Стеллар. Легат - Прокофьев Роман Юрьевич Страница 3

Со спины одного из них вдруг соскользнула девушка. Высокая, прекрасно сложенная, просто кровь с молоком. Совсем молодое лицо, густая волна золотистых волос, вырвавшаяся из-под мехового капюшона. Приблизившись, она неуверенно произнесла, глядя на меня:

– Грэй?

Голос был звонким и незнакомым. Но я мгновенно опознал блондинку, хотя видел ее лишь однажды – на фото в старом воксе, доставшемся в наследство. Эллин Грэйхольм, единоутробная сестра Свена Грэйхольма.

– Мне показалось, что… – она запнулась, но продолжила. – Значит, это ты. Инкарнатор, забравший тело моего брата. Новый Прометей…

– Нет. Грэй, – ответил я. – Теперь меня зовут Грэй.

– Это позывной Свена…

– Я знаю. Взял это имя на память, когда еще не знал даже, кто он и кто я. Прости, так вышло. В его смерти нет моей вины.

– Ты другой. Лицо Свена, но уже не то, другое, – пробормотала девушка задумчиво. Обернувшись, она громко крикнула. – Отец!

– О-оу! – вырвалось у Аса, когда к нам приблизился всадник на огромном белом волке. Он тихонько отступил назад, а более догадливый Эд уже исчез, смешавшись с толпой.

– Я отец того, чье тело ты забрал, Инкарнатор, – сказал мужчина, глядя сверху вниз яркими, не выцветшими голубыми глазами.

Он не изменился – очень похожий на своего старшего брата, главу Волков, сухой, крепкий и жилистый, ни грамма жира, несмотря на возраст. Суровое лицо напоминало кору старого дуба, а волосы – побелевшее от старости золото. Я читал биографию отца Грэйхольма, еще будучи в Тимусе – пятнадцать лет службы в «Волчьих Головах», множество боевых рейдов и наград, а потом еще десять в статусе консула Новой Арктиды. Опытный и матерый человек, квинтэссенция того, чем может стать клановый одаренный, прошедший все ступени иерархии Легиона.

– Я знаю, – кивнул я. – Хорошо, что мы встретились.

– Все время хотел спросить тебя. Как это было? Как он умер? Мой сын… когда ты его нашел?

– Он был в группе легионеров, которые проникли в А-Зону, где упал мой Саркофаг. На них напал Тиферет. Огромное насекомое. Когда я нашел его, у Свена не было половины черепа. Он уже не дышал. Спасти его было невозможно.

От них исходила ярко выраженная эмоция тоски и скорби. Мой вид всколыхнул чувство потери близкого человека и нечто, похожее на ревность. Я забрал его тело, использовал как свое, не дав им проститься и похоронить сына и брата – и это виделось их глазами непростительным кощунством. Я попытался сгладить чувство с помощью «Повелителя», транслируя через ясный взгляд свою искренность – ведь в том, что так совпало, действительно не было моей личной вины.

– Дерьмо случается. Я знаю… как это бывает, – проговорил Волк, отведя взгляд. – Других вариантов… у тебя не было?

– Нет. Я не могу вернуть вам сына и брата, Волки, – сказал я, – и даже не могу отдать его тело. Возьмите хотя бы это – в память о нем.

Я протянул ему Фанг и кольцо-криптор с клановой символикой. Вещи Свена несколько раз спасли мне жизнь, но долги требуется возвращать. У клана Фенрира наверняка найдутся для них новые наследники.

– Оставь себе, Инкарнатор. Как имя. В память о моем сыне, – сказал старший Грэйхольм без улыбки. – Нас ждет славная битва, и пусть это принесет удачу другим Волкам. Садись, Элли.

Он поднял руку в легионном салюте, а затем протянул ее девушке, и та, задумчиво глядя на меня, вскарабкалась на спину белого волка позади него. Морф лениво зевнул, продемонстрировав трехдюймовые клыки. Все-таки здоровенная тварь, как они управляются с ними без нейроконнекторов?

– Особая техника «Говорящих-с-волками». Нечто вроде ментальной связи, но не совсем, – ответила Цирцея, все это время незаметно и молча стоявшая чуть поодаль. – Клановый секрет, наследие детей Фенрира.

– Ты читаешь мои мысли?

– Я Заклинатель и со вчерашней ночи настроена на тебя, как камертон, – чуть смущенно улыбнулась она. – Извини, больше не буду. Но ты очень ярко мыслил. Кто-нибудь говорил, что у тебя невероятно мощное пси-поле? Я не могу оценить азур-нимб, но по моим ощущениям уровня воздействия – ты близок к четвертой эволюции. Я угадала?

– Почти, – я не стал упоминать о своем необычном Источнике. – Значит, говорящие-с-волками. Интересно. А рухами подобным образом управляют?

– Да, но там сложнее. Рухи – одни из самых сильных «Бина». Их приручают очень редко, последний раз удалось найти яйцо более полувека назад. Для этого нужен Заклинатель с особым даром. Такие рождаются только здесь, на Авалоне. Ястребы – старый род, кровь Сигурда и Айрин. Тех, в ком просыпается нужный Источник, освобождают от службы в Тимусе, они приручают и разводят крылатых морфов для Легиона. Их называют Мастера Птиц, это почетная должность. Почему ты спрашиваешь?

– Несколько месяцев назад я нашел яйцо руха. Пробудил его, и птенец решил вылупиться, – произнес я, ощущая растущее удивление Заклинательницы.

– Ты провел ментальный импритинг, пробудил его и не забрал? – Цирцея изумленно распахнула глаза. – Но почему?

– Пришли мамаша с папашей, и стало очень неуютно, – я поежился, вспомнив схватку с Оскалом и появление мега-птиц.

– Ты уверен, что именно ты его пробудил к жизни?

– Уверен. А что?

– Пойдем.

Мастер Птиц Авалона оказался высохшим и носатым стариком, сам слегка напоминая большую птицу. После эволюции, усилив свой Источник и зависящие от его силы пси-поле и азурические манипуляции, я стал различать мельчайшие детали средоточия Азур у других людей и Инков, видеть циркуляцию А-энергии в их телах, и по форме и цвету мог почти безошибочно определить тип развития и силу одаренных.

Мастер Птиц, несомненно, был Заклинателем. Странное зерно Источника, тонкая нефритовая паутина в грудной клетке, вдоль позвоночника и в голове. Никогда прежде такого не видел. Мико подсказала, что такой тип энергии называется «ирха» и действительно считается редким, хотя и не уникальным. Инки, владеющие таким даром, могли контактировать с живой природой, животными и растениями тысячей разных способов. Забавно, но мой геномод «Повелитель Стаи» являлся неким эрзацем подобного взаимодействия; возможно, Крысиный Король использовал схожую энергию…

Выслушав историю о яйце руха, он рассказал несколько интересных вещей.

Приручить руха считалось настоящим подвигом даже для Инкарнатора – в первую очередь потому, что желающему это сделать нужно оказаться рядом в момент рождения птенца. Приручить взрослого руха невозможно, а новорожденный неосознанно считал первое увиденное им существо своей условной «мамой». При ментальной инициации навсегда создавался отпечаток, слепок-образ, который связывал птенца с пробудившим его Заклинателем.

Другое дело, что осуществить это на практике было крайне сложно – при рождении происходил мощный, убийственный выброс А-энергии, не говоря уже о том, что свои гнезда рухи строили на высочайших вершинах и бдительно охраняли. Найти, незаметно подобраться и выжить – нетривиальная задача даже для Инкарнатора.

Мы с Каем смогли завладеть яйцом. Произошло так, что я ментально пробудил птенца во время схватки с Оскалом. Пришедшие на его зов родители разнесли там все и косвенно способствовали моей победе, они забрали своего детеныша, но ментальный импритинг уже произошел, и между нами образовалась особая связь.

Мастер Птиц рассказал, что птенцы рухов растут очень быстро. В возрасте двух месяцев они уже начинают оперяться, и тогда же один из родителей впервые сбрасывает птенца со скалы, где находится гнездо. Скидывает в пропасть – и подхватывает, ловит на собственную спину. Пока молодой рух не поймает поток воздуха и не научится расправлять крылья, эта жестокая процедура может повторяться десятки раз. Так они учат своих птенцов летать, и, по словам Мастера Птиц, у рухов не разбился еще не один детеныш.

Потом они берут его с собой и показывают, как нужно охотиться. После того, как молодой научится летать и самостоятельно добывать себе пищу, его безжалостно изгоняют – ибо охотничий ареал гигантских птиц не рассчитан на лишнего конкурента. И молодой рух улетает, отыскивая себе новые угодья, в основном – рядом с А-Зонами, но иногда и вблизи человеческих поселений, и тогда система Стеллара формирует новую директиву…