Андрей Таманцев - Угол атаки Страница 3

— Не выступай, — посоветовал я Артисту.

— Да пошел он!.. Тебя никогда не тянуло вернуться в армию?

— Бывало, — сказал я.

— Меня тоже. Но вот посмотришь на такое говно, и даже мысль об этом начисто отшибает.

— Это кто — говно? — заинтересовался младший лейтенант Ковшов.

— Ты, микромайор хренов, — ответил Артист.

— Отставить! — приказал я.

— Слушаюсь, — сделал мне одолжение Артист. — Товарищ младший лейтенант, разрешите стать в строй?

— Становись, — разрешил Ковшов.

— Становитесь, — поправил Артист и по-уставному, с разворотом через левое плечо, вернулся в шеренгу.

— Ты, что ли, у них старший? — обратился ко мне Ковшов.

— Ну какой старший, — ответил я. — Просто они иногда прислушиваются к моим советам.

— Так вот и посоветуй им… — Посоветуйте, — уточнил я. — Давайте, товарищ младший лейтенант, строго выполнять устав. Вы — молодой офицер. Правда, какой-то новой формации, не совсем для меня понятной. Мы — ваши подчиненные. Устав предписывает нам обращаться друг к другу на «вы». И если вы согласны, давайте займемся делом. Иначе две недели пройдут, и вы не выполните приказа сделать из нас нормальных солдат.

— Согласен, — подумав, кивнул Ковшов. — Приступаем к общефизической подготовке.

Для начала проверим ваш брюшной пресс. Начнем с вас, — показал он на Дока.

— Давайте лучше с меня, — предложил Артист.

— Ладно, с тебя. Два шага вперед!

Нужно было, конечно, это остановить. Но больно уж наглым был этот кадет. И я промолчал.

Командир Ковшов обошел вокруг Артиста, ощупал его плечи и бицепсы.

— Ну что, не так плохо.

После чего поддернул рукава форменки и всадил коротким слева в живот рядового запаса Злотникова. И тут же схлопотал хлесткую оплеуху. Это его крайне озадачило, но ненадолго. Он мгновенно собрался и метнул правый кулак в нос Артиста. Я ожидал, что Артист отклонится, но он пошел другим путем. Кулак Ковшова словно бы влип в ладони Артиста, плечи его напряглись, как у человека, который давит в руках грецкий орех. Ковшов вскрикнул и отскочил, бессильно свесив правую руку.

— Падла! — завопил он. — Ты же мне палец сломал!

— Это вряд ли, — возразил Артист. — Слегка вывихнул — может быть.

— Разрешите помочь, товарищ младший лейтенант? — предложил Док.

— Отойди! — снова завопил Ковшов. — Все отойдите! Не подходите ко мне!

— Вы зря отказываетесь, он военный хирург, — объяснил я.

— В натуре?

— В натуре.

Ковшов недоверчиво протянул руку Доку. Тот ощупал ее и коротко дернул. Ковшов ойкнул.

— Вот и все, — сказал Док. — Немного опухнет, но завтра будет в полном порядке.

Но проверять прочность брюшного пресса не советую. Ни у кого из нас. Даже у него, — показал он на Муху.

— Особенно у него, — уточнил я.

— Почему? — спросил Ковшов.

— Потому что он этого не любит. И не исключено, что он вас просто убьет. Или сделает инвалидом. Нечаянно, конечно, — добавил я.

Ковшов затравленно оглядел нас.

— Вы кто, мужики?

— Ну, как кто? Друзья.

— Вместе служили? — догадался он.

— Верно.

— Где?

— В Чечне.

— Вон оно что. В каких частях?

— В спецназе.

— Ексель-моксель! Кем же вы там были?

— Кто кем. Рядовой Перегудов — капитаном медицинской службы. Рядовой Мухин — лейтенантом. А рядовые Злотников и Хохлов — старшими лейтенантами.

— А ты? То есть вы?

— Капитаном он был, — подсказал Муха. — Командиром диверсионно-разведывательной группы.

— Ексель-моксель! — повторил Ковшов. — А почему же вы рядовые?

— Нас разжаловали.

— Иди ты! За что?

— Хватит трепаться, — прервал наше интервью Артист. — Давайте лучше устроим пробежку. Хоть размяться после гражданки. Только не на пять километров, а на все тридцать. И с полной выкладкой. Как вы на это, товарищ младший лейтенант?

— А если кто сдохнет? — недоверчиво спросил Ковшов.

— Вы? — удивился Артист.

— Вы!

— Заодно и проверим.

— Уговорили, — кивнул Ковшов и оглядел нас не без некоторого злорадства. — Только темп буду задавать я. А кто будет отставать, подгонять буду поджопниками.

Годится?

А вот этого ему говорить не следовало.

Артист нехорошо ухмыльнулся.

— Годится, товарищ младший лейтенант! — жизнерадостно заявил Муха.

— Смирно! — скомандовал Ковшов, заметив приблизившегося к нам заместителя начальника лагеря. — Товарищ подполковник, докладывает младший лейтенант Ковшов.

Отделение резервистов занимается общефизической подготовкой.

Подполковнику было лет сорок. Крупный, затянутый в камуфляж, подобранный, как и все офицеры в этом учебно-тренировочном центре. Судя по жесткому лицу с давним, глубоко въевшимся в кожу загаром, небыструю свою карьеру он делал не в московских штабах.

— Вольно, — сказал он. — Наметили программу?

— Так точно, — доложил Ковшов. — Выходим на тридцатикилометровый кросс с полной выкладкой с зачетом времени.

— А не круто сразу-то?

— Они сами предложили.

— Ну, попробуйте. — Подполковник оглядел нас критическим взглядом и неодобрительно покачал головой:

— Вырядили вас! Хуже старья не нашлось?

Переодеть. Во все новое. В то, в чем они пойдут на задание. Подогнать все как на парад. Скажи на складе: я приказал.

— Слушаюсь! — вытянулся Ковшов.

— На какое задание? — поинтересовался я.

— Узнаете. В свое время.

* * *

К проходной КПП, от которой начался наш марш-бросок, мы вернулись через три часа десять минут. В норму не уложились по не зависящим от нас причинам.

Возле КПП нас поджидал подполковник.

— Неплохо, — взглянув на часы, заметил он. — Очень даже неплохо. Когда, по-твоему, они будут готовы?

— Хоть сегодня, — буркнул Ковшов, мокрый как мышь.

— Не горячишься? — спросил подполковник.

— Да они перли, как лоси! Да еще, это… — Ну-ну. Что это?

— "Что", «что»! Меня на себе волокли! Почти полпути!

— Не наговаривайте на себя, товарищ младший лейтенант, — мягко укорил его Муха.

— Всего каких-нибудь пять-шесть километров, было бы о чем говорить!

— Вот даже как. Значит, и верно, готовы. Очень хорошо. Но не сегодня, нет. — Подполковник посмотрел на часы, немного подумал и заключил:

— Завтра. А пока получите что положено и можете отдыхать.

— Товарищ подполковник, а что нам положено? — спросил Боцман.

И получил исчерпывающий ответ:

— Что положено, то и положено.

* * *

А положено нам было вот что:

Комплект тактического снаряжения «Выдра-ЗМ» — 5 штук.

Пистолет бесшумный самозарядный ПСС калибра 7,62 мм с четырьмя обоймами по шесть патронов в каждой — 5 штук.

Пистолет-пулемет АЕК-919К «Каштан» — 5 штук.

Патроны для «Каштана» — 4500 штук.

Бесшумная снайперская винтовка ВСС «Винторез» с оптическим прицелом ПСО‑1 и ночным прицелом НСПУМ-3 — 1 штука.

Патроны для «Винтореза» — 60 штук.

Нож выживания «Оборотень-2» в комплекте с метательным ножом «Оса» и мини-ножом «Робинзон» — 5 штук.

Нож разведчика стреляющий НРС — 5 штук.

Самовзводный гранатомет РГ-6 с шестирядным барабаном револьверного типа — 3 штуки.

Ручной зенитно-ракетный комплекс «Игла» с определителем «свой — чужой» и ракетой со стартовым ускорителем — 2 штуки.

Светошумовые гранаты — 20 штук.

Ручные гранаты Ф-1 — 20 штук.

Радиостанция космической связи «Селена-5» — 1 штука.

Шифровальный прибор «Азимут» — 1 штука.

Бинокль ночной БН-2 — 3 штуки.

Взрывчатка пластиковая — 6 кг.

Радиовзрыватели — 20 штук.

И др.

— Мама ро’дная! — только и сказал Артист.

* * *

На следующее утро я проснулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Я открыл глаза и не сразу сообразил, где это я нахожусь. Потом понял. В офицерской казарме. Точнее, в комнате одноэтажного сборно-щитового дома вроде тех, что стоят в подмосковных пионерлагерях. Три десятка таких домов, покрашенных в веселенький зеленый цвет, тянулись шеренгой вдоль бетонной ограды среди мачтовых сосен. К ним вели посыпанные песком дорожки, это еще больше усиливало сходство с большим пионерским лагерем.

В комнате стояло десять железных коек, пять были пустые, на остальных дрыхли ребята. Снаружи пробивался свет раннего утра. Над моей койкой возвышался младший лейтенант Ковшов. Заметив, что я проснулся, он приложил палец к губам:

— Тихо.

— Подъем? — спросил я.

— Нет. Оденься и выйди.

Он прошел к выходу, осторожно наступая на скрипучие половицы. Я взглянул на часы. Что за черт? Еще целых полчаса можно было поспать! После вчерашнего марш-броска все мышцы ныли, требовали хорошей разминки. Но с этим, похоже, придется погодить.