Сергей Соболев - Зашифрованная жизнь Страница 30

– Что мне делать, Виктор? Какие будут «ценные указания»?

– Минутку…

«Минутка» растянулась на добрые пять минут.

– Алло! Ты на проводе?

– Да, я внимательно слушаю.

– Вот что, Анна. Когда закончим разговор, ты поедешь в свой банк. Скажешь менеджеру, который работает по твоей теме, что готова погасить долг.

– Понятно.

– Но уточни у него, переводить ли деньги банку или отправить на счет коллекторского агентства.

– Тоже понятно.

– Далее. Сними со счета две тысячи долларов и проконвертируй. Расплатись за долги по коммуналке – полностью!

– Ясно.

– Позвони также страховщикам, пусть назначат тебе время для аудиенции. Тебе придется к ним съездить и оформить соответствующие бумаги.

– Понятно.

– Веди себя естественно.

– Это как?

– Как вела бы себя обычная женщина, попади она в твою ситуацию. После визита в банк съезди в «Славянский»… Ну, или в «Рио». Походи там, слегка пошопингуй! Можешь – и даже должна! – заехать в пару-тройку автосалонов. Там приценишься к вариантам с покупкой новой тачки…

– Хм… Ход мыслей понятен.

– Во второй половине дня тебе позвонит следователь.

– Поняла.

– Он вызовет тебя – устно – в следственное управление на завтра, на девять утра. Для дачи показаний. Там мы с тобой обо всем подробно поговорим.

– Хорошо, Виктор.

– Будь внимательна, Анна! И осторожна.

– Спасибо за предупреждение. – Козакова увидела в зеркале туалетной комнаты свою кривую усмешку. – Я постараюсь.

Она переоделась для выхода в город. Подкрасилась, выпила чашечку кофе, выкурила дамскую сигарету.

– Майя, не могу тебя с собой взять…

Присев на корточки в коридоре, Анна погладила фыркающую из-за обиды мопсиху по гладкой спинке.

– Я ведь не на колесах… враги сожгли родную «Шкоду»! Ну ничего, ничего. Дела у нас, дорогая, постепенно налаживаются.

Козакова вышла из подъезда. От ее «Шкоды» осталось лишь пятно гари и копоти на асфальте. В небе белыми мухами вьются редкие снежинки, подхватываемые свежим ветерком.

Она повесила сумочку на плечо, затянула чуть потуже кончики платка и зашагала в сторону остановки. Ей надо в центр, а на остановке всегда дежурят два или три таксомотора…

Анна пересекла по диагонали свой двор, затем двор соседнего здания. Услышав за спиной звук автомобильного двигателя, обернулась. И остановилась на тротуаре, чтобы вначале пропустить выезжающий со двора синий микроавтобус с тонированными стеклами, а уже потом перейти улицу.

Водитель фургона нажал на тормоза. Одновременно кто-то снаружи дернул в сторону боковую дверь. Из салона, а также через правую переднюю дверцу на тротуар выбрались трое мужчин. Двое – в камуфляже, в служебных тужурках, в масках, с короткоствольными автоматами. Третий – в цивильном, но лицо его тоже сокрыто шлем-маской.

– Анна Алексеевна Козакова? – прозвучал глухой мужской голос.

– Да… А в чем дело?

– Гражданка Козакова, попрошу проследовать с нами!

Она не успела издать и звука, как двое спецназовцев – или кто они есть – взяли ее под локти. И буквально внесли, втолкнули в салон микроавтобуса.

Ее силком усадили в кресло. Она попыталась освободиться, но ее держали плотно, крепко! Кто-то закрыл боковую дверь. Водитель, не глушивший мотор, сразу тронулся и покатил на выезд из нового микрорайона.

– Э-э… Господа… товарищи! – Анна попыталась все же привстать с кресла, хотя ее и «привязали» крест-накрест специальными ремнями, напоминающими ремни безопасности. – Что происходит? Куда вы меня везете?

Кто-то из крепких мужиков в масках защелкнул на ее запястьях наручники. В следующее мгновение что-то остро кольнуло в левое предплечье. Козакова охнула; больно! Хотела выдать возмущенную тираду, но язык вдруг сделался непослушным… В глазах захороводили снежинки – они были почему-то крупные, как звезды, яркие и разноцветные.

И этим снежным или звездным вихрем Анну закрутило, вознесло в темное бесконечное небо, где она и растворилась, исчезла бесследно.

Глава 16

Вернулись на базу в первом часу ночи. Козак, дождавшись очереди в «оружейке», передал в окошко «беретту» с кобурой, «АКСУ» и снаряженные магазины. Пошатываясь от усталости, побрел на выход…

Некоторые сотрудники все же находили в себе силы, чтобы наведаться в ангар столовой, где был накрыт поздний ужин. Ивану есть не хотелось. Вернее, все желания в нем были притуплены, все чувства умерли, кроме одного: добраться до койки и забыться хоть на время.

Он направился прямиком к модулю Эйч, где разместили новичков, каковые за прошедшие две недели уже успели нюхнуть пороху и узнать, почем фунт баакубского лиха.

В «предбаннике» устроено нечто вроде раздевалки. Иван снял куртку, брюки и свитер, поместил их в шкафчик. Переоделся в шорты. Держа в руке полотенце и свежую майку цвета хаки, наведался в умывальник. Ополоснулся. Несколько секунд смотрел в зеркало, держась, как немощный старик, двумя руками за край металлической раковины. В зеркале отражается совершенно незнакомый тип – с туго обтянутыми покрасневшей шелушащейся кожей скулами, впавшими глазами, под которыми залегли тени, с заострившимся носом, напоминающим клюв хищной птицы…

В спальном помещении жилого модуля вполнакала горят лампы дежурного освещения. Два ряда матрацев – слева и справа от входа, оставляя свободным центральный проход. Некоторые спальники даже толком не застелены. Иван прошел к своему центровому месту у приоткрытого окна. Оттуда, через оставленную щель, веяло ночной свежестью. Но ощущался и некий сторонний запашок… весьма неприятный!

Вот так дела… Какая-то тварь нагадила на его постель!

– What a fuck!..

От входа донеслись звуки, смахивающие на лошадиное ржание. В помещение прошли два другана – Шкляр и Бойко.

– О, дывысь, Петро, москаль всрався!

Бойко, левое ухо которого казалось в два раза больше и длиннее, нежели правое – из-за тампона, прихваченного медицинским пластырем, – подхватил:

– Я ж казав, що кацапу не мiсце серед нормальних людей!

– Укотре пересвідчився, що скільки не вчи нащадків мавп-окупантів, що некультурно справляти нужди пiд себе, вони вперто й тупо гадять!..[57]

Иван переместился в центр модуля. Он встряхнул руки… они по-прежнему были налиты свинцом.

– Так, Василю! Ну то шо, хлопцi? – Бойко обратился к тем нескольким сотрудникам, что находились в этот момент в жилом модуле и что были свидетелями происходящему. – Скiльки можно терпiти серед нас цю азiатську потвору! Гэй, ти! Я з тобою розмовляю, вилупок москальский! Зiбрав швидко лайно i геть звiдсiля!!

– Кто из вас это сделал, уроды? – не повышая голос, спросил Иван. – Или это чья-то провокация?

Шкляр, внимательно следя за каждым движением москаля, стал с ним сближаться. Вот уже между ними метра три всего – можно атаковать…

– What’s happens here? – прозвучал громкий властный голос от входа. – What a fuck! Stop immediately!

В жилое помещение блока «H» вошли сразу несколько старших сотрудников филиала.

Здесь были и новый босс, рыжеватый, с веснушчатым лицом сухопарый англичанин, и О’Нил, и Ричи Доккинз… Последним вошли Сэконд и мулат, державший на сгибе распираемой бицепсами и трицепсами руки «Моссберг».

– Итак, джентльмены? – Англичанин встал между западенцами и Козаком. – Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

– Я догадываюсь, сэр, что именно здесь происходит, – подал реплику О’Нил.

– Так просветите и нас, Дональд.

– Разборка, сэр. Они ненавидят друг друга. И гадят при любом подходящем случае! Я понял это уже в первые дни, когда они здесь появились.

– Они что, не ладят между собой? Почему?

– Русские, – пожал плечами ирландец. – Оказывается, они разные. Мы вот, джентльмены, все говорим на инглише. А в душе ненавидим друг друга…

На скулах у Шкляра набухли желваки.

– Це брехня! Ми з Петром – не руськi, не москалi! Ми – українці!

О’Нил, скаля зубы в ухмылке, сказал:

– Хватит базарить! Начинайте уже выяснять отношения! Коzak?! Чего застыл, как статуя! Врежь ему хорошенько… Тому, кто ближе к тебе!

Англичанин посмотрел на Сэконда.

– Ваш прежний босс совсем вас тут распустил! Никакого порядка и дисциплины. Предлагаю этих троих – в карцер!

– Неплохая идея, – скучным голосом сказал Майкл. – Но у нас каждый человек на счету. Если закроем эту троицу, кто будет выполнять их работу?

– Да ладно вам, джентльмены, – подал реплику Ричи. – Пусть парни разомнутся слегка. А мы посмотрим. Значит, вдвоем против одного?

Ирландец подошел к Сэконду.

– Предлагаю пари. Мой Crazy Russian побьет твоих парней. Они только и умеют, что стрелять из-за угла в спину. Как и ты сам, кстати сказать!

О’Нил вытащил из нагрудного кармана перехваченную резинкой пачку стодолларовых купюр.

– Делайте ставки, джентльмены. Я ставлю на Kozak! Десять тысяч!