Сергей Гайдуков - Ядерный будильник Страница 3

Виталик мог говорить ещё и ещё, ему по пьяни было всё равно о чём говорить, а Алексей внимательно слушал. За это время Алена успела найти мать и рассказать ей о случившемся, но, когда та поспешно выскочила во двор, Алексей уже был в курсе дела. Она прочитала это у него на лице.

— Я тебе в армию об этом не писала, — стала оправдываться мать. — Потому что не хотела тебя дёргать, ты ведь не сдержался бы…

— Наверное, — согласился Алексей. — Наверное, не сдержался бы.

— Ну а теперь-то — дело прошлое…

— Да, — согласился Алексей. — Дело прошлое.

Мать испытующе посмотрела ему в глаза, не обнаружила там тревожных признаков и облегчённо вздохнула. Кажется, всё обошлось.

На следующее утро Алексей появился возле автомагазина, где мучающийся похмельем Виталик пытался торговать ворованными запчастями, подозвал приятеля и деловито спросил:

— Покажешь мне его?

— Не вопрос, — сказал Виталик. — Ты только это…

— Не убивать? Не убью. Я просто посмотреть. Чисто спортивный интерес.

Алексей улыбнулся, и Виталику почему-то стало зябко от этой улыбки.

4

В юридическом институте шла летняя сессия, и возле главного входа было многолюдно.

— Девки тут клёвые, — отметил Виталик, на что Алексей напомнил ему, что пришли они не за девками. Виталик с грустью в голосе согласился и стал разглядывать группу парней и девчонок на автомобильной стоянке. Там было весело. Несколько включённых до отказа магнитол пытались перекричать друг друга, высокая девушка в белых джинсах танцевала одновременно под несколько песен, а какой-то придурок на «Тойоте» то и дело срывался со своего места, с рёвом проносился вокруг институтского корпуса и вновь заезжал на стоянку.

— Смотри и учись, — назидательно заметил Виталик. — Парню лет семнадцать от силы, а у него уже такая тачка, какой у тебя в сорок не будет.

— Смотрю, — отозвался Алексей. — Учусь. Ну где там наш Олежек?

Олежек был там, возле машин, рассказывал двум жизнерадостным студенткам о крутизне своей «десятки». Студентки хихикали.

— Вот он, урод, — сказал Виталик.

— Он не урод, — возразил Алексей. — Нормальный парень. Даже симпатичный.

— Хочешь подружиться?

— Вряд ли он захочет… После всего…

Виталик ещё обдумывал фразу «после всего», когда Алексей неспешно протиснулся мимо девушек и спросил у темноволосого парня с золотой цепочкой на шее:

— Олег?

— Ну… — сказал тот.

— Зря.

Может быть, Олег и хотел бы переспросить, но такой возможности ему не предоставили — Алексей почти без замаха ударил его в лицо, завалив на капот «десятки», а потом продолжил методично работать кулаком, не теряя темпа и не обращая внимания на вопли Олега, вскоре перешедшие в истошные визги. Кто-то из Олеговых приятелей попытался оттащить Алексея, но тот отмахнулся от них, как от назойливых мух, продолжая вминать извивающегося Олега в капот собственной машины. Потом на него снова насели со спины, уже втроём, и Алексей вынужденно отвернулся от своей жертвы, чтобы в течение пяти-шести секунд разметать помеху по сторонам.

За это же время неуёмная жажда жизни заставила Олега забиться под машину, откуда Алексей его выдернул за ногу и вернул в прежнюю позицию.

Вызванная кем-то по мобильному телефону милиция приехала на удивление быстро, причём многоопытный Виталик почувствовал это буквально кожей — за минуту до появления машин у него стали чесаться запястья, и он заорал Алексею, что надо линять, потому что мусора уже на подходе.

Алексей, возможно, не услышал, а может быть, ему было неважно — едет милиция или не едет. Он просто хотел доделать своё дело.

Когда его, скрученного, уже заталкивали в милицейскую машину, Олег сидел на асфальте, размазывал кровь и сопли по лицу, беспрестанно всхлипывая и дрожа. Одна из студенток осторожно приблизилась к нему и погладила по голове:

— Бедный…

— Ужи на жер, жура! — ответил Олег, еле ворочая прокушенным языком, и выплюнул зубную крошку.

5

В отделении милиции всё было очень просто. У Алексея записали паспортные данные, но допрашивать не стали, потому что приехал высокий усатый полковник — отец Олега. Он зашёл в кабинет, холодно посмотрел на Алексея и хмыкнул:

— Брат, значит… Ну-ну.

Минут через десять в кабинет вошёл милицейский капитан и с ним ещё двое, все довольно крепкого телосложения.

— Вот что, — сказал капитан. — Все нам с тобой понятно, мститель хренов. Башку на войне тебе застудило.

Алексей ничего на это не сказал.

— Повезло тебе, — продолжил капитан. — Полковник Фоменко, он человек с пониманием. Говорит, не надо парня на зону сажать. Парня понять можно.

Алексей продолжал слушать молча.

— Так что полковник Фоменко тебя прощает, — сообщил капитан. — Только с одним условием. Чтобы ты огреб так же, как сын полковника Фоменко. Слышишь?

Алексей все слышал.

— Я считаю, так правильно, — сказал капитан и снял часы с руки. — Око за око… Зуб за зуб.

— Вот именно, — неожиданно улыбнулся Алексей. — Вот именно.

От этих слов и от этой улыбки у капитана на миг возникло ощущение, будто он допускает серьёзную ошибку.

Капитан не любил такие ощущения и, чтобы избавиться от них поскорее, врезал Алексею в лицо.

Глава 2

Бондарев: вынужденная посадка

1

Бондарев не верил в совпадения. Абсолютно не верил. Он выстроил в голове набор всех обстоятельств, потом добавил последнее — нет, он не верил, что это могло случиться само по себе.

— Мадам и мсье, — раздалось из динамиков. Теперь объявление повторяли по-французски. Шла шестая минута полёта рейса Милан — Мюнхен, и в данный момент самолёт совершал разворот, чтобы снова сесть в миланском аэропорту Малпенца.

— Небольшая техническая проблема, — говорили динамики. — Просьба не волноваться. Ситуация под контролем. Через краткий промежуток времени мы продолжим наш полет.

— Это наверняка бомба.

Бондарев недоуменно посмотрел на своего соседа. Плотный немец лет сорока в белой рубашке с расстёгнутым воротником, пальцы вцепились в ноутбук.

— Или бомба, или среди пассажиров арабские террористы, — паническим шёпотом говорил немец. — Они сразу не раскусили этих арабов, а потом прогнали информацию по всем компьютерам, нашли их данные и теперь возвращают наш самолёт…

Бондарев внимательно его выслушал, потом вежливо улыбнулся, кивнул и сказал:

— Нихт ферштеен. Не понимаю.

Согласно документам он был специалист по недвижимости из Белоруссии, подбирал для своих клиентов виллы в Северной Италии на следующее лето, а потому имел полное право не знать немецкого языка.

Сосед ёрзал в кресле, пытаясь высмотреть в салоне потенциальных террористов, а Бондарев думал о бомбе. Задержка ещё часов на шесть как минимум. Полный повторный досмотр багажа. Проверка документов. Личный досмотр.

Что не так? Документы выдержат. Я выдержу. Багаж… Интересно, что они будут делать с багажом.

Значит, во-первых, багаж. Во-вторых, в субботу утром уже ничего не получится. Придётся переносить на понедельник, а это потеря времени, потеря темпа… Короче, ничего хорошего.

Рядом с Бондаревым не было Лапшина, не то сказал бы обязательно:

— В первый раз, что ли?

Лапшин. Лапшин улетел час назад на Варшаву. С ним все в порядке. У Воробья самолёт на Стамбул через полтора часа. Воробей сейчас в аэропорту, он слышит объявление о возврате мюнхенского рейса. Реакция? По идее, реакции не должно было быть никакой. По идее.

— Пристегните ремни, будьте добры, — сказала стюардесса. Немец в соседнем кресле все ещё не мог успокоиться, и стюардесса, сама заметно нервничая, стала с ним беседовать на довольно скверном английском. Немец в конце концов не выдержал и прошептал, рисуя в воздухе пальцем нечто круглое: «Бомба?..» Стюардесса так возмущённо замотала головой, будто бы немец предложил ей немедленно заняться сексом в особо извращённой форме.

Бондарев посмотрел на то, как двигаются зрачки стюардессы, и понял, что чёртов немец угадал. У них на борту была именно бомба.

2

В аэропорту пассажиров мюнхенского рейса загнали в отдельный зал и повторили то же самое враньё, что и экипажу самолёта, — поступило сообщение о заложенном в самолёте взрывном устройстве, поэтому необходимо тщательно проверить сам самолёт и багаж пассажиров. Все принялись охать, ахать, поминать нехорошими словами Бен Ладена, Арафата и Джорджа Буша за компанию. Немец, сосед Бондарева, сиял, как будто только что выиграл в лотерею миллион: его догадка подтвердилась.

Но это было враньё, причём неясно было, до какого уровня это враньё доходит — например, в курсе ли дела выставленные у выхода из зала карабинеры. Рядом с постом карабинеров кипела какая-то активность, но это все были люди в штатском. И невозможно определить, то ли это действительно антитеррористическое подразделение, то ли ещё кто.