Максим Шахов - Генерал Смерть Страница 3

Гера беспокоился о другом. Как сложатся его отношения с новым Куратором? От этого напрямую мог зависеть исход большинства тайных операций. Но пока поводов для проверки их взаимопонимания не представлялось.

А теперь вот Серж с его неожиданным гостем...

Валерию Павловичу Черемных было под шестьдесят. Высокая прямая фигура и короткий ежик пепельно-седых волос на круглой голове безошибочно выдавали в нем отставного военного. А вот голос был удивительно приятным, даже мягким, и вместе с тем чрезвычайно убедительным, что как нельзя больше соответствовало его теперешней должности преподавателя университета.

«Студенты любят таких профессоров, с удовольствием слушают их лекции, – заметил Талеев, – и разбираются в предмете».

Он уже выслушал короткий рассказ о том, как юный лейтенант-инженер Сережка Редин попал служить на подводную лодку, на которой радиотехнической службой командовал капитан 3 ранга Черемных. Судьба свела их на одном корабле всего лишь года на полтора: затем Валерий Павлович списался на берег – ему было уже сорок лет – и продолжил службу научным сотрудником в 40 м НИИ ВМФ в Санкт-Петербурге. А Редин еще почти 10 лет бороздил моря и покорял пучины.

Потом они встречались изредка на юбилеях экипажа, а несколько лет назад Сергей даже побывал в командировке в 40 м НИИ целых два месяца, участвуя в разработках нового аппарата для аварийно-спасательных работ на затонувшем корабле. В остальное время бывшие сослуживцы лишь обменивались телефонными звонками да телеграммами к праздникам, что никак не помешало обоим сохранить друг к другу самые теплые уважительные чувства.

Теперь же, оказавшись в неожиданно затруднительном положении, старый подводник вспомнил о Редине.

– ...Я сразу решил обратиться к Сережке. Он же у нас теперь чуть не министр! Такими делами ворочает, и в самой Москве. Правда, не по моему профилю, так сказать, но связями-то оброс. Вот и верно: он мне вас и рекомендовал...

– Пока я абсолютно не представляю, чем могу быть полезен.

Гера развел руками, а профессор согласно покивал головой:

– Конечно-конечно. Это все, так сказать, словесная увертюра. Я постараюсь в наиболее доступной форме посвятить вас в чрезвычайно актуальную, сложную проблему. И особенно в события последнего времени... Постарайтесь отринуть свой изначальный скепсис. Хотя... – Ученый муж оглянулся на сидящего сбоку Редина. – Вон, Сережке до сих пор это не удалось, а ведь мы несколько часов проговорили!

– Валерий Павлович...

– Да ладно, не оправдывайся. Спасибо, что серьезно отнесся... э... к криминальной составляющей...

– Вот это я могу подтвердить определенно.

Редин теперь обращался непосредственно к Талееву:

– Журналиста, – он намеренно подчеркнул это слово, – такое непременно заинтересует...

Гера поднял вверх руку:

– Давай не будем прерывать нашего уважаемого профессора. А ты, чтобы не скучать над повторением рассказа, обслужи-ка нас по полной программе: чаек-кофеек, водочка-коньячок... Где что лежит, знаешь. Давайте, профессор! Вам не помешает, если я закурю?

Ученый, кажется, уже не расслышал вопроса. Он начал говорить...

Это был увлекательный рассказ о проблемах, действительно сложных, неоднозначных, но каких-то... отстраненных, что ли, от практических реалий сегодняшнего дня. Так, по крайней мере, сразу определил для себя Талеев. Поэтому он вопросительно и недоуменно взглянул на Редина: «Ты всерьез считаешь, что все это может нас заинтересовать?!» – и получил в ответ выразительный жест: «Слушай-слушай, будет интересно!»

Гера скептически поджал губы, но речь профессора продолжал выслушивать со вниманием, тем более что ему импонировала манера изложения старого подводника: правильно построенные короткие четкие фразы, никаких длиннот и затяжек, мысль не дробилась на мелкие подробности и не уходила в сторону. «Вот что значит природные способности талантливого оратора, наложенные на лаконично-военную приказную манеру изъяснения».

А речь шла, ни много ни мало, о климатическом оружии. Тема не сказать чтобы актуальная, но усиленно муссируемая последнее время средствами массовой информации, и особенно в Интернете. Где-то между НЛО, экстрасенсорикой и парапсихологией. Хотя у профессора она выглядела вполне научно, убедительно и доказательно, однако...

– Послушайте, Валерий Павлович. – Журналистский опыт Талеева давно научил его быть предельно конкретным и даже жестким, по необходимости. – Некоторые теоретические знания об истории воздействия на природу и климат нашей планеты, начиная с опытов гениального физика Николы Теслы в начале прошлого века, я уже почерпнул во Всемирной паутине. Думаю, этого будет достаточно, чтобы оценить реальные факты, которые вы, несомненно, имеете нам представить...

Профессор усмехнулся:

– Есть такой американский фильм, «Люди в черном» называется. Вы, безусловно, его видели. – Журналист кивнул. – Так вот, там основную информацию для своей практической... э... работы главные герои черпали из желтой прессы, умело отыскивая в ворохе совершенно невообразимых, на первый взгляд фантастических сообщений, наблюдений, выводов факты реальных событий. Потому что знали об интересующей их проблеме чуть больше остальных. Вот я и попытался в... э... конспективной форме дать вам эти знания. Позвольте подытожить?

Итак, сам факт наличия климатического оружия никем не отрицается. Как и неоднократные примеры его разнообразного использования. Правда, в большинстве на весьма примитивном уровне. Например, в 1958 году были взорваны ядерные бомбы в атмосфере, на высоте 40 километров, после чего последовала целая серия климатических катастроф по всему миру. В 1961 году 350 тысяч медных игл длиной 1 – 2 сантиметра были выстрелены в ионосферу. Результат: землетрясение на Аляске мощностью 8,5 балла, а в Чили большая часть побережья просто сползла в океан. 1963 год – военные США и СССР взорвали в стратосфере три стомегатонные атомные бомбы и пропороли гигантские дыры в защитном озоновом слое Земли. Во время вьетнамской войны американцы обстреливали грозовые тучи йодистым серебром, провоцируя сильнейшие тропические ливни, которые уничтожали посевы, смывали дамбы на реках... Ну, достаточно примеров. Подчеркиваю: это – до недавнего времени. Пока люди не отыскали более эффективный, безъядерный способ воздействия на ионосферу. А главное, очень трудно... э... распознаваемый. Суть его в том, что на определенном замкнутом пространстве выстраиваются сотни антенн, и в результате их синхронной работы происходит дополнительная ионизация определенных участков атмосферы...

– Профессор, профессор, я же сказал, что достаточно подкован, чтобы знать о ХАРПе.

Черемных с уважением взглянул на собеседника:

– Хм... Похвальная любознательность! Это сэкономит наше время. ХАРП – это современные разработки сверхмощного оружия «АРФА»: авроральная резонансная фазированная антенна...

– ...которые установлены американцами на Аляске, в Норвегии и Гренландии, – подхватил Талеев.

– Да-да-да! Именно эти три точки. И ХАРП – многофункционален. Излучаемые антеннами комплекса высокочастотные импульсы воздействуют на свободные атомы ионосферы. Получая дополнительную энергию извне, электронные оболочки этих атомов увеличиваются в 150 раз! Возникают так называемые плазмоиды – искусственные образования с высокоэнергетическим состоянием атомов. Размеры плазмоидов могут достигать десятков километров. Такой процесс называется «накачкой». В зависимости от степени «накачки» плазмоид может служить зеркалом или поглотителем для любого вида волн. И вот вам, пожалуйста, полное прерывание радиосвязи! А отражаясь, волны беспрепятственно проникнут на любую глубину Земли, разрушая тайные бункеры, нефте– и газопроводы... К тому же, перемещаясь, плазмоид оставляет за собой область нагретого воздуха с пониженным давлением и огромным запасом энергии, которая выделяется при разделении кванта электромагнитного поля на электрон и позитрон...

– Так, профессор, это уже довольно трудно воспринимается неподготовленным мозгом.

– Ну, это как «микроволновка»: самолет, ракета, да и любой объект растворятся в этой зоне за секунды.

– Фью-ю ю, приплыли!

– Еще не совсем, Герман... э...

– Да просто Гера.

Старый подводник только кивнул:

– А ведь ХАРП может излучать и низкочастотные импульсы...

Талеев поднял вверх обе руки:

– Сдаюсь, академик! Хватит!

Но Черемных показал себя несгибаемым бойцом:

– Не хватит! Именно с такими импульсами связана череда самых зловещих событий! Вам известно, что природная резонансная частота землетрясения составляет всего 2,5 герца? Ре-зо-нанс-ная!! – Валерий Павлович назидательно потыкал указательным пальцем в потолок. – Вы понимаете, что это значит? В Питере полторы сотни лет назад обрушился каменный мост под проходящим по нему строем солдат, просто потому, что частота топота их шагов совпала с внутренними колебаниями атомов конструкций моста. Резонанс! А если достаточно долго воздействовать на сейсмоопасную зону на такой частоте мощным излучением... Вы понимаете, что произойдет?