Фридрих Незнанский - Факир против мафии Страница 3

Денис задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. Посмотрел на Канунникову:

— Но почему вы так уверены, что Елену Сергеевну и ее мужа убили? Ведь следствие установило факт самоубийства.

— Грош цена такому следствию, — сухо ответила Татьяна Николаевна. — Леночка никогда бы не стала себя убивать. Она была очень верующей девочкой, но никому об этом не говорила. А я-то знаю, недаром я ее мать. И Арсения за собой не потащила бы. Не взяла бы такого греха на душу.

— Однако факты говорят…

— Плевать я хотела на факты! — вспылила вдруг Канунникова, так сильно махнув рукою, что с сигареты сорвался столбик пепла и упал Денису на бумаги. — Все ваши факты липовые! Неужели вы думаете, что убийцы Лены были настолько глупы, чтобы оставить следы?

— Я ничего не думаю, — сердито ответил Денис, смахивая с бумаги остывший пепел. — Я просто говорю вам то, что знаю.

Татьяна Николаевна резко наклонилась вперед, накрыла своей ладонью ладонь Дениса, посмотрела ему в глаза и сказала с грубоватой проникновенностью в голосе:

— Сынок, ты должен мне помочь. У тебя ведь, наверно, у самого еще мать жива? Вот и представь себе, как бы она себя чувствовала, если бы с тобой приключилась такая же беда. Тьфу-тьфу, чтоб не приворожить! Если у меня в этом мире и есть перед кем-то долг, так только перед Леночкой. Плохой я была матерью, пока Леночка была жива. Так, может, хоть после ее смерти стану хорошей. Пойми, сынок, я ведь теперь даже умереть не имею права, пока не заплачу Леночке этот долг. Подожди-ка…

Татьяна Николаевна полезла в сумку, достала из нее два брикетика в банковской упаковке и швырнула их на стол.

— Вот! — сказала она, показывая на деньги. — Может, это поможет мне тебя уговорить?

Денис покосился на деньги и слегка нахмурился. Губы его сжались в одну полоску. Он метнул в Татьяну Николаевну глазами две зеленые молнии, однако сдержал свой гнев и ничего не сказал.

Канунникова все поняла и без слов.

— Ты прости, если обидела, — сказала она извиняющимся голосом. — Дура я старая, не знаю, как такие дела делаются. А деньги тебе предлагаю от чистого сердца. Если много — ты скажи, я лишнее заберу.

— Если мы возьмемся за это дело, хватит и половины этой суммы, — суховато ответил ей Денис. — Может, у вас есть какие-нибудь более веские основания полагать, что вашу дочь убили — кроме тех, что вы уже озвучили?

Канунникова затушила вонючий окурок в пепельнице, глянула на Дениса и, секунду поколебавшись, кивнула:

— Есть. Есть основания. Леночка в последний год сильно переживала. Все говорила про какой-то фонд, который ее погубит. Так и говорила: «Зря я связалась с этим фондом. Погубит он и меня, и все мое дело».

— Что за фонд? — насторожился Денис.

Татьяна Николаевна пожала плечами:

— Этого я, сынок, не знаю. Леночка мне не рассказывала, а я боялась спросить.

Денис посмотрел на деньги и еле заметно усмехнулся. Уже два месяца агентство «Глория» сидело без настоящей работы, занимаясь всякой мелочью. Ребята начинали ворчать. А оперативник Филя Агеев несколько дней назад намекнул Денису о каком-то «крутом банке», в который его якобы пригласили на должность начальника охраны. Программист Макс писал на своем компьютере какие-то замысловатые программы для фирм, занимающихся программным обеспечением. Короче говоря, каждый сотрудник был занят своим делом, а на «корабле» между тем назревал явный и недвусмысленный бунт. Дело Канунниковой давало шанс наладить пришедшие в упадок дела агентства.

— Гм… — сказал Денис и задумчиво почесал пальцем тонкую переносицу. — Допустим, мы возьмемся за это расследование. Но вы ведь понимаете, что результат может быть каким угодно. Возможно, мы подтвердим версию Мосгорпрокуратуры.

Татьяна Николаевна вздохнула:

— Что ж, если вы подтвердите, я, пожалуй, смирюсь. Мне главное — знать об этом наверняка. Если моя девочка и впрямь убила себя, я буду молиться за спасение ее души. Если вы мне скажете, что это так, я вам… поверю. — Последнее слово Канунникова выговорила с трудом, и Денис оценил это.

Он еще раз глянул на деньги, потом перевел взгляд на женщину и спросил:

— Татьяна Николаевна, могу я узнать, кем вы работаете?

— Да никем, — усмехнулась она. — Точка у меня на Черкизовском рынке. Одежду женскую продаю.

— А деньги откуда?

— Накопила. Все думала квартиру новую Леночке купить. Они-то с Арсением ютились в старой хрущевке. Не хотели в депутатское жилье переезжать. «Нам это, — говорили, — ни к чему. Слава богу, свое жилье имеется». Вот я, грешным делом, и подумала: подарю дочке квартиру, небось и простит она меня. А теперь… — Канунникова пренебрежительно кивнула на пачки денег, — зачем они мне? Мне главное, чтоб на хлеб да на сигареты хватало, а остальное — лишняя суета. — Татьяна Николаевна прищурилась. — Ну так как, Денис Андреевич? Поможете вы мне в этом деле или кого другого просить?

Денис на несколько секунд задумался, затем вздохнул и сказал:

— Ладно. Возможно, вы и в самом деле правы. Мосгорпрокуратура тоже иногда ошибается. Мы заключим с вами контракт и распишем все расходы. Судя по тому, что вы готовы расстаться со всеми своими накоплениями, сумма, которую я озвучу, не покажется вам слишком большой.

И Денис взялся за дело.

— Сколько-сколько? — скривился Филя Агеев. — Да за такие деньги я даже с дивана не встану!

— Надеюсь, ты не ободрал старушку как липку? — спросил у Дениса старший оперативник Сева Голованов.

Денис усмехнулся и возразил:

— Что ты, разве я похож на изверга?

— Ты похож на великого альтруиста и сподвижника, — скептически заметил Филя. — Тоже мне, Франциск Асизский нашелся. Хотя… — Филя пошевелил бровями. — Возможно, тут и работать-то не придется. Добудем старушке доказательства, чтобы она успокоилась, и дело в шляпе. Как считаешь, Макс?

Программист Макс сидел на вертящемся стуле перед экраном монитора и рассеянно пощипывал себя за густую бороду. Услышав, что Филя обращается к нему, Макс вскинул голову, несколько секунд смотрел на Агеева невидящим взглядом, потом изрек:

— В данный момент твоими младенческими устами, Агеев, глаголет истина. Что само по себе большая редкость. Если вы хотите знать мое мнение, то я доволен. Какая-никакая, а работа. А то я уже забыл, что служу в детективном агентстве. Вчера весь день сидел над игрой «Чертик и мартышка», делал дизайн. Еще недели две такой работы, и мы с Филей будем играть в крестики-нолики.

— А что, неплохая игра, — пожал плечами Агеев.

— Угу, — угрюмо отозвался Макс. — Для лиц с коэффициентом умственного развития, как у этой табуретки.

— Ты преувеличиваешь мои способности, — заметил, ничуть не обидевшись, Филя. — Хотя правильно отметил, что — в отличие от тебя — они у меня все-таки есть.

— Брэк! — Денис Грязнов дважды хлопнул в ладоши. Затем обвел подчиненных строгим взглядом и сказал: — С минуты на минуту приедет Кротов, я с ним созвонился. Он считает, что у этого дела есть «большой потенциал».

— Если Крот сказал, значит, так оно и есть, — пробасил со своего стула третий оперативник, грузный, как медведь, и широкоплечий, как штангист, Володя Демидов. — Мне тоже это дело кажется странным. Я, конечно, не психолог, но в людях кое-что понимаю. С таким лицом и с такой бешеной жаждой жизни, как у Канунниковой, не кончают самоубийством.

— Гляди ты, какой физиономист выискался, — улыбнулся Филя. — Тебя случайно не Фрейд зовут, а?

— Фрейд, Фрейд, — флегматично покивал Демидыч. — Поработаешь с мое, тоже станешь Фрейдом. А поработаешь чуть дольше, может, и Кротовым станешь. Хотя это вряд ли.

Алексей Петрович Кротов, о котором шла речь, был специалистом по агентурной работе, за годы службы во внешней разведке он приобрел огромное количество нужных знакомств, которые приносили «Глории» неоценимую пользу при распутывании сложных дел. Иногда у оперативников складывалось ощущение, что Кротов знает все и обо всем, как великий волшебник Гендальф из фильма «Властелин колец».

— А ну вас к лешему с вашими подколками! — сделал вид, что обиделся, Филя, взял со стола электрический чайник и пошел за водой. Когда через несколько минут он вернулся, Алексей Петрович Кротов был уже в кабинете. Совещание, таким образом, продолжилось.

Денис еще раз пересказал все, что ему рассказала о дочери Татьяна Николаевна Канунникова. Не забыл упомянуть и про таинственный фонд, который должен был «погубить» Елену Сергеевну и ее партию.

— Что, собственно, и произошло, — заметил Кротов.

— Как ни странно, да, — согласился с ним скептически настроенный до сих пор Филя. — Канунниковой нет в живых. А ее партия не смогла перешагнуть пятипроцентный рубеж и не попала в Думу. Смерть физическая и смерть политическая.