Удмурт из Медельина - Александр Афанасьев Страница 3

Пишет она анонс большой статьи — это она скинет в сеть сейчас, большая статья будет позже.

Дон Франсиско — который прикрывает меня здесь — сильно недоволен Ларой и тем, что она пишет. Я бы тоже на его месте был бы недоволен — плохо для бизнеса по продаже недвижимости или молочного, если пишут, что ты мафиози. Думаю, если бы не я, ее бы уже проучили — групповое изнасилование или кислотой в лицо. Но пока мне удается держать ситуацию под контролем — в обмен на то, что я сообщаю дону Франсиско, о чем она пишет и куда сунула свой нос. Думаю, если Лара узнает об этом, мы расстанемся. Она это не простит — и правильно сделает.

Но сегодня она пишет совсем про другое — про разворовывание средств на программе реконструкции барриос. Это относительно безопасно: коррупционеры — это не мафия.

— Ублюдки…

— Еще какие… — бурчит она под нос, не переставая бить по клавишам. Как у нее, получается, так быстро печатать одним пальцем — я не знаю…

— Поспи…

— Сейчас, еще немного осталось…

Еще минута бешеного аллегро по клавишам, победный возглас. И вот она уже лежит рядом со мной. Спит. Засыпает она мгновенно. Как и просыпается…

Стараясь не шуметь, я встал, укрыл ее одеялом. Надо идти… у меня рабочий день только начинается…

Уходя, я зашел в комнату, посмотрел на нее… правильно ли, что… не знаю, короче. Рядом со мной находиться опасно — во всех смыслах. Сейчас будет по-другому — можно только надеяться…

…

Час спустя — я паркую БМВ на стоянке для членов гольф-клуба. У меня здесь встреча…

Гольф-клуб тут интересный — он расположен рядом с аэропортом, самолеты заходят на посадку прямо над головами. Называется Эль-Родео. Народа тут много — считается, что гольф спорт богатых, а тут любят пускать пыль в глаза. Что касается меня — мне больше нравится что самолеты, заходя на посадку, создают сильный шум, и ничего не прослушаешь. Хотя тут и так не лезут в дела друга — но никакая предосторожность лишней не бывает…

Вместо поля я иду в ресторан, там сейчас пусто, народ появится ближе к вечеру. Метрдотель — сажает меня за столик, но я извиняюсь и пересаживаюсь за другой. Предосторожности лишними не бывают.

— Просто мясо на гриле, хорошо?

Мясо тут отличное. Испанцы вообще знают толк в мясе, как и все их бывшие колонии. А здесь почти все страны — бывшие испанские колонии.

Пока несут мясо, ввожу пароль от wi-fi, просматриваю новости. Деньги у меня распределены по нескольким странам, просто так их не арестовать, не заморозить. С удовольствием замечаю, что российские активы — продолжают в этом году радовать. Хотя санкции не сняли — все понимают, что продолжения у этой истории не будет. А российские активы фундаментально дешевы, вот я их и скупаю. Думаю, после того, как уйдет Путин, будет рывок — Западу нужна символическая победа, хоть какая. Пусть даже уход Путина по возрасту и после четвертого срока. И после нее — всё начнет расти.

Покупай, когда на улицах льется кровь…

Кстати про кровь. В Египте, похоже, по-серьезному начинается. Все-таки не сумели там замирить. Жаль.

Кстати, хотите теорию? Только обещайте не смеяться… обещаете? Я жил на Ближнем Востоке, а сейчас живу в Латинской Америке, потому могу сравнивать. Отличий немного — та же безработица, причем особенно высокая — молодежная, та же экономика гастарбайтеров, та же безнадёга. Почему же в Латинской Америке нет аналогов Исламского государства и даже в самые мрачные времена — не было такого мрачного, самоубийственного фанатизма, какой есть на Ближнем Востоке?

Отличие одно есть и очень важное. В Латинской Америке очень доступный секс, буквально на каждом шагу — а на Востоке секс, наоборот, табуирован. В итоге молодежь вместо того, чтобы упражняться в постели — идет сносить власть, или в Аль-Каиду за семьюдесятью двумя девственницами — потому что в жизни многим и одна не светит. Если бы исламские запреты и предрассудки ушли в прошлое — Ближний Восток стал бы куда более приятным местом.

Но они не уйдут. Потому что ислам есть ислам, это единственная религия, которая предписывает строить общество, более приспособленное для войны, нежели для мира. Тому есть много причин, но факт остается фактом. Ислам таков и ограничение доступа к женщинам (при разрешении рабынь, которых надо добыть опять-таки в бою) — это один из инструментов создания общества — войны. Так что — ничего хорошего там не было и не будет.

Впрочем, я к этому никакого касательства уже не имею… и слава Богу. Пусть кто-то другой разбирается с этим… с меня же — хватит. Все что мне нужно — дожить жизнь в относительном спокойствии — или в латиноамериканской маньяне.

Несут мясо… а вон и мой клиент спешит. Коротенький, толстый… зовут Родриго. Сохраняющий чувство юмора в самых сложных жизненных ситуациях. И чувство собственного достоинства тоже — несмотря на предъявленные обвинения в коррупции и спекуляции. Вон, как улыбается.

— Ола, Алессандро!

— Ола.

— Что ешь, мясо?

— Ага.

— Тогда и я буду мясо

Подскакивает официант — он то понимает, что вон они, чаевые дня…

Родриго еще год назад был генералом боливарианских спецслужб. Боливарианских — потому что в Венесуэле все хорошее носит название боливарианского, в том числе и спецслужбы. Лично знавший Чавеса, он во время его правления отвечал за экспорт социалистической боливарианской революции. А экспорт революции был тесно связан с нефтяным экспортом: тот кто соглашался пойти по пути боливарианской революции, начинал получать от Уго Чавеса нефть по бросовым ценам, а некоторые, такие как Куба, — и вовсе бесплатно. В те времена нефть стоила сто, сто двадцать, а то и сто сорок долларов — и получать нефть по двадцать — тридцать за баррель, когда она стоит за сотню — существенное подспорье. Желающих хватало.

И вот на этой-то халявной нефти, которая шла за кордон большими объемами и без должного контроля — Родриго сильно проворовался…

Кстати, если кто-то думает, что боливарианский социализм чем-то отличается от брежневского — спешу вас обрадовать: ничем. Ничем он не отличается, никакой разницы между сортами говна нет. Чиновники точно те же самые — назначили на должность, он поворовал два-три года, если повезло, то и больше, семью в соседнюю страну вывез, в Панаму или к нам, в