Елена Караваешникова - Офицеры Страница 30

Поджарые «ягуары» с обвязанными черными шелковыми платками головами, пригнувшись, прыгнули в комнату и взяли на прицел «Калашниковых» разъяренных белых парней.

Начальник охраны шагнул прямо к Наташе, схватил за руку и потащил к двери. Ставр сидел на полу, не рискуя вставать, потому что державший его на прицеле «ягуар» мог неправильно понять какое-нибудь движение. Проходя мимо, Наташа готова была плюнуть в Ставра от презрения и ненависти. Но она встретилась с его глазами, в которых неожиданно для нее запрыгали искры смеха, кажется, он подмигнул ей, а может, просто сощурился, потрогав ушибленное место. Девушка поняла, что здесь сейчас произошло.

Русскую женщину могли кинуть русским же спецам только из-за привычки домашних слуг тупо подчиняться приказам господ. Когда эта оплошность дошла до начальника охраны, он бросился ее ликвидировать. Спецы постоянно были настороже, их внимательный слух уловил движение в коридоре и угрожающий топот бутсов начальника охраны, который специально выработал такую походку, чтобы его шаги заранее вызывали нервную дрожь у подчиненных.

Нетрудно было догадаться, что означает шухер в коридоре, поэтому Ставр и Шуракен постарались убедить охрану, что беспокоиться не о чем: они отнеслись к девчонке как к проститутке и передрались из-за нее.

— Ты в порядке? — спросил Шуракен, когда «ягуары» выволокли Наташу из комнаты и сами выкатились следом.

— Как же, в порядке… Хорошо не по ребрам. Разминая ушиб, Ставр поднял опрокинутое кресло и сел.

— Какое свинство, — сказал он, глядя на раскиданные по полу осколки тарелок, растекшуюся из упавшей бутылки лужу и прочие последствия его акробатического трюка. — Чтобы произвести выгодное впечатление на этих сраных «ягуаров», надо было показать какой-нибудь аттракцион в их вкусе, — пояснил Ставр. — По-моему, у меня получилось. Они убрались, не задавая лишних вопросов.

— Ни разу не слышал, чтобы какой-нибудь «ягуар» задал кому-нибудь какой-нибудь вопрос, — заметил Шуракен. — Ладно, пошли они на хер. Если мы хотим помочь девчонкам, времени у нас всего ничего. Ребята утром улетают в Москву, а до следующего борта, боюсь, девчонкам не продержаться.

— Да, это может быть нескоро. Кем мы будем, если еще хоть на один день оставим девчонок Джо-рику?

— Да, но все-таки нам стоит позаботиться, как прикрыть собственные задницы. Если сейчас устроим шухер, то считай — мы покойники. Наша жизнь тут ни черта не стоит.

— Пусть наша жизнь ни черта не стоит, но и его не дороже, — уточнил Ставр.

— Речь не о том, кто — кого, а о том, чтобы отправить девчонок домой и самим подставиться по минимуму. Например, если мы отвалим завтра в составе конвоя, а ночью вернемся, то надо будет еще доказать, что это мы увели девчонок.

— Никогда не видел ни одного генерала Джорика, который побеспокоился бы кому-нибудь что-нибудь доказывать, — в свою очередь съязвил Ставр. — Ты всерьез рассчитываешь спереть у Джорика баб, а потом отбрехаться? Не надейся. Пороть нас будут сурово, и ты даже российским паспортом не прикроешь свою жопу.

— Но девчонок мы в любом случае бросить не можем.

— Не можем. Нам чертовски повезло, что у нас наконец появилась возможность сделать что-то хорошее, и мы просто не можем такую возможность упускать.

— А тогда что?

— А тогда то, что, как мне кажется, мы можем рассчитывать на Советника. Внутренний голос шепчет мне, что он нас прикроет.

— И давно он тебе шепчет? А мышек, пауков ты у себя в голове еще не находил? Ты рехнулся, Ставридас? Будет здорово, если он хотя бы позаботится о том, чтобы с нами обошлись без особого цинизма — просто поставили к стенке, как Герхарда.

— Ставлю «калаш» против пары рваных кроссовок, что Советник постарается замять эту историю, потому что наверняка он в ней сам замазан.

Шуракен уставился на Ставра, как будто в первый раз увидел.

— А то? — продолжил Ставр. — Через кого, по-твоему, Джорик добыл московских девчонок?

— Вот дерьмо! Похоже, ты прав. И если это действительно так, то Советник, конечно, все замнет, Джорик у него на коротком поводке. Но мы с тобой будем «крокодила» до винтика разбирать, прежде чем в него сесть.

— На войне как на войне, — усмехнулся Ставр. — А война кончается только для мертвых.

— Раз мы все решили, — сказал Шуракен, считая предмет дискуссии исчерпанным, — давай разделим две капли рома, которые остались на дне бутылки, и пойдем выполним свой долг. Но прежде давай договоримся, что драть девчонок не будем.

— Это почему? Шур, они же не монашки! Те были, во-первых, чужие, во-вторых, старые, а эти — свои, и к тому же эротический балет. Я думаю, они нас просто не поймут, решат, что мы педики.

— Кончай придуриваться, Ставридас, ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Я не хочу, чтобы они думали, что мы вытаскиваем их, чтобы самим трахнуть. В Москву вернемся, все твои будут, кого поймаешь, а здесь перебьешься. Это вопрос чести.

— Ну если для тебя это так важно… Хорошо.

— Договорились?

— Договорились.

9

Охранник принюхался к вожделенному духу джина, распространявшемуся от белых коммандос, которые вывалились из комнаты. Имитация опьянения, пожалуй, единственное, в чем не может переиграть даже очень плохой актер. Любой мужчина может изобразить это блаженное состояние души и тела и собрать гарантированную дань сопереживания.

«Вот набрались», — с завистью подумал охранник.

Он лениво поднялся с брошенного на пол полосатого тюфяка и заявил:

— Ходить нельзя.

— О'кей, — ответил Шуракен, — а чего можно? Летать? Я не могу. Ставридас, ты можешь?

— Я?.. Нет. Сейчас не могу, от качки я блевать начну. Слушай… приятель, где сортир?

— Там.

Охранник шагнул к спецам, чтобы показать им дверь, но в глазах у него вдруг вспыхнул ослепительный свет, и все провалилось в черноту.

Ставр перехватил автомат охранника, прежде чем он упал на пол. Шуракен без всякого видимого усилия взвалил тощего африканца на плечо, и тот повис на нем, как львиная шкура на плече древнегреческого героя, с той только разницей, что она была не золотисто-рыжей, а пятнисто-зеленой. Вернувшись в комнату, Ставр и Шуракен плотно закрыли дверь и занялись потрошением добычи. Как все местные вояки, охранник был увешан оружием: автомат, пистолет, нож, пара запасных магазинов и ручная граната. Все это было весьма кстати, потому что собственное оружие у спецов забрали, заявив, что в резиденции верховного главнокомандующего республики никто, кроме охраны, не может иметь при себе оружия.

Ставр сложил узкую полоску из валявшейся в комнате газеты и, обернув ею гранату так, чтобы она плотно прижала скобу, осторожно выдернул кольцо. Когда спецы вышли из комнаты, Ставр повесил гранату, зажав концы газетной полоски между дверью и косяком. Теперь, если б охранник очухался, у него не возникло бы ни малейшего желания приближаться к двери, тем более ее открывать. Чтобы ликвидировать маленькую противную штучку, оставленную Ставром, надо было обладать определенной квалификацией и хладнокровием и желательно иметь английскую булавку. Для тех, кто, подойдя к двери снаружи, мог не понять, для чего в дверную щель засунута газета, Ставр тубой камуфляжного грима нарисовал стрелку и написал: «Не трогай ее. Заминировано».

Спецы двигались легко и бесшумно, как пара волков. Уклоняясь от неожиданных встреч, короткими бросками от укрытия к укрытию преодолевали лестницы, коридоры и залы. Чтобы избежать столкновения с охраной в центральной части виллы, где помещались апартаменты генерала Агильеры, Ставр и Шуракен поднялись на чердак и вылезли на крышу. Спецы прошли по темной, не освещенной луной половине кровли, и единственными живыми существами, видевшими их, были летучие мыши, охотившиеся за ночными бабочками.

Добравшись до противоположного крыла здания, спецы залегли на краю крыши и начали прислушиваться и принюхиваться, как коты, терпеливо выслеживающие добычу.

Люди, если они еще не умерли, всегда издают какие-нибудь звуки, а если они не спят, то им всегда есть что сказать друг другу или чем заняться. Двое охранников лежали на своих полосатых тюфяках под дверью девушек, пили ром и закусывали финиками. Вся эта компания издавала соответствующие запахи и звуки, по которым Ставр и Шуракен быстро определили, сколько на галерее людей и где они устроились.

Охранники не успели даже вскочить с тюфяков, когда две черные тени молниеносно соскользнули по резному столбу галереи и подмяли их, как леопарды. Никто не издал ни звука, только бутылка, булькая, откатилась в сторону.

Отбросив бесчувственные тела от двери, Ставр и Шуракен просто отодвинули засов и вошли.

— Есть в этом доме живые души? — по-русски спросил Шуракен.

— Девочки, это наши!