Сломанные крылья рейха - Александр Александрович Тамоников Страница 3

Как это ни страшно было сознавать, но Константин фон Нейрат понимал, что с приближением Красной Армии цеха заводов, особенно те, что работали на проект «ФАУ», будут взорваны, образцы и документацию эвакуируют в Германию. Рабочих и инженеров из числа военнопленных уничтожат. Да, сейчас, в 1944 году, в Берлине отдавали себе отчет в том, что Красная Армия может войти на территорию Польши, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии.

Сосновский ехал на заднем сиденье штабного «Мерседеса» и вел непринужденную беседу с молодым лейтенантом Гюнтером Хольцем. Четыре мотоцикла сопровождения им выделили еще на аэродроме, где Сосновский старательно изображал страх перед партизанами. На «майора Макса Кауфмана» смотрели с нескрываемой иронией. Что взять с тыловика, который фронта и в глаза не видел, который шарахается от каждого резкого звука и часто смотрит на небо, по каждому поводу осведомляясь, наш это самолет летит или не наш? Что взять с инженера с майорскими погонами? Это же не бравый офицер с Восточного фронта, прошедший все ужасы войны с большевиками.

Однако лейтенант Хольц, который встречал Сосновского-Кауфмана на военном аэродроме, вел себя вполне прилично и всячески старался понравиться берлинскому гостю. Еще бы не стараться, Красная Армия наступает, партизаны множатся, опасность повсюду, а в столице так спокойно и красиво. Там играет музыка, там девушки на пляже в красивых купальных костюмах, там спортивные состязания между молодыми офицерами. Там перспективы и связи. А здесь, в этой дыре…

Сосновский болтал, а сам внимательно посматривал по сторонам. Кажется, они отъехали от военного аэродрома в Гостивице достаточно далеко. Хотя что значит тут, в Европе, слово «далеко». Таких бескрайних просторов, как на Родине, больше нигде не найти.

Первый этап он прошел нормально. Платов через свою агентуру в Берлине вовремя получил сигнал о том, что в Прагу едет представитель, который должен оценить положение на заводах, особенно тех цехов и производств, которые связаны с проектом «ФАУ». Специалиста с помощью подпольщиков-антифашистов перехватили прямо в Берлине на аэродроме, и в самолет вместо него сел уже Сосновский. Провернуть такую операцию с офицером СД или генералом вряд ли удалось бы. Но майор из инженерного управления –  сошка мелкая, по меркам столицы. Это здесь, в Протекторате, к нему будут относиться со всей почтительностью и подчеркнутым уважением. И примет его не рейхспротектор и даже не его заместитель, а всего лишь руководство заводов, которые Сосновский-Кауфман намерен посетить. Канцелярия рейхспротектора потом, после ознакомления с отчетом своего специалиста и предложений руководства заводов, расположенных на территории Протектората, получит рекомендации из Берлина.

«Кажется, здесь», –  успел подумать Сосновский, как вдруг тишину дубовой рощи прорезали автоматные очереди.

Головной мотоцикл охраны занесло, и он перевернулся. Следом раздался взрыв гранаты. Лейтенант Хольц взвизгнул почти по-женски и стал кулаком стучать в плечо водителя, требуя, чтобы тот прибавил газу. В другой руке молодого офицера появился пистолет, Сосновский упал на сиденье, опасаясь, что перетрусивший немец начнет палить во все стороны.

Водитель штабной машины оказался человеком опытным. Он уверенно вилял, объезжая перевернутый мотоцикл, потом второй, который бросили автоматчики. Солдаты сопровождения ввязались в бой, а легковая машина прорвалась через партизанский заслон и понеслась дальше по разбитому гусеницами асфальту.

«Сейчас должны быть два крутых поворота, и машина исчезнет из виду», –  вспомнил карту местности Сосновский и, лежа на сиденье, потянул из кобуры пистолет.

Машина резко вильнула, подпрыгивая на кочках из вывороченного асфальта. Сосновский ухватился за спинку переднего сиденья и сел прямо. Все, стрельба осталась позади.

Снова резкий поворот, и Сосновского бросило на дверь машины.

«Все, теперь пора», –  решил Михаил и навел пистолет на лейтенанта.

Из-за рева двигателя и стука подвески водитель не сразу понял, что случилось за его спиной в кабине. Выстрелив лейтенанту в бок, Сосновский тут же отстранился так, чтобы его не забрызгало кровью, и поднял пистолет. Пуля ударила водителя в затылок, лобовое стекло моментально забрызгало кровью и серым мозговым веществом. Сосновский перегнулся через спинку сиденья и перехватил руль. Постепенно сбавляя скорость, машина покатилась по дороге и вскоре совсем остановилась.

Сосновский выскочил наружу и осмотрелся. Стрельба слышалась не так далеко. Автоматчики охраны скованы боем и скоро здесь не появятся. Но времени все равно мало.

Громкий свист заставил Сосновского повернуть голову. На дорогу выбежали двое мужчин с немецкими автоматами. Один был одет в короткую кожаную потрепанную куртку, на втором –  видавший виды пиджак. Первый остановился в нескольких шагах от Сосновского и крикнул по-русски, стараясь произносить слова как можно четче:

– Двадцать семь, пятнадцать, зеленый трамвай!

– Белая цапля на болоте, –  ответил Сосновский условной фразой.

Мужчины бросились к машине, вытащили убитого лейтенанта на обочину и положили его лицом вниз, поправив пистолет в его руке так, чтобы была видимость, что немец отстреливался до последнего. Они завели машину и направили ее на толстый дуб у самого края дороги. С треском и грохотом смялся от удара капот, из разбитого радиатора ударила струя горячего пара. Тот, что был в пиджаке, вытащил из кармана гранату и сделал знак всем укрыться. Он бросил ее так, чтобы она взорвалась неподалеку от мертвого немецкого лейтенанта. Короткой очередью в заднее стекло второй завершил дело. Теперь ни у кого не возникнет сомнений, что водитель «Мерседеса» был убит сзади партизанской пулей.

– Все, у нас приказ сразу уходить, –  сказал мужчина в кожаной куртке.

– Подождите, небольшой нюанс остался, –  улыбнулся Сосновский, протянул свой пистолет и показал на рукав выше локтя: –  Вскользь, пожалуйста. Я через неделю должен выздороветь.

– Вы уверены? –  серьезно спросил мужчина, беря пистолет и прислушиваясь к автоматной стрельбе на дороге. –  У меня такого приказа не было.

– Это экспромт. Очень нужный сейчас. Поверьте, мне здесь еще работать.

– Хорошо, –  мужчина в кожаной куртке без предупреждения вскинул руку и нажал на курок.

Сосновский вскрикнул вполголоса и зажал рану рукой, чувствуя, как рукав форменного армейского кителя наполняется кровью. Мужчина протянул Михаилу его пистолет и кивнул товарищу. Оба побежали в сторону деревьев.

Автоматная стрельба на дороге уже прекратилась. Сосновский посмотрел вслед убегавшим партизанам, поморщился и пошел к разбитой машине, чтобы лечь неподалеку от мертвого немецкого лейтенанта.

В который уже раз Михаил удивлялся талантам Платова, который умудрялся организовывать такие вот операции в тылу врага. Кто были эти люди, которые устроили в нужном месте в нужное время нападение на конвой мотоциклистов, связали их боем и дали уйти