Владимир Черкасов - Опер против «святых отцов» Страница 29

Войдя туда, капитан пристроился у окна на лестничной площадке и нацелил бинокль в стекла Вовановой квартиры. Темнело, и там зажегся свет.

«Вот катит, так катит!» — воскликнул про себя Кость, когда разглядел Маришку, хлопочущую на кухне.

Он еще понаблюдал, чтобы убедиться: нет ли дома хозяина или еще кого-нибудь. Потом быстро сбежал вниз, чтобы преподнести сюрпризик своей стукачке.

Кострецов перебежал двор и поднялся к квартире. Резко позвонил в нее трижды.

Глазка в дверях не было, и Мариша спросила изнутри:

— Кто?

— Дед Пихто и бабка с автоматом! — гаркнул опер. — Открывай пошустрее, Мариша, а то хозяин может появиться.

Мариша распахнула дверь и обессиленно привалилась к ее косяку.

— Узнала меня по голосу? — весело осведомился Кострецов. — Похвально. Где поговорим? Может, без напряга во дворе? У меня там «жигуленок».

— Сейчас выйду, — едва ли не плачущим голосом произнесла девушка.

Опер спустился вниз, сел в машину. Вскоре прибежала и села рядом Мариша.

— Удивляешься, что и здесь я тебя вычислил? — осведомился Кость.

— Чего на легавость легавого удивляться? — хмуро парировала она.

— Ну, тогда к делу. Что на Феогеновой хате произошло?

Стала излагать Мариша, не подозревая, какую инсценировку разыграл после ее ухода из квартиры Вован:

— Сверчок ко мне туда завалился. А потом стрелок генерала Белокрылова заскакивает. Начали они друг в дружку пулять. Сверчок — трупом, а тот рану в ноге перевязал и слинял.

— Опиши мне подробно белокрыловского человека.

Мариша описала приметы Ракиты, на что капитан с удовлетворением покивал головой. Теперь этому спецбригадовцу была полная хана — появился свидетель и по второму его убийству. Опер спросил:

— Что за проблемы у этого Сросшегося?

— Не уладил он что-то с Белокрылом. Новый заныр генерала пытал.

— Зачем?

— А зачем ребята с пушками чужие адреса ищут?

— Это твое соображение или он так заявил?

Мариша усмехнулась.

— Такой, как он, лишнего не скажет.

— Дала ты ему адрес генерала?

— Да что вы все ко мне с этим Белокрылом привязались? — полыхнула глазищами Маришка. — Откуда у меня может быть его новый адрес? Его, наверное, не знал и Феоген, царствие ему небесное.

— Жалеешь друга сердечного?

Ухмыльнулась Маришка.

— Скажешь тоже. Ты ж при нашей первой встрече смикитил, что подсадная я архимандриту от востряковских.

— Ну да, чего о Шкуркине сожалеть, когда ты после его завала сразу богатой стала.

— На что намекаешь?

— Тайник-то в квартире Феогена на много потянул? — пока не упоминая о втором тайнике, спросил капитан.

— Не знаю ни о каком тайнике.

— Да? — прищурился опер, закуривая. — Кто ж его выгреб?

— А тот, видать, кто Феогена мочканул.

— О том стрелке ты, конечно, тоже не знаешь?

Мариша постаралась как можно простосердечнее распахнуть очи, потому что Вована сдать была неспособна.

— Капитан, верь слову. Только тот Сросшийся соскочил, и я моментально намылилась. Похватала свои шмотки и вмиг с хаты вылетела.

Кострецов пристально посмотрел на нее. Это было похоже на правду. Но то, что Мариша оказалась вдруг у Вована, указывало на непростые ее взаимоотношения с этим бандитом. Он проговорил:

— Что Вован за фигура у востряковских?

Такие данные, которые мент мог собрать и оперативно, Марише скрывать было глупо, она сообщила:

— Бригадир на их грядке. Сверчок в его команду входил. Пашет Вован на епископа Артемия Екиманова.

— А у тебя с Вованом любовь?

Мариша смутилась. Кострецов, впервые увидев деваху в таком состоянии, сочувственно произнес:

— Ну, это не мое дело. Жить-то у него будешь?

— Наверное.

— Наркота нужна?

— Нет, слава Богу. Завязала я.

— Ой ли?

Правду сказала ему Мариша, сумевшая «переломаться» после того, как спустила в унитаз остаток от прежней кострецовской подачки. Вован высоко ценил то, что она «чистая», как называют свою трезвость наркоманы.

— И это не твое ментовское дело! — бросила она как плюнула.

Опер разозлился.

— Ты, я вижу, как с бригадиром схлестнулась, крутая стала. А может, оборзела, потому как считаешь — Феоген сплыл, так и твои показания по нему пустышка. Но бумага-то с ними, твоей рукой писанная, у меня. Она тому же Вовану не понравится.

— Чего пужаешь-то? — усмехнулась Маришка. — Захочешь стравить меня с Вованом или с востряковскими той бумагой, так я спокойно скажу: сдала Феогена ментам, чтоб вам, корешки, меньше было с ним заботы.

Привычно отметил про себя Кость ее сообразительность, пришлось выкладывать следующие козыри:

— Но за два тайника в квартире у Феогена тебе все равно придется отвечать.

— Как два? — попалась на удочку Маришка.

Она удивилась, потому что Вован о втором им обнаруженном тайнике ей ничего не сказал. И так поступил он, ее возлюбленный, которому она отдала почти все содержимое тайника под кроватью, оставив себе самую малость на черный день!

Опер сказал:

— Один был в спальне под кроватью, а второй — в гостиной, где ковер висел, за плинтусом. Кто бы эти тайники ни выгребал, но пока ты — главная фигурантка по их ограблению. Ты там проживала, ты должна была о них знать. Так что зачем мне востряковским бумаги на тебя светить, я ведь могу им просто информацию подкинуть о выпотрошенных тайничках.

Опер знал, в каком направлении на пушку брать, на что бить. Как розыскник, он сплошь и рядом сталкивался с ситуациями, когда блатные на ножи шли за раздел добычи. Почти всегда они — и «законники», и шпана — пытались урвать хоть сколько из награбленного, если не было рядом своих.

Не ошибся капитан и на этот раз. Мариша из первого тайника кое-что лично для себя припрятала, а Вован, приняв у нее его основную часть, договорился с Маришей скрыть эту «находку» от востряковских, чтобы сообща с подругой попользоваться. А второй тайник ушлый бригадир решил себе полностью присвоить.

— Вы два тайника точно установили? — спросила она.

— Да. Так что можешь смело бочку катить на тех, кто к ним руку прикладывал.

— За эту подсказку спасибо, — задумчиво произнесла Мариша, впервые зло подумав о Воване.

Учуяв, что чем-то основательно зацепил девицу, Кость решил не дожимать ее на этот раз и сказал:

— В общем, разбирайся со своими делами. Тебе спасибо за информацию по перестрелке Сросшегося со Сверчком. Давай номер телефона Вовановой хаты для связи.

Мариша продиктовала.

— Бывай здорова, — подытожил опер. — Поглядывай за Вованом, как раньше за Феогеном секла.

На следующее утро в отделе Кострецов с Топковым обменивались полученной информацией.

Узнав результаты баллистической экспертизы по пулям в Сверчке, лейтенант усмехнулся.

— Перестрелку инсценируют, труп под видом самоубийцы на улице оставляют. Они нас за недоумков, что ли, держат?

— Да нет, — пояснил Кость. — Скорее, рассчитывают бандюки, что оперы невнимательны в нынешней сплошной убойности. Или еще хуже — недобросовестны. Верно целят, иной мент как следует и копать не станет, чтобы дело списать. Но тут они не на тех напоролись. В общем, по Маришиной линии прежде всего ценен очень своеобразно всплывший Ракита.

— В мстителя превратился?

— А что удивительного? Бывший офицер — вот совесть и заговорила. Но снова ушел в туман, теперь будет рану зализывать. Думаю, спецбригадовца у Банковского приложил он. Резкие разборки в спецбригаде начались, Белокрылов теперь между двух огней. Занервничать он должен, как-нибудь проявится.

— Мы генерала, глядишь, и сами проявим. — Топков положил перед капитаном ксерокопию по дачному кооперативу «Роща» на Рублевском шоссе. — Вот на это я обратил внимание. Белокрылов стройку коттеджа Феогена там обслуживал. А нет ли у него самого в «Роще» домика?

— Резонно, — оживленно кивнул Кострецов. — Проверяй. Что еще?

— Пропесочил я все бывшие коммерческие предприятия Феогена. Отсмотрел лиц, которые к ним так или этак были причастны. Больше обращал внимание на церковных.

Кость заметил:

— Главного мафиозного хозяина архимандрита щупал?

— Ага. Часто мелькает в этих делах или около митрополит Кирин Гоняев. Кстати, это ему принадлежит странноватая фраза, которую я в начале розыска из досье на патриархию упомянул: «В своей хозяйственной деятельности Церковь должна стать полноправным субъектом рыночной экономики». Ковырнул я благосостояние этого митрополита. Оказался так упакован, что недвижимость Феогена — забавы детские. Ну, например, Кирин располагает двумя личными самолетами, на одном летает по России, на другом — за границу.

— Словно шах персидский. Займись, займись Гоняевым. Феогена не стало, и если им митрополит командовал, то должен засуетиться. Откуда они такие фамилии берут: Шкуркин, Гоняев? Неблаголепно.