Александр Тамоников - Цена предательства Страница 30

У меня все!

Майор сел на место, что-то нервно чертя остро заточенным карандашом на листе бумаги.

Командир положил локти на стол, задумчиво глядя на зеленое сукно своего рабочего стола. Наступила пауза.

Замполит что-то быстро писал в своем дежурном блокноте. Бережной отвернулся, лишенный слова, и смотрел в окно, где по стеклу застучали первые, еще слабые и мелкие капли начинающегося затяжного дождя.

Молчание прервал командир:

— Что скажете в ответ, капитан Бережной?

— Мне непонятна и оскорбительна предвзятость майора Крамаренко. Да, был у меня конфликт в прежней части, и о сути его известно всем, включая и начальника штаба. Но кроме конфликта, были еще и Таджикистан, и два ранения, и награждение боевой медалью. Это не в счет? То, что меня перевели именно к вам, в этот автобат, извините, решение принималось не мной! А прибыл я сюда служить, исполнять свой долг. Но вижу, что в армии становится все больше таких крамаренков, которые несут разрушение своим доведенным до тупизма солдафонством. Так что, не исключаю, следует подумать, а не бросить ли все к чертовой матери и не свалить ли из армии? По крайней мере не видеть больше этой порнографии.

— Не забывайтесь, капитан! — поднялся командир. — Мне все ясно. Я принимаю решение. За оскорбление старшего по званию офицера и невыполнение законных требований прямого начальника вам, капитан Бережной, объявляю строгий выговор! С вами все! Можете идти!

А вас, товарищи заместители, прошу остаться, разговор нам предстоит долгий. И смотри, Бережной, — уже на выходе успел остановить Владимира командир, — чтобы через двое суток акты приемопередачи должности лежали у меня на столе. И ни о каком увольнении и думать не сметь! Понял, капитан?

— Так точно, разрешите идти?

— Идите!

Володя покинул кабинет командира.

Он вышел из штаба, подумав, стоит ли зайти в казарму, махнул рукой и пошел в городок, в общежитие.

В окне кабинета командира части продолжал гореть свет.

Знать, обсуждают его. Ну и черт с ними, пусть обсуждают!

Он шел по темной аллее, обрамленной с обеих сторон густым подстриженным кустарником. В отличие от расположения войсковой части, которое неплохо освещалось, военный городок тонул в кромешной тьме. Да еще начавшийся мелкий дождь вмиг превратил тропинки между домов в грязные, непроходимые дорожки, так что до общежития Владимиру предстояло добираться кружным путем, по редкому асфальту. В общежитие, где его ждало одиночество. Но он ошибался.

Внезапно слева он услышал знакомый и такой милый голос:

— Володя?!

Бережной остановился.

— Вера?

— Не стой там, иди ко мне, я возле детской беседки.

Капитан увидел силуэт любимой, одним прыжком перепрыгнул через кусты и тут же попал в объятия той, о которой думал все это время.

— Вера! Ты! Наконец-то!

Губы их слились в долгом поцелуе. С трудом оторвавшись от Володи, Вера глубоко вдохнула воздух:

— Ух! Чуть не задохнулась!

— Вера! Я так ждал встречи с тобой, так хочу тебя, Вера?!

— Идем!

— Куда, любимая?

— Идем! Подруга с мужем в отпуске, квартира свободна.

В груди Владимира кольнуло. Может, вот так она и других манила за собой для близких свиданий? В чужих квартирах, втайне от мужа? Он попытался отогнать эту мысль, но непонятная и ничем не обоснованная обида осталась.

Вера продолжала, не замечая в темноте, как боль ревности легкой тенью накрыла его лицо:

— Пойдем по одному! Видишь четырехэтажный дом?

Через пять минут зайдешь в третий подъезд. Квартира № 30. Дверь будет открыта. Побежала я, жду, Володенька!

Она скрылась за деревьями. Володя посмотрел на часы — 20.55. Вышел обратно на аллею, посмотрел в сторону штаба. Окна в угловом кабинете продолжали светиться.

Через пять минут ровно он вошел в квартиру. Вера встретила его объятиями и жадным поцелуем.

— Пройдем в комнату, я там свечи зажгла, свет включать не будем.

Они прошли в уютную комнату, где в углу, уже разобранная, стояла софа. Где-то из глубины играла тихая эротическая музыка, мерцал колеблющийся свет нескольких свечей на журнальном столике. На нем же бутылка шампанского, конфеты в хрустальной вазе. Да два кресла по разным сторонам.

— Выпьем, Володя? Я вижу, ты напряжен!

Она села, и халат, в который была одета Вера, распахнулся внизу, обнажив ее красивые ноги. Кровь ударила в голову офицера, истосковавшегося по женской ласке.

Бережной почувствовал страстное, непреодолимое желание обладать любимой. И после того как они немного отпили игристого вина, Владимир бросился к ней. Поднял на руки. Вера, запрокинув голову назад, зовуще смотрела ему в глаза. И в ее зрачках отражалось пламя свечей, как пламя страсти.

Володя, уложив Веру на софу, резко сорвал с женщины халат. Она от неожиданности вскрикнула:

— Ах! Ты что, Володя?

Под халатом ничего, кроме ее смуглого тела, не было.

Он сбросил с себя форму, отрывая пуговицы, как назло не поддававшиеся ему. Затем, как жадный самец, победивший в схватке за самку, набросился на женщину.

Вошел в нее без подготовки, грубо.

Вера вновь вскрикнула:

— Ты делаешь мне больно, Володя!

— Не могу… Не могу… — только и шептал Владимир.

Его прерывистое дыхание мешало говорить.

— Ну хорошо, — сжала губы Вера, — делай для себя.

— А ты?.. Ты?

— Я не могу так!

— О-о!!! — выражая крайнюю степень наслаждения, Володя весь напрягся, тело его покрылось испариной.

Затем оно обмякло, и он опустился рядом с Верой, пытаясь отдышаться.

Она, облокотившись на ладонь согнутой в локте руки, смотрела на удовлетворенное лицо любимого, другой рукой гладя его повлажневшие короткие волосы. Наконец он открыл глаза, притянул ее к себе, обнял:

— Извини, дорогая, я потерял голову.

— Я понимаю тебя, не надо извиняться.

,:

— Сейчас, Вера, я сделаю все для тебя!

— Отдохни! Давай поговорим пока. Ты ведь не только от страсти делал мне больно, признайся? Ты за что-то мстил мне? За что, Володя?

— Ты не права.

— Я права. И ты это знаешь. За что ты мучил меня? За то, что когда-то произошло в училище? Не пора ли забыть те ошибки, которые мы по молодости понаделали тогда, лишив себя счастья?

— Глупости! Я о том, что ты сказала, даже не подумал.

— Тогда, может, из-за тех слухов, которые вьются вокруг меня, как вороны черные?

Владимир на этот раз промолчал.

— Понятно! Но почему тогда сам не спросишь меня, были ли у меня мужчины, кроме Крамаренко?

— Вера!

— Нет, Володя, давай разберемся до конца. Чтобы к этой теме больше никогда, слышишь, НИКОГДА не возвращаться.

— Хорошо. Спрашиваю, были ли у тебя мужчины, кроме мужа, и как много их было?

Вера задумалась.

— Вот ты как поставил вопрос? Ладно, отвечу. Да. Были. Двое! Много это или мало? Но никак не весь гарнизон, как утверждают злые языки. И это объяснимо. Я же женщина, мне ласки хочется, любви, а не дежурной случки по супружеским обязательствам перед мужем. Мужика нормального, а не пойми что рядом под боком. Но, учти, все это было до тебя. До того, как появился ты.

Знаешь, когда семь лет назад ты обнял меня на дискотеке, а потом проводил домой, во мне все перевернулось.

Я почувствовала, что полюбила тебя. И все было так хорошо, пока та новогодняя ночь все не испортила. Но не будем об этом, а вернемся к твоему вопросу.

— Вера!

— Подожди, я должна сказать все до конца. Вернемся к тем двоим, что были у меня, кроме мужа. Я пыталась найти в них хоть каплю того, что присуще тебе. Не видя тебя, я пыталась создать, не знаю, как это лучше выразить, твой образ в другом. Пыталась увидеть подобие тебя. Создать для себя этакую волнующую сказку… Но, как выяснилось, сказок в жизни не бывает. В большинстве случаев, тех, кого я выбирала, интересовало только мое тело. И еще осознание очередной победы. Никому не было дела, как я страдала после таких встреч, да и не знал никто этого. И ты не сможешь понять, как я тогда ненавидела себя, свое тело, свою душу. Больше я никого не хотела видеть, поняв, что ты — это только ты и другого, даже похожего на тебя, мне не надо. Поняла и смирилась. Ты вправе не верить мне, но я сказала правду, единственную правду, в отличие от того, что говорят обо мне, да и наплевать мне на все эти слухи! Обидно только.

Бережной перехватил нить разговора:

— Вера! Я понимаю тебя, не надо ничего говорить.

Я тоже не вел монашеский образ жизни, был женат. Ты в курсе той глупости, что я совершил. Но вот тогда я действительно мстил. Но не тебе, а себе. За то, что так подло, и в этом ты была права, погубил наше счастье. Своими руками уничтожил его… Жизнь с проституткой, естественно, не сложилась, мы разошлись, я тоже имел женщин, но ни с одной не испытал даже близкого к тому, что испытывал с тобой за месяцы наших близких отношений! Ты же не упрекаешь меня в этом? Не надо больше ничего говорить. Извини меня, я так виноват перед тобой! Я люблю тебя и хочу вновь и вновь. Давай лучше подарим оставшееся время друг другу. Главное я понял, что ты любишь меня, и судьба в конце концов свела нас вместе.