщины. Хоть он и не был включен, она опять забилась в конвульсиях.

— А кто военное имущество распродает, а деньги себе забирает?.. Я же предупреждал вас, чтобы вы не врали…

Мужчина, похоже, сдался. А точнее, очевидно, сделал вид, что сдался:

— Что вы с нами сделаете?

— Пока не решил. Меня интересует, за что вы убили Волкова.

— Мы не убивали. Погодите! Мы в самом деле не убивали…

— Это я и без вас знаю. Вы наняли наемных убийц. Что, по-моему, одно и то же. Так за что же?

Мужчина растерянно взглянул на женщину. Та с ужасом, но уже осмысленно переводила взгляд с одного на другого.

— Вы предпочитаете, чтобы на мои вопросы отвечала ваша жена?

— Да как вам сказать… Это все непросто… Тут много обстоятельств…

— Меня не интересует, что просто, а что непросто. И на ваши обстоятельства начхать. Повторяю вопрос в четвертый раз и в последний: за что? Не тяните время, иначе я включу-таки электронагревательный прибор и буду использовать его не по назначению.

Мужчина молчал. Зато что-то промычала женщина. Арсений взглянул на нее. Понял.

— Хорошо. Но один лишний звук — и я буду стрелять. Не в вас — в вашего мужа.

Алтаец рывком содрал лейкопластырь с ее рта. Она болезненно сморщилась.

— Так что вы хотите сказать?

— Вы нас убьете?!

— … вашу мать, — взъярился Арсений. — Вы мне уже осто…ли. Я спрашиваю: за что Витьку убили?

И воткнул вилку в тройник. Женщина заверещала. Арсений наотмашь ударил ее по лицу и она поперхнулась своим криком. Мужчина вскочил было с дивана, но у Алтайца в руке опять был пистолет:

— Еще шаг — и я тебе отстрелю яйца! — тот остановился, а Арсений продолжил спокойнее: — А когда я уйду, ты будешь умирать долго и мучительно. И это будет заслуженная тобой смерть. Потому что ты вор, убийца и подлец.

— На себя посмотри! — плюхнувшись на диван, зло бросил в ответ мужчина.

— Я у друзей жен не уводил. Тем более у тех, кто меня же облагодетельствовал, пристроив служить в Москве. И их же не убивал после этого. Так что актив не в мою пользу.

— Много ты знаешь! Он пригрозил меня в прокуратуру сдать.

— За что?

— Узнал о моих махинациях с вывезенным из-за границы имуществом. Тогда я бы получил с конфискацией.

— А откупиться не смог бы?

— У него документы были, да такие, что загремел бы не только я, а и кое-кто куда повыше. И он сказал, если меня не посадят, он отдаст документы в какую-нибудь газету и тогда мне точно будет уже не отвертеться.

— И вы его за это…

— Он еще жениться задумал, — подала голос женщина. Губа у нее от удара уже припухла. — И тогда мы вообще оставались бы нищими. Мужа посадили бы, имущество конфисковали бы, эта квартира и то на него была оформлена…