Михаил Нестеров - Инстинкт бойца Страница 3

Капитан на сто процентов был уверен, что в переносном компьютере Петровского можно найти эти два необычных выхода в эфир. Но не терял надежду, что сможет подкрепить зародившееся в груди сомнение относительно группы Заплетина еще одним сеансом связи. Правда, надежда на это была слабой, два случая скорее составляли исключение, и разделяло их целых двадцать три дня.

Еще раньше Макеев приметил некоторую странность в рейдах разведгрупп. Случалось, что, выходя в эфир на обусловленной частоте, разведчики сообщали свои координаты командиру роты майору Казначееву. И несколько раз пеленг показывал, что находятся они совсем в другом месте.

Первая мысль была более чем естественной: разведчики и должны так поступать, вводя противника в заблуждение. Все так. Но чеченские боевики не имеют станций пеленгации и радиоперехвата, они могут слушать российских военных на определенных частотах, но им не под силу расшифровать сообщение, на подобную операцию без специального оборудования уйдет не один миллион лет. Тогда к чему бойцам отдельной роты подобный спектакль в эфире? Ответ так же прост: привычка. Отступление от правил невозможны даже при выполнении учебных рейдов...

Уже завтра "Пчелу" под надежной охраной переправят в Моздок, а дальше - эшелоном для доработки и окончательной отладки на предприятие-изготовитель "ВымпелРос". Закончится и командировка Макеева. Он пробыл в проклятых горах всего двадцать девять дней, тогда как остальные его сослуживцы-связисты - минимум три месяца. И останутся в этом негостеприимном краю, где погода с каждым днем портится.

Спички на сыром ветру не хотели зажигаться. Макеев повернулся спиной к мощному воздушному напору и, наклоняя голову, укрытую капюшоном, прикурил очередную сигарету. Капитана непреодолимо тянуло посмотреть в глаза Заплетину, когда тот будет проходить мимо. Для чего - Андрей и сам не знал, точнее, не мог понять себя. Вряд ли он что-то прочтет во взгляде старшего лейтенанта, тот даже не посмотрит в сторону связиста. Может, Макеев ожидал внутреннего толчка, который даст ход неспокойным мыслям, и те приобретут законченность? А мысли эти несмело вертелись вокруг жесткого слова: предательство.

А вот и тяжелые шаги разведывательного расчета. Они станут неслышными, когда разведчики шагнут за колючую проволоку и их поглотит ночь. Так же неожиданно эти парни и появятся; грязные ботинки снова приобретут свойство стонать под тяжелым шагом и грузно прошлепают вдоль глинистой колеи.

Виктор Заплетин шел впереди группы. Как всегда, он даст дорогу отряду на выходе из "зоны"; последний боец пропустит командира и замкнет колонну.

Макеев кивнул старшему лейтенанту, хотя командир разведгруппы смотрел только вперед. Но, поравнявшись с капитаном, Заплетин повернул голову, медленно, нехотя окидывая связиста с головы до ног тяжелым взглядом. Сумрак. Но все же можно разглядеть суровые черты лица Заплетина, широкий шрам на подбородке, белесые, как у альбиноса, брови.

Через три-четыре метра старший лейтенант обернулся и снова взглянул на Макеева. Словно почувствовал спиной тот страх и непреодолимое волнение, которые заставили связиста сузить глаза и поспешно отвернуться. Андрей уже жалел, что решился на опасный эксперимент. Зажав в кулаке потухшую сигарету, Макеев быстро поднялся по металлической лестнице. Неслышно открылась дверь, пропуская капитана в тамбур, где уже чувствовался спертый воздух станции. Не к месту пришла мысль о кондиционере. "Нужно сказать Петровскому, чего не хватает внутри "Пчелы": свежего воздуха".

Макеев в полной темноте снял намокший плащ, стряхнул его, повесил на крючок и вошел внутрь.

- Евгений Михайлович, - Андрей указал рукой на электронные часы, кажется, вам пора заканчивать.

Сам капитан частенько оставался на станции допоздна, хотя круглосуточное дежурство на "Пчеле" было необязательным.

- Да, пора. - Даже не взглянув на часы, Петровский закрыл все программы и выключил свой ноутбук. Капитан многое бы отдал, чтобы пообщаться один на один с переносным компьютером конструктора, но тот всегда забирал его с собой в палатку. Компьютер был нашего, российского производства. И его программное обеспечение было по-военному строгое, без излишеств. Макеев давно пригляделся к нему и без особого труда разобрался даже на расстоянии. Но к компьютеру Петровский относился ревностно и, кроме Серовой, не подпускал к нему никого.

Хотя Макеева ему отрекомендовали как одного из наиболее опытных связистов в Московском военном округе, поначалу Петровский подумал, что ему подсунули совсем не связиста, а офицера, проходящего службу в единственном отделе военного ведомства, не имеющем номера: особом. Но уже на первом дежурстве капитан доказал, что он - высококвалифицированный офицер связи. После этого подозрение пало на лейтенанта, помощника Макеева, с которым тот был подчеркнуто официален. На этот раз ошибки не произошло. Сам Макеев с первого дня командировки понял, что навязанный ему помощник - из особого отдела штаба дивизии или же армии. В противном случае он бы сам выбрал кого-нибудь из ребят своего батальона.

- Жаль, что наша с вами работа подходит к концу, - сказал Петровский, пожав Андрею руку и направляясь к двери.

3

Этого человека, чье лицо скрывала стандартная вязаная маска, расчет старшего лейтенанта Заплетина ровно десять дней назад встретил на грузинской границе, в районе самой высокой точки пограничного хребта, на правом берегу Аргуна, и проводил в лагерь чеченского полевого командира Рустэма Давлатова. Шли на пределе, почти сто километров по горным тропам и в основном ночью, прихватывая лишь предрассветные часы. Дорога была хорошо знакома и в общей сложности занимала чуть больше суток. Хотя иногда разведчикам приходилось подстраиваться под клиента. А если переправляли в Грузию или Азербайджан раненого, времени уходило в полтора раза больше. Теперь "маску" следовало переправить в дагестанский Ботлих, а это совсем рядом.

Рустэм Давлатов отозвал старшего лейтенанта в сторонку и, поигрывая по привычке ножом, сказал:

- Передай Казначееву, чтобы в следующий раз переслал с тобой деньги. У нескольких моих людей заканчивается контракт, и мне нужно расплатиться с ними. Заодно проводишь их.

- Майор тоже велел передать кое-что. - Заплетин был высокого роста, с крепкими веснушчатыми кулаками. Он провел рукой по наголо стриженной голове, из-под припухших нижних век посмотрел на влажную ладонь и вытер ее о куртку. - Мы уже в который раз порожняки гоняем... Готовь своих арабов к другой прогулке. - Он широко, наигранно улыбнулся, а взгляд продолжал оставаться тяжелым. - Десяти хватит. Из рейда мы возвращаемся завтра, так что давай на завтра и договоримся...

Заплетин не знал, кто стоит за спиной командира роты во всех этих делах, мог только догадываться. Не особо он и старался выяснить, что за человек скрывается под "маской". Судя по всему, личность влиятельная, лица не показывает, значит...

Обычно в этом месте Виктор прерывал себя. За девять месяцев он повидал немало влиятельных и уважаемых в Чечне людей. Их уважали и спецслужбы России, даже Интерпол с удовольствием пообщался бы с ними. Некоторые из них до сей поры числятся убитыми. Но нет, живые, платят хорошие деньги, свободно пересекают границу.

Правда, не все. Ахмеда-однорукого, Хаттаба, Виктор не просто не видел, а точно знал, что за время боевых действий иорданец ни разу не покидал землю, на которую пришел воевать. Спит в землянках, в окопах и будто набирается в них сил. Иорданец даже не воин, а фанатик. Единственный полевой командир, в отряде которого не было раздоров. Хотя разговоры о том, что Хаттаб платит хорошо и честно, только часть правды. Некоторым честно отработавшим иорданец здоровой левой рукой лично перерезал глотки, отрубал уши и скармливал собаке.

Обговорив детали завтрашнего мероприятия, Заплетин попрощался с Индусом и отметил время. Пора докладывать Казначееву. Он вышел на связь и коротко сообщил:

- "Один-одиннадцать" на связи. Нахожусь на высоте один полета четыре четыре. Попробую прочесать соседний квадрат. Отбой.

***

Высота 154,4. Капитан Макеев отметил место, откуда вышла в эфир рация разведчиков. И в этот раз координаты, которые сообщил Заплетин, не соответствовали действительности. Оглянувшись на лейтенанта-особиста, сидящего к нему спиной, Андрей отметил на электронной карте пеленг. Получалось, что Заплетин ошибся минимум на четыре километра. Вот только диверсанты не ошибаются в определении своего местонахождения, в первую очередь их как раз учат мастерству точного ориентирования, связи и определения координат. Без этой науки любой разведчик не стоит ровным счетом ничего.

Макеев ждал, надеясь, что в месте реального выхода в эфир Заплетина проявит себя еще одна станция. До этого все радиоперехваты, за исключением выхода в эфир разведгрупп, операторы экспериментальной "Пчелы" пересылали штатным связистам. Интересно, подумал Андрей, если отдать пеленг обеих радиостанций, обратят там, дальше, на это внимание или нет? Очень интересно. Но опасно. Первым, кто получит данные, будет непосредственный начальник Заплетина майор Казначеев. А майор мог быть в доле - пришло на ум коммерческое, но довольно точное определение. Также в доле могли оказаться и вышестоящие начальники Казначеева, занимающие кабинеты в управлениях и отделах Главного разведывательного управления - ГРУ. И вообще любой военный был опасен для Макеева, рискни он рассказать о своих догадках. Сор из избы выносить никто не будет. Если и вынесут, то незадачливого капитана.