Максим Шахов - Морской бой Страница 3

– Ну мы же не знали…

– Надо всегда думать и помнить, что существуют священные для людей вещи, места, понятия. Что для тебя значит Родина, память о предках? Это имеет для тебя хоть какую-то ценность?

– Ну а как же, – пожал Андрей плечами. – Это понятно. Родина – это страна, город, место, где родился, учился, жил… И про предков ты мне рассказывал, я помню. Контр-адмирал Истомин, который погиб при обороне Севастополя. Там даже памятник на месте его гибели установлен. На Малаховом кургане.

– Да не на Малаховом кургане, а на Зеленом холме! Плохо, Андрей, плохо не знать о предках, их подвигах, плохо не думать о прошлом своей Родины, не ценить ее, не уважать. А ты как офицер российского флота должен не просто уважать, а быть достойным ее!

– Папа, что такое офицерская честь, нам вбили еще в училище, – махнул рукой Андрей.

– Честь офицера заключается не в том, чтобы бить морду каждому, кто наступит тебе в автобусе на ногу, – строго напомнил отец.

– Папа, и не мне, и не в автобусе!

– Я не про тот случай и не про ту девушку! Я говорю в принципе. Ладно, оболтус, домой-то успеешь забежать?

– Вряд ли, пап, – грустно улыбнулся Андрей. – Ты же знаешь, как это у нас делается. Вызвали в штаб, зачитали приказ, и по кораблям. Ты не волнуйся, обычная командировка, автономное плавание, учебные задачи.

– Ладно, – кивнул старый офицер. – Теперь уж мое дело – стариковское. Ты вот что, Андрюша… Вы ведь наверняка в Севастополь зайдете, у нас ведь на рейде ни одного боевого я не видел. Ты найди там время, сходи на улицу Суворова… Во Владимирский собор. Просто постой над могилами [4], подумай… Там ведь могила твоего великого предка. Ты ведь уже не мальчик, Андрей, пора тебе взрослеть, мужать.

– Ладно, пап, – слишком поспешно ответил Андрей, – посмотрим. – Как время будет.

Вот чего Андрей Истомин терпеть не мог, так это бессмысленных споров. А таковыми зачастую и были споры с отцом. И сейчас, глядя на крутой «истоминский» лысеющий череп, он думал о том, что вот так же когда-нибудь состарится, будет брюзжать про то, что в его время офицеры были другими и флот был другим, да и вообще многое… А вот сейчас… Андрей невольно провел рукой по своим жестким коротко остриженным волосам и представил на их месте бледную проплешину. Нет, таким он не будет, он-то понимает, что все меняется и ничто не может оставаться по старому.

Москва. Проспект Академика Сахарова

Черная иномарка с военными номерами, которая пару минут назад вывернула из ворот Главного штаба ВМФ, уверенно выскочила на проспект и понеслась прочь от центра. Через пять минут военная машина стала прижиматься вправо к тротуару и наконец на глазах хмурого инспектора ДПС остановилась под знаком «остановка запрещена». Инспектор помялся, но все же двинулся в сторону нарушителя. В ситуациях, когда автомобиль принадлежал «неприкасаемым» лицам или организациям, он обязан был принять меры, чтобы ликвидировать нарушение или оказать помощь, если таковая потребуется. Сейчас он подойдет к машине, а в окно ему не очень корректно бросят, чтобы не совался, если дорога работа и карьера. И выслушать придется многое, вплоть до матерных оскорблений, это неизбежно. А он должен не реагировать и лишь вежливо попросить, чтобы уехали из-под знака.

Инспектор не успел выполнить самую неприятную часть своей работы, как позади военного авто лихо припарковалась подлетевшая иномарка. Номера этой машины говорили о принадлежности ее пассажиров к депутатскому корпусу. Инспектор не успел подойти, как из депутатской машины вылез мужчина и пересел в иномарку штаба ВМФ. Обе машины одновременно сорвались с места. Инспектор облегченно выдохнул и бросился тормозить поток на двух крайних полосах, чтобы не создавать аварийной ситуации. Не прошло и минуты, как обе иномарки исчезли из вида.

– Что ж вы так? – брезгливо поморщился человек в форме контр-адмирала. – Сказали бы, и я заехал к вам в Думу. Шпионский детектив какой-то.

– Всеволод Борисович, – с легкой укоризной в голосе сказал депутат. – А как бы это выглядело? Контр-адмирал флота заявляется в Думу. Да нас потом журналюги наизнанку бы вывернули. А фантазия у них ого-го-го, не мне вам рассказывать! Ничего, поиграем немного в шпионов, нам не привыкать.

– Я не понимаю, а вам-то чего бояться? «Газпром» у нас государство в государстве. Даже неизвестно, какое в каком! То ли «Газпром» в России, то ли Россия в «Газпроме».

– Знаю, слышал я эту шутку. Но только Россия делает политику разными путями и разными средствами. В том числе и руками «Газпрома». А Парагвай – это очень лакомый кусочек, не зря же его называют «сердцем» Южной Америки. Если он будет нашим союзником, хоть на сколько-то зависим от нас экономически, связан хоть какими-то долгосрочными обязательствами, то расклад сил в Южной Америке изменится, причем кардинально.

– Позицию Минобороны по этому поводу я знаю. Знаю и мнение начальника Главного штаба ВМФ. Увы, Олег Иванович, сейчас мы не можем гарантировать присутствие нашего флота у берегов Южной Америки. К президенту вы с этим не пойдете, а больше никто решить этого вопроса не сможет. Многие у нас считают, что это было бы уже слишком!

– Слишком? – Депутат с волнением хлопнул себя ладонью по колену. – Слишком! Я вот не считаю, что группа наших кораблей у чужих берегов – это слишком, особенно когда у этих берегов вращаются такие огромные деньги.

– Олег Иванович, не горячитесь! – Адмирал полез в карман за сигаретами. – Не надо. Кое-что мы можем сделать и своими силами, так сказать, в рамках своей компетенции. Вас ведь в первую очередь интересует безопасность груза, который пойдет в Парагвай морским путем? Вот мы вам эту безопасность и обеспечим силами морского спецназа. В случае чего, они и в Асунсьоне вас подстрахуют, а дальше дело полиции и местных властей.

– И на том спасибо, – кивнул депутат. – Безопасность нам нужна. Только присутствие флота более весомый аргумент. Как там у Черчилля? Политика канонерок? Вот и нам не помешала бы демонстрация силы и серьезности наших намерений.

Через пять минут человек, которого назвали Олегом Ивановичем, снова пересел в свою машину, и она, взвыв сиреной и замигав проблесковыми маячками, спрятанными за радиаторной решеткой, рванула назад, развернувшись через двойную сплошную. Инспекторы ДПС поспешно, но с большим опозданием, попытались расчистить дорогу депутатской машине.

Совещание, запланированное неделю назад, постепенно теряло свой статус. Сначала важность проблемы требовала, чтобы его провел сам премьер-министр. Но потом оно было отложено на два дня. Причем появилась информация, что проведет его вице-премьер, но в итоге снова возникла заминка. Некоторая нервозность в этом вопросе просто витала в воздухе. Соответственно, стали появляться сомнения в возможности положительного решения. Если премьер самоустранился, значит, ему не по статусу заниматься этим вопросом, нехорошо при его положении зарубать проблему. В таком случае сделать это должен был кто-то, чье внимание к вопросу не будет выглядеть как внимание самого высокого уровня. Так, чисто ведомственный вопрос.

Олег Иванович уже знал – час назад было принято решение, что совещание пройдет в Минэнерго. И понял, что руки у «Газпрома» теперь развязаны. Убедился он в этом окончательно, когда в зал для совещания вошел замминистра. Стало понятно, что статус мероприятия упал «ниже плинтуса».

Начали с заявления позиций правительства и министерства в области развития нефтегазового комплекса страны, защелкали цифры, потекли километровые таблицы объемов добычи, реализации. Отдельно развернули графики с международными индексами и тенденциями, которые выявили аналитики. Олег Иванович сидел и ждал своего часа, время от времени подавляя зевоту.

– …и это напрямую касается наших ямальских месторождений, – неожиданно свернул разговор в иное русло замминистра. – Олег Иванович, вы у нас на совещании представляете «Газпром». Поясните, пожалуйста, в какие сроки вы намерены развернуть работы по новым месторождениям? Весной ваше руководство по необъяснимым причинам решило заморозить буровые работы и вернуться к ним в обозримом будущем – в течение 10–12 лет. Не так ли?

Олег Иванович не спешил с ответом, зная эту манеру министерских работников. Первая часть вопроса вопросом и не является вовсе. Это информация к размышлению, к тому, как следует понимать последующий вопрос, каким образом его интерпретировать и в каком ключе следует отвечать. Ишь, вспомнил про весеннее решение! Весной мы ждали, когда начнется и как будет протекать нефтегазовый кризис в Южной Америке. Вбухивать деньги в новые буровые работы, чтобы потом сливать содержимое по бросовым ценам в угоду политике правительства? Извините, господа, у нас другие планы, у нас своя политика. Начать буровые работы не долго, был бы потребитель.