Илья Деревянко - Операция «Аутодафе» Страница 3

— Убирайтесь, козлы! Иначе на неприятности нарветесь! — звонко отвечал из-за двери девичий голос.

— Неприятности, говоришь!!! — совершенно взбесился «рыжий». — Это у тебя, мандавошка, они будут в избытке! Ща замок вскроем, ребят позовем и вас, сопливок, сперва на хор пустим,[4] а потом…

Бум! — получив от меня кулаком в челюсть, парень рухнул как подкошенный, гулко стукнувшись головой о плиточный пол.

«Интересный звук. Башка-то, похоже, совсем пустая», — подумал я, скручивая болевым приемом второго.

— И-и-и-и-и!!! — пронзительно завизжал плюгавый.

— Экий ты голосистый, — раздраженно буркнул я и перекрыл ему пальцами сонные артерии. Визг оборвался. Выпустив из рук бесчувственное тело,[5] я собрался позвонить в дверь, как вдруг она открылась самостоятельно.

— Здравствуйте, дядя Дима, — ослепительно улыбнулась Ирина, облаченная в легкий домашний халатик. — Лихо вы с ними разделались!

— И тебе не хворать, — не слишком дружелюбно отозвался я. — А ну подвинься, освободи проход.

— Зачем? — удивилась девочка.

— Вопросы будешь задавать потом! — изобразив свирепую гримасу, я жестом прогнал ее с дороги. За ноги втащил обоих «ломателей» в квартиру, захлопнул за собой дверь, отволок тела на кухню, быстро обыскал, нашел в карманах одного нож и две пары милицейских наручников, у другого кастет с шипами и, не долго думая, приковал пленников к батарее.

— Дядя Дима… — робко начала дочка Рябова.

— Замолчи! — отмахнулся я, напряженно обмозговывая ситуацию. «Те самые похитители?! Гм! Слишком уж нагло действуют, да и выглядят… Хотя… в жизни всякое бывает! Она (то есть жизнь) сильно отличается от телесериалов и популярных детективов, которые строчат представительницы прекрасного пола, встречавшие опасных преступников только в тех же сериалах или в программе „Чрезвычайное происшествие“. К тому же наручники… Правда, судя по высказываниям „рыжего“, его больше интересовала Света. Или она тоже „февральская пятнадцатилетка“?!. Может, расспросить девчонок?!. Нет, пока не стоит! Хмыри, разумеется, им знакомы, однако они могут и не подозревать об истинной ипостаси „рыжего“ с „мартышкой“. Поэтому расспрошу-ка я незваных гостей! Пентонала[6] под рукой нет, но надеюсь, он и не понадобится. Мальчишки не производят впечатления сильных духом личностей. Скорее — наоборот!»

— Дядя Дима, вы… — по новой начала Ира.

— Шагом марш в комнату! — рассерженным котом прошипел я. — На телефонные звонки не отвечать, дверь никому не открывать, Светку из квартиры не выпускать! С вами обеими я после потолкую.

— Но дядя Дима…

— В комнату! — рявкнул я. — Без разговоров!

Обиженно поджав губки, девочка удалилась. А я, не теряя даром времени, начал готовиться к допросу. Разрезал на пленниках брюки вместе с трусами и спустил их до колен, зажег газовую конфорку, поставил на огонь чайник с водой, разыскал в кухонном шкафчике пластмассовую воронку, уселся на табуретку, демонстративно выложил на стол рядом с воронкой конфискованный нож и свой пистолет с глушителем, закурил сигарету и начал дожидаться пробуждения потенциальных собеседников. Секунд через сорок «рыжий» тяжело заворочался на полу, подергал прикованной к батарее рукой, посмотрел на собственные обнаженные гениталии, обвел ошалелыми глазами кухню и с ужасом уставился на меня. Вслед за ним очнулся «мартышка», проделал взглядом тот же путь, по мышиному пискнул и моментально обмочился со страха. (По счастью, не слишком обильно.)

— Привет, детки! — людоедски оскалился я. — Сейчас вы узнаете свою дальнейшую участь. Сидеть смирно! Слушать внимательно! Не перебивать! Итак, внимание — штаны с вас сняты не просто так. Взгляните на закипающий чайник и на воронку на столе. Она (в смысле воронка) будет вставлена в прямую кишку каждого из вас, и я волью туда немного кипятка. Совсем чуточку, чтобы вы не умерли сразу, а всего лишь обезумели от боли. Да, кстати, орать можете сколько угодно. Звукоизоляция здесь превосходная, никто на улице вас не услышит. Вы же, дурни, имели глупость ломиться в квартиру полковника ФСБ!.. Однако я отвлекся. После процедуры с воронкой я вас обоих кастрирую, причем полностью — отрежу и член, и яйца. От кровопотери вы не умрете, так как раны я прижгу раскаленным над газовой конфоркой вторым ножом. Вот, пожалуй, — я поискал глазами вокруг себя, — тем, кухонным тесаком. А затем…

— Не на-а-адо!!! — гнусаво возопил «рыжий». — Умоляю вас, не надо-о-о!!! Мы больше не будем!!!

— У-у-у-у-у-у!!! — тоненько, на одной ноте завыл «мартышка».

— А больше и не надо! — кровожадно вперившись в «рыжего», проскрежетал я. — Вы и так наворотили хуже некуда!.. Хотя, — тут я изобразил некоторое колебание. — Если вы быстро, без утайки назовете заказчика похищения — вышеозначенные процедуры будут отменены. Колитесь в темпе. Это ваш последний шанс. Считаю до трех, раз…

— Вот он!.. Вот он! — наперебой завопили оба пленника, указывая подбородками друг на друга.

— Не понял! — опешил я. — Ну-ка, по очереди, внятно, предельно откровенно. Начнем с тебя, — я указал пальцем на «мартышку».

Заикаясь и давясь соплями, тот начал усердно «колоться». Вслед за ним то же самое проделал «рыжий». Если суммировать их откровения, отбросить словесную шелуху, злобную ругань в адрес друг друга и слезные мольбы о пощаде, то получалась следующая картина.

Подруга Ирины Светлана Воробьева регулярно тусовалась в «Арлекино» и любила «побаловаться» в рулетку. (При клубе функционировало небольшое казино.) Неделю назад она проигралась в пух и прах, спустив все свои деньги и ценности, вплоть до золотой цепочки от нательного крестика. Заняла по сто долларов у местных авторитетов: Валерия Пичугина («рыжего») и Виталия Хрякова («мартышки»). В качестве залога предложила собственное тело, а полученные деньги снова продула. Выждав несколько дней и не получив назад «свои кровные», означенные авторитеты решили использовать Воробьеву в качестве «общаковой подстилки» (пока не надоест). А потом отправить на панель — пускай отрабатывает злосчастные двести баксов с процентами! Настолько чудовищными, что рассчитаться она смогла бы в лучшем случае через год… (Такие вот предприимчивые молодые люди. Господи! Куда мир катится?! — Д.К.)… Шестнадцатилетнюю Свету подобная участь отнюдь не вдохновила, по дороге на «общаковую хату» она исхитрилась удрать от суровых кредиторов и укрылась на квартире подруги Иры. Остальное читателю известно.

Выслушав «исповеди» обоих мерзавцев, я с минуту подумал, отстегнул наручники, коротко проинструктировал «авторитетов» и грозно пообещал:

— Ежели что не так — подарю вас знакомым азерам. Будете у них общаковыми пидорами, — и, не давая подняться с колен, пинками погнал Пичугина с Хряковым в комнату к девочкам.

При виде нас Ира округлила рот буквой «О», а ее хорошенькая, светловолосая подруга принялась усиленно тереть глаза и щипать себя за нос (наверное, решила, будто ей померещилось).

— Отцовскую кинокамеру, живо! — приказал я дочке Рябова и, заполучив оную в руки, обратился к «авторитетам»: — Внимание… Мотор!

— Ирочка! Светочка! — хором заскулили они. — Мы оба — последние чмыри и профессиональные минетчики. Крутыми мы только прикидывались, а на самом деле обслуживаем негров в институтской общаге, по десять рыл каждый. Про долг в двести баксов мы ребятам нагло соврали и просим принять наши извинения!!! — повинуясь взмаху моей свободной руки, они шустро подползли на четвереньках к замершей в шоке Светлане, взасос облобызали ее тапочки и замерли, уткнув морды в пол и выпятив голые задницы.

— Очень хорошо, — констатировал я, выключая камеру. — Теперь уроды, пошли вон отсюда, но напоследок запомните: пленка будет храниться у меня в надежном месте. И если с девочками случится какая-нибудь мелкая неприятность (допустим, упадут случайно и колени расцарапают) — отснятый сейчас фильм немедленно появится в Интернете на свободном доступе и, разумеется, на сайте клуба «Арлекино». Если же неприятность окажется более существенной… Гм! Вы помните ЧТО я обещал вам перед съемкой… Все, проваливайте!!!

Спотыкаясь и роняя распоротые штаны, «рыжий» с «мартышкой» устремились к выходу. Громко хлопнула входная дверь. Этот звук вывел Иру из оцепенения, и она заливисто расхохоталась.

— Вот вам и гроза клубных тусовщиков! — сквозь смех выдавливала она. — Вот вам суперкрутые «мачо» со связями!.. Ну, вы, дядя Дима, даете!.. Ой, не могу, умора!!!

— Ты почему одна дома? Где мать с младшей сестрой? — довольно прохладно осведомился я.

— Уехали в пансионат к отцу. С ночевкой, — с трудом успокоившись, ответила девочка.

— А ты, значит, осталась. Чтобы в «Арлекино» повеселиться, — из прохладного мой голос сделался совершенно ледяным. Не знаю, что произошло с глазами (зеркала рядом не было), но, заглянув в них, Ира моментально сникла и зябко повела плечами.