Холодная акватория - Александр Александрович Тамоников Страница 3

– Боюсь, что нет. Вам предстоит сначала искать людей, владеющих информацией о торпеде, а уж потом, на основании полученных сведений, искать ее саму.

Михаил Сосновский в тренировочных штанах и майке не спеша бежал по дорожке стадиона бывшего пионерского лагеря «Зорька». Здесь размещалась база, на которой формировались и готовились разведывательно-диверсионные группы для заброски в тыл врага. После боев под Москвой, когда Отдельная мотострелковая бригада особого назначения войск НКВД была брошена на передовую, бойцы этого подразделения выполнили множество успешных операций в тылу врага. Тогда подразделения бригады, личный состав которой набирался из спортсменов и специалистов в самых разных областях, ставили минно-взрывные заграждения и проводили подрывные работы перед наступающим противником на подступах к Москве и в полосе Западного фронта. Тогда же, зимой 1941/42 года, мобильные лыжные отряды ОМСБОН провели множество успешных рейдов в ближнем тылу противника. С января 1942 года, когда бригаду переподчинили 4-му «диверсионному» Управлению НКВД, основной задачей соединения стала подготовка отрядов для действий в глубоком тылу противника. Теперь оно находилось в непосредственном подчинении у Берии. Уже к началу осени 1942 года в тыл врага было заброшено 58 таких отрядов. Как правило, они превращались затем в крупные партизанские отряды.

Сосновский знал это, но сейчас ему хотелось со стороны посмотреть на человека, который войдет в их группу для заброски в Новороссийск. Самое правильное впечатление о незнакомце создается, когда он не знает о твоем внимании, когда он не играет, не пытается казаться лучше, чем есть на самом деле. Каждый человек неосознанно при общении с новым человеком пытается играть. Такова наша природа.

Михаил бежал по дорожке, глядя, как тренируются бойцы. Силовая тренировка, гимнастическая. У того высокого мужчины специальная тренировка: хорошо двигается. Сразу видно, что боксер. А этот – лыжник – руками работает. Трудно лыжнику летом форму поддерживать. А вот это пловчиха!

Молодая женщина лет двадцати с небольшим в тренировочном синем костюме с вылинявшей надписью «СССР» на спине поднималась и сбегала вниз по деревянной скрипучей лестнице, ведущей на верхний ярус трибун. Потом она стала подниматься, прыгая на одной ноге, затем сменила ногу. Потом растяжка – она положила одну согнутую в колене ногу на край парапета. Плечи у женщины были сильные, широкие. Короткие русые волосы, серые пронзительные глаза, упрямые тонкие губы. Работает на тренировке серьезно, без слабины. Привычка, закалка серьезной спортсменки.

– Уф, – Сосновский подбежал к женщине и сразу сбавил шаг. – Хорошо, что сегодня не так жарко.

Спортсменка покосилась на общительного незнакомца и снова начала делать наклоны. Сосновский улыбнулся. «А ведь она чуть дольше, чем надо, задержала на мне взгляд», – подумал он. Так женщины смотрят, если мужчина понравился, если в нем она сразу увидела что-то привлекательное. Кому-то нравятся утонченные или правильные черты лица, кому-то внешняя харизма, кто-то видит глубину души. «А что, – с иронией подумал Сосновский, – я харизматичный, привлекательный и довольно душевный мужчина».

– Сентябрь в этом году жарковат, не находите? – Сосновский сделал несколько взмахов руками, потом перешел к упражнениям по восстановлению дыхания, хотя в этом не было никакой необходимости.

– Вы кто? – Женщина выпрямилась и пристально посмотрела Михаилу в глаза. – Вам что-то от меня нужно?

– Ну почему сразу что-то нужно? – постарался как можно искреннее «возмутиться» Сосновский. – Просто мы с вами в одном месте, в одно время занимаемся одним делом. Почему бы не переброситься парой фраз?

– Чем вы тут занимались, я поняла. Видела, – с иронией в голосе ответила спортсменка.

– Нагрузку давал маленькую? – засмеялся он. – Или бежал нетехнично? А вдруг я после ранения и мне нельзя резко увеличивать нагрузку? Если мне можно начинать с легких упражнений? Хотите проверить? Давайте четырехсотметровку с высокого старта, а там посмотрим, кто у нас в форме, а кто нет?

– А вы не рассыпетесь по дороге? – наконец улыбнулась собеседница. – Как вы сюда попали? И кто вы?

– Что вы все «кто да кто»! – сокрушенно заметил Сосновский. – Вы просто подумайте, что посторонний человек сюда попасть не может, праздношатающихся здесь нет. Значит? Значит, я один из ваших!

– Из каких наших? – мгновенно отреагировала женщина.

– Из спортсменов! – уверенно ответил Михаил. – Вы всегда так неприветливы с мужчинами, Мария?

– Вы меня знаете? – Женщина стала смотреть на Михаила более внимательно. – Мы знакомы?

– Почему сразу знакомы? – улыбнулся Сосновский как можно доброжелательнее. – Кто же не знает мастера спорта международного класса олимпийского призера Марию Селиверстову? Я помню ваш знаменитый заплыв кролем, когда вы французскую соперницу оставили позади, а ей все знатоки и журналисты прочили победу. А вы ее как школьницу обошли!

– Вы там были? – Взгляд Марии потеплел. В нем даже мелькнула легкая грусть. И о довоенном счастливом прошлом, и о былых победах. О полной и насыщенной спортивной жизни, которая осталась далеко позади.

– Знаете, Маша. – Сосновский уселся на лавку и положил руки на ограждение. – Мир спорта так же несовершенен, как и любой другой мир, созданный людьми. Новое олимпийское движение молодо и неразрывно связано с политикой. И так, я думаю, будет всегда. Но мы ничего толком не знаем и о древних олимпийских играх в Греции. Какой смысл они вкладывали в эти соревнования, для чего проводили? Я далек от гуманистической оценки этих мероприятий, но смотреть на здоровое соперничество приятно.

– А гуманизм должен быть у каждого в душе, – возразила Селиверстова. – Вот тогда он будет присутствовать и довлеть и на соревнованиях, и в политике, и на производстве. Все ведь идет от человека!

– А вы гуманист, Мария! – покачал головой Михаил. – Не верю я в ваш гуманизм. Спортсмен такого уровня гуманистом быть не может. В большом спорте побеждают сила воли, напор и стремление к победе над другими.

– Странно вы рассуждаете, – усмехнулась Селиверстова. – Как вас, кстати, зовут?

– Михаил, – представился Сосновский. – И что же вам показалось странным в моих словах?

– А все! Вы знаете, чья заслуга в том, что олимпийские игры были возрождены в конце прошлого века?

– Вы имеете в виду Пьера де Кубертена?

– Да, именно! Не случайно человеком, возродившим олимпийское движение, стал историк и писатель. И вы говорите, что в этом нет гуманизма. И вообще, мне кажется, что вы начали этот разговор, чтобы произвести на меня впечатление? Поумничать решили, Михаил?

– Нет, скорее наоборот. – Сосновский стал серьезен. – Я не пытался произвести на вас впечатление и тем более умничать. Я хотел понять вас, увидеть вас такой, какая вы есть. Я же неожиданно к вам подошел, а в ситуации человек, как правило, не успевает надеть маску и остается самим собой. Нам с вами работать предстоит,