Сергей Алтынов - Болевой прием Страница 3

За это время конструктор-секретоноситель мог оказаться где угодно. Я лишь морщусь.

– Если он вне пределов РФ, то вернуть его мне одной будет проблематично, – только и произнесла я.

– Ваша задача, Евгения Федоровна, найти след, направление, в котором мои сотрудники смогли бы работать дальше. Не более того.

– Я попробую, – произнесла я. – Секретоносители мне не безразличны. Оплата прежняя?

Сократ Иванович кивает. Затем осведомляется о моем самочувствии.

– Вы же видите, я на ногах! – отзываюсь с заметным раздражением. – Когда упаду – похороните за счет вашей конторы. Больше не спрашивайте меня на эту тему!

Генерал лишь вздыхает. Затем протягивает мне папку и диск с информацией о пропавшем секретоносителе.

– Я знаю, вы обычно работаете одна, – кивнув на папку, произносит Сократ Иванович. – Но здесь особый случай. Есть один человек, который смог бы оказать вам помощь. Он, правда, довольно-таки тяжел в общении, но другого помощника у меня для вас нет.

– Кто он? – интересуюсь я.

– Из армейской разведки. Спецназ ВДВ.

Я вторично морщусь и категорически качаю головой:

– Пожалуй, я обойдусь без помощников.

В самом деле, на кой ляд мне войсковой разведчик с мерзким характером?! Да еще из ВДВ?! Ведь не укрепрайон штурмовать собираемся?!

– Как знаете, – разводит руками генерал Прохоров. – Просьбы, пожелания?

– Есть одна просьба личного характера, – тут же отзываюсь я. – Мне нужна пони... Ну, такая маленькая лошадка, катающая детей.

Кажется, я не совсем правильно выразилась, пони – он, как, например, тигр, а не она. Поэтому правильно говорить – мне нужен пони. Однако Сократ Иванович не стал меня поправлять. Как и выяснять, для чего мне нужна такая маленькая лошадка.

– К какому числу? – уточнил он.

– Чем быстрее, тем лучше, – ответила я.

– Я вам позвоню, – кивает генерал, и я покидаю его кабинет.

Маленькая лошадка пони. Да, она нужна мне. Очень нужна. Может быть, даже больше, чем генералу Прохорову исчезнувший секретоноситель.

Уже покинув штаб-квартиру, в переулке я нос к носу столкнулась со вчерашним полнеющим очкариком. Он сделал вид, что не узнал меня, как этого и предписывала этика, свойственная офицерам спецслужбы.

Спустя пару часов я уже подходила к блочной многоэтажке, в одном из подъездов которой проживал доктор технических наук Павел Владимирович Шорников. Именно на ступенях подъезда номер четыре его видели последний раз двое суток назад.

Глава 2

Сократ Иванович предоставил мне полный отчет о работе следственно-поисковой группы по факту исчезновения Павла Шорникова. Человек приехал к себе домой, попрощался с водителем и телохранителем, зашел в подъезд и исчез с концами. Телохранитель после получил выговор за то, что не проводил Шорникова до дверей. Исчез секретоноситель в течение каких-то считаных минут, если не секунд. Судите сами – вошел в подъезд (3—7 секунд), нажал кнопку лифта и дождался его (от 3 до 20—40 секунд), поднялся на лифте на шестой этаж (4—8 секунд). И с этого мгновения исчез. Дверь квартиры не открывал (это подтвердили домашние), на связь с водителем и охраной не вышел. Специальный брелок, который оповещал охрану о внезапном нападении, не сработал, значит, был мгновенно отключен. И вот при таких данных контора Сократа Ивановича не может обнаружить ни малейшей зацепки. С телохранителя и водителя взяли подписку о невыезде и усиленно допрашивают их обоих. Мне же кажется, они ни при чем. Шорников не любил излишней опеки и не хотел, чтобы его домашние видели, что их мужа и сына охраняют. Видимо, во избежание лишних вопросов. Весьма логично. Что мы имеем еще? Да ничего. Запертый подвал и запертый чердак, что подтвердили техник-смотритель и участковый. Соседи, по первичным данным, вполне благонадежны, но это лишь по первичным, их продолжают проверять люди Прохорова. В двух других подъездах местная молодежь распивала энергетические коктейли и бренчала на гитарах, в подъезде через один был переезд, выносили мебель. Последнее я отметила чисто интуитивно. В самом деле, был переезд, прохоровские розыскники уже давно уточнили, кто, когда и куда, в том числе какая фирма занималась перевозкой мебели. Что ж, пойдем по пути Павла Шорникова и его похитителей. Войдя в подъезд, я отметила отсутствие консьержа и наличие кодового замка. Вход в подвал со двора, и он был заперт, можно сейчас даже не проверять. А вот вход в чердачное помещение надо проверить. Когда я вошла в лифт, то с правой стороны обнаружила объявление, написанное крупными, каллиграфически выведенными буквами. Вошедшему в лифт надлежало прочитать и усвоить следующее:

Уважаемые лифтопользователи!

Убедительная просьба ко всем вам!

В лифте НЕ КУРИТЬ!

НЕ СОРИТЬ!

НЕ ССАТЬ!

(в случае невыполнения лифт будет отключен)

Жестоко, но справедливо! Ко всему прочему, неизвестный автор объявления придумал новое словечко – лифтопользователь. Обогатил русский язык, почти как господин Солженицын, придумавший глагол «угреться». Поднявшись на лифте на последний этаж, я обнаружила на чердачной двери огромный замочище, еще советских времен. Потрогала пальцами – заперт. Для проверки на прочность рубанула по нему ребром ладони, не столь, конечно же, резко и концентрированно, как при перешибании огнеупорных кирпичей. Замок звякнул погремушкой и слетел с петель, причем вовсе не от силы моего удара. Дужка была подпилена ножовкой, но при этом хитрым образом, возможно с помощью специального клея, слеплена так, будто была целой. Таким образом, при первичном осмотре он выглядел вполне надежно. Замок существовал де-юре, но отсутствовал де-факто. На месте Сократа Ивановича я бы дала его подчиненным основательный нагоняй. С этого замка нужно снять отпечатки пальцев. И, по возможности, установить их владельца. Достав из кармана специальную «аптечку», я быстренько выполнила эту процедуру. Устанавливать владельцев отпечатков будет служба Сократа Ивановича, а я двигаюсь дальше. Неужели мне удалось взять след?! Пройдя чердачное помещение, я не обнаружила там ничего интересного. Я дошла до выхода в подъезд, из которого в день исчезновения Шорникова выносили вещи. Он был не заперт. Не торопясь с выводами, я вернулась в точку, откуда начала путь. Аккуратно вернула на место замок. Уже готова была вызвать лифт, как обратила внимание на коробку с бумажным мусором, которая стояла в конце коридора, ведущего к квартирам последнего этажа. Изучение мусора – одна из необходимых специфик моей профессии. Бумажный мусор несколько предпочтительней всего остального, так как не липнет и не пахнет. Можно предположить, что в день исчезновения коробка с мусором стояла рядом с лифтом, а потом кто-то из жильцов ее переставил? Почему бы и нет? В коробке лежало не так уж много смятых рваных бумажек, я быстренько рассовала их по карманам, и в это самое мгновение послышался шум поднимающегося на последний этаж лифта. Сталкиваться с кем-либо мне не хотелось, и я юркнула точно в специально для меня предназначенный закуток. В нем находились ведра, тряпки и швабра. Он был темный. Выходя из лифта и идя по коридору, невозможно было разглядеть, есть там кто-либо или нет. Что ж, пережду здесь того, кто прибыл, а потом спущусь на первый этаж. У меня теперь имелись отпечатки пальцев, бумажный мусор и кое-какая версия...

Из лифта вышли двое. Я хорошо их видела, они меня нет. Оба в спортивных костюмах, молчаливые, не торопящиеся проходить к квартирам. Поэтому совсем не похожие на жильцов. Мужчины огляделись вокруг. Затем тот, что постарше, молча кивнул второму на замок, по-прежнему висящий на чердачном входе. Тот, столь же молча, двумя пальцами взялся за замок, резким движением сорвал с петель. Оба, по-прежнему не произнося ни слова, многозначительно переглянулись. Дескать, трогал кто-то наш замочек, совсем недавно трогал. Затем мужчины почти одновременно достали из-под спортивных курток по пистолету Макарова. Ну вот вам и здрасьте! У меня при себе лишь газовик, а эти ребята явно имеют боевой опыт, по движениям видно. В случае серьезной перестрелки у меня шансов ноль... Некоторое время мужчины молча смотрят вверх, держа оружие наготове. Потом тот, что постарше, начинает разговор:

– Если она на чердаке, то нас там не слышно. Можешь говорить, только тихо.

– А ты уверен, что она вообще здесь? – негромко спросил второй.

– Слышал, что бабка у подъезда сказала? Рыжая девица в брюках зашла двадцать минут назад и не выходила?! На чердаке она...

Рыжая девица в брюках – это я. Сдала меня бабка и не поморщилась... А утром мне казалось, что я все-таки скорее блондинка, чем рыжая.

– Может, подняться? – спросил полушепотом молодой, кивнув на чердачную дверь.

– Жить надоело? – зло отозвался первый. – Эта тварь если нас первой просечет, завалит в один миг.

Было бы из чего, точно так и поступила бы, первый не ошибается. Кто-то четко его проинформировал, мы с ним раньше не встречались.