Александр Афанасьев - Сила присутствия Страница 3

– Вы не смеете нас судить! – вскинулся пакистанец. – Вы ничего не знаете о нашей стране и о том, в какой ситуации мы оказались.

– Отчего же, знаю. Когда-то давно вы шли прямым путем и даже создали собственную ядерную бомбу. Единственная страна в исламском мире, сумевшая это сделать! Но потом вы решили, что есть еще более страшное оружие. Ваххабизм. Тот самый, который вы импортировали в восьмидесятые, чтобы сражаться с нами. Точно так же вы поддерживали Талибан в девяностые, собственно, и создали его. Только теперь вашему цепному псу мало костей, которые вы ему бросаете. Он хочет мяса. Если вы будете продолжать заниматься самооправданием, то мое заключение будет отрицательным.

Пакистанец заговорил, тщательно подбирая формулировки:

– Ваши слова понятны, но это взгляд со стороны. В условиях однополярного мира мы просто вынуждены были выживать, действовали так, как нас заставляли обстоятельства. Но сейчас пришло время принимать решения. Вы также должны понимать, что Россия не сможет быть сверхдержавой с таким количеством населения, какое есть у вас. Вы просто не окупите собственную промышленность. Вместе же у нас больше трехсот миллионов человек. Кроме того, полагаю, вы знаете, какое количество наших людей находится на заработках в Иране и странах Залива. В Саудовской Аравии коренного населения только двадцать процентов. К нашим людям они относятся как к рабочему скоту, несмотря на то что являются мусульманами, как и мы. Я полагаю, что одно это обстоятельство способно…

Где-то на улице белый фургон, обычный микроавтобус «Тойота» с глухими стенками кузова, родом из девяностых годов, резко ускорился. Он приближался к посту полиции, прикрывавшему отель.

– Внимание, цель!

В Пакистане образца две тысячи четырнадцатого года в таких случаях стреляли сразу, не задумываясь, но пули оставили только белые разводы на бронированном стекле микроавтобуса. Он прорвал первую линию оцепления, но не смог преодолеть вторую, ударился о бетонное заграждение, установленное в двух десятках метров от отеля. С криком, держа наготове автоматы, к микроавтобусу бежали полицейские, но не успевали.

– Бисмиллах!.. – прохрипел тяжело раненный водитель и замкнул контакты, выведенные под сиденье.

Триста килограммов взрывчатки в долю секунды превратились в ничто и прихватили с собой все, что было рядом. Взрыв ударил по отелю со свирепой яростью атакующего быка. Те, кто был внизу, в лобби-баре, на стоянках, погибли мгновенно. Людей, нашинкованных осколками, сплющенных в лепешку ударной волной, погребли под собой рушащиеся конструкции. Обвалилась вся передняя стена. Номер, где находились русский и переговорщик со стороны пакистанцев, располагался на последнем этаже отеля, менее всего пострадавшем при взрыве. Ударная волна выбила все стекла, но осколки были остановлены плотными шторами. Пакистанец и русский полетели на пол, погас свет. Через секунду с небольшим начала рушиться фронтальная стена.

Русский пришел в себя первым и пополз к двери. Но прежде чем он успел открыть ее, кто-то выбил полотно снаружи, замелькали лучи фонарей.

– Эфенди Сулейман, вы в порядке?

Пакистанец возился на полу, его подняли с двух сторон. Пахло дымом. Отель рушился, но потихоньку, не сразу. Никто не мог сказать, сколько простоит это здание, как сильно повреждены несущие конструкции.

– Эфенди Сулейман!..

Посланник исмаилитов, поддерживаемый рукой, прокашлялся и заявил:

– Надо уходить отсюда! Здание может рухнуть. Русских с собой!..

Темный коридор пронизывали испуганные крики. Двери были открыты настежь. Кто-то уже пришел в себя, но не знал, что делать. Одни спасали себя, другие пытались вытащить и самое ценное.

Из номера напротив охранники выволокли второго русского, Владимира. Тот был не одет, от него ощутимо попахивало спиртным. Луч фонаря на мгновение высветил нездоровое мучнистое лицо.

– Он?

– Он! Уходим!

Один из охранников дал короткую очередь в потолок. Вспышка высветила коридор, полный людей, раздались испуганные крики.

– На пол! Всем лечь!

– К лестнице!

По людям, по каким-то вещам, наспех выброшенным из номеров, они пробились к пожарной лестнице отеля. Освещение там каким-то чудом горело. Телохранитель, идущий первым, пинком выбил дверь. Словно отвечая на это действие, за ней упало что-то тяжелое. Пол дрогнул под ногами, посыпалась пыль с потолка.

– Быстрее!

Они пошли вниз по лестнице, подгоняемые страхом. Если отель рухнет целиком… нет, об этом не хотелось даже и думать. Прошлый раз он устоял. Но ведь и башни-близнецы в Нью-Йорке тоже уцелели в девяносто третьем году, когда их пытались взорвать в первый раз. А эти ребята всегда доводят дело до конца.

– Стоп! – крикнул боец, идущий первым, когда они были между вторым и третьим этажом.

– Полиция! Полиция!

Снизу поднимались трое. Они были в черной униформе антитеррористической полиции, с оружием.

– Свои!

– Бросить оружие! Стреляю!

– Я владелец отеля Сулейман!

Телохранители опустили оружие.

– Дайте нам пройти!

Один из полицейских шагнул вперед. Как и все сотрудники антитеррористической службы, он был в маске.

– Где русские? Мы должны защитить их!

– Русские с нами. Надо уходить. Здание может рухнуть!

– Волей Аллаха…

– Что?!

Три автомата Калашникова ударили по телохранителям меньше чем с метра, оглушительный грохот наполнил тесный пролет лестницы. На таком расстоянии нельзя ничего сделать, не хватит времени защититься, нет никаких шансов. Это была настоящая бойня. Телохранители, расстрелянные в упор, мешками повалились на ступеньки, пороховой дым и пыль стояли в воздухе. Звенело в ушах.

Первый из полицейских шагнул вперед, направил автомат на пакистанца, придавленного телохранителем. Луч фонаря высветил его лицо, подслеповатые глаза.

– Изменник родины!

Отрывисто грохнул выстрел, запрыгала по бетонным ступенькам гильза.

Высокий русский выкрикнул шахаду, символ веры, подтверждая тем самым, что он мусульманин, свидетельствуя, что нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк Его.

Луч фонаря остановился на нем, замер на секунду.

– Берите русского! – приказал амир. – Уходим!

Все было разыграно как по нотам. Трое бойцов, двое из которых действительно были сотрудниками антитеррористической полиции Пакистана, знали о том, что произойдет взрыв. Они укрылись в помещении, которое должно было пострадать меньше всего. Единственное, что им угрожало, – так это полное обрушение здания. Но тогда их враги погибнут вместе с ними и проследуют в ад, где им самое место. Они же станут шахидами на пути Аллаха и насладятся верхними пределами рая, встретятся там с теми, кто уже принял свою судьбу из рук Всевышнего.

Но Аллах не дал им стать шахидами на этот раз. Сила взрыва оказалась точно рассчитана. Миниатюрные веб-камеры с питанием, независимым от электросети отеля, поставленные на этажах, подсказали им, как действовать дальше.

Операция была просчитана до секунд. Иначе и быть не могло. Ведь антитеррористическую полицию тренировали американцы. В том числе бывшие морские котики и спецы из отряда «Дельта-форс».

Они вышли на пожарную лестницу – основной путь эвакуации – в точно рассчитанный момент и убрали семерых врагов, не потеряв ни одного своего даже раненым. Именно такой должна быть настоящая операция муджахеддинов, что бы ни говорили про то, что лучший джихад – это когда ты ранен. Твои действия должны не только уничтожать врагов Аллаха, но и устрашать тех неверных, до которых ты еще не добрался.

У полицейских было при себе все необходимое. Они быстро набросили на запястья русским одноразовые пластиковые наручники, накинули им на головы мешки. Затем, толкая пленников перед собой, выбрались во двор отеля. Он был засыпан стеклом, хрустящим под ногами.

Там уже ждал микроавтобус, старый «Мерседес», производство которого в девяностых годах было перенесено в Индию и продолжалось там до сих пор. Они затолкали русских в салон и сели туда сами.

Четвертый участник террористической группы, у которого были легальные документы и связи с дорожной полицией, тронул машину с места. Он знал, куда надо ехать.

Один из боевиков, сидя на полу, стащил маску. Он был совсем молод – и тридцати нет. Приятные, как у актера индийского кино, черты лица, короткие усики. Бороду он не носил. В полиции этого не поняли бы. Амир сказал, что он должен делать джихад без бороды. Аллах простит ему этот грех. Борода, конечно, обязательна для мусульманина, но ее можно и сбрить, если это поможет обмануть неверных.

– Хвала Аллаху! – сказал он. – Этот проклятый шиит наконец-то оказался в аду, где ему самое место. Теперь он уже не сможет мутить умы людей. Аллах улыбнулся, увидев наши деяния. Теперь нам еще надо получить выкуп с русских.

Сняли с себя маски и двое других бойцов.

– Не испытывай мое терпение, Абдалла, – коротко сказал пожилой мужчина. – Хвастовство ненавистно Аллаху, а наш путь далек от завершения.