Роман Антоновский - Альфа-самец. Мочи их, Президент! Страница 30

— Так поступают только тоталитарные режимы, демократия же ищет медикаментозные и щадящие методы лечения социальных болезней.

— Дааа? А бомбардировки Сербии, вторжение в Ирак, Афганистан?

Эти меры были оправданы: режимы данных стран представляли угрозу для цивилизованного мира, как сейчас представляют угрозу КНДР или Иран.

— Минуточку. А ответьте мне на простой вопрос. На кого агрессивный Иран и агрессивная Северная Корея напали за последние 50 лет? В отличие от НАТО, за которыми свежий кровавый след тянется уже много лет.

— Ну, Иран вроде воевал с Ираком… — замялась журналистка.

— Действительно. Только Ирак напал на Иран, а не наоборот, и финансировали Саддама Хусейна американцы, создавшие также и «Талибан», — победоносно добил ее Виктор.

— Хммм… А вы интересный собеседник, хотя я с вами и не согласна. Может, мы переспим с вами? — Рука Вивианы легла на пах Семенова, а в лицо ему ударил легкий перегар, вырвавшийся из ее полуоткрытых губ. — У вас член такой же крепкий, как ваши убеждения? Я еще никогда не трахалась с реакционером, только с «Эхом Москвы».

Виктор аккуратно убрал руку Вивианы со своего паха. Ну вот, зашел выпить, называется… Держись, Витя!

— А вы слышали о телегонии, душа моя?

— Что это такое, венерическая болезнь? — еще ближе придвинулась к Виктору Вивиана.

— Нет, это такая любопытная теория; особенно полезно ее усвоить для любительниц легких романов и барных знакомств вроде вас. Суть ее в том, что каждый мужчина, занимаясь сексом с женщиной, сбрасывает в нее информацию о своем ДНК, и женский организм ее сохраняет. И потом, когда женщина беременеет от другого мужчины, плоду может передаться часть генетической информации от ее бывших любовников. Иными словами, ребенка вам зачнет атлет и интеллектуал, а ваш сын может унаследовать отклонения дегенерата, с которым вы переспали по пьяни в пору своей бурной молодости.

— Ой, какая ерунда! Впрочем, если я вас трахну, мои дети унаследуют только хорошее от такого интересного и красивого мужчины…

— К несчастью для вашей похоти, я женат. И любимой изменять не привык. В отличие от либералов, у реакционеров есть убеждения. — Семенов встал со стула и бросил на барную стойку деньги за коктейли и водку. — Счастливо оставаться. — Он поцеловал оторопевшую Вивиану в лобик и начал проталкиваться к выходу.

— Козел, — злобно прошипела отвергнутая мегера ему вслед.

Перед тем как покинуть душное прокуренное помещение, где у него уже начала болеть голова, внутри которой шумели 300 граммов водки, Виктор зашел в туалет. Из кабинки ему навстречу вышел известный своими проамериканскими взглядами телеведущий. В жизни он выглядел еще более омерзительно. Помятая рубашка, красная рожа со сверкающими маслеными глазками, бородавка на щеке. Эх, дать ему, что ли, по роже, раз я в гриме?

Пока Виктор прокручивал в мозгу сценарий возможного избиения слизняка, объект его нелюбви покинул помещение сортира.

Семенов вошел в кабинку и профессионально присмотрелся к деталям. Его внимание привлек скомканный целлофановый пакетик возле унитаза. Виктор опустил крышку и провел по ее засаленной поверхности карточкой — получилась неслабая дорожка белого порошка.

Порыв свежего воздуха немного выбил алкогольный дурман из головы Семенова. Он вспомнил свой диалог с глуповатой Вивианой (ранее известной как уроженка Брянска Карина Муйло) и расхохотался.

Несмотря на ветер и дождь, Виктор решил немного прогуляться. Легкое опьянение добавило легкости его походке, ноги сами по себе, безо всякого сопротивления наматывали на себя асфальт.

— Стоояять! — Виктор вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел тучного милиционера.

— А в чем, собственно, дело?

— Тебя е…т? Сказали остановиться — выполняй! Документы показывай.

Тусклый свет фонаря на мгновение выхватил красное жирное лицо служителя закона.

— Пожалуйста! — Виктор не раздумывая протянул ему свой паспорт.

— Смотри-ка, прям как нашего президента зовут, только рожа другая, — хмыкнул мент.

Виктора прошибла холодная испарина. Ядрена вошь! Там же фотография его, настоящая! Хорошо, что темно и фото мент не разглядел.

— Да он уже не президент, премьер, — нарочито безучастно сказал Виктор.

— Да какой там премьер! Все знают, что настоящая власть у него. Так что не звизди! Постой, а чем от тебя несет? Ты пьяный, что ли? — Жирная морда приблизилась к лицу Семенова и тщательно принюхалась.

— Даже если и так. Какое право вы имеете меня останавливать? Я немного навеселе, иду домой. Ловите лучше преступников.

— Ты чего несешь, козлина? Ты и есть преступник, я тебе с ходу могу дел восемь пришить! Давай в отделение скатаем, проверим, какой ты тут гарант Конституции… — Мент, как заправская шпана, сплюнул себе под ноги.

— А может, ты для начала назовешь свое имя, фамилию, звание и скажешь, на каком основании меня задерживают?

— А ты умный, да? Умный? Хорошо сейчас я тебе все скажу. — Внезапно мент ударил Виктора дубинкой под дых. — Это мое имя, это мое звание, а это основание для задержания! Хватит? — Он нанес подряд несколько жестких ударов, от которых Виктор упал в грязь на колени. Перед его лицом аппетитной целью маячил пах мусора.

— Да, пожалуй, хватит, — выдохнул Виктор и сильно ударил мента по яйцам.

— Ой, б…! — Толстяк шумно выпустил воздух и присел на корточки.

Виктор резко распрямился и с оттягом ударил служителя порядка коленом в лицо. Тот с визгом опрокинулся на спину прямо в лужу. Вошедший в раж Семенов ударил его еще раз. Мент хрюкнул и отключился.

С другого конца улицы послышался вой мигалки. Виктор быстро отряхнулся и, оглянувшись, спокойно свернул в один из переулков. Через пару кварталов быстрой ходьбы он остановился и отдышался.

В самом конце переулка шло неслабое движение. Со стороны оживленного проспекта к одному из домов стекался непрерывный поток машин. Над старинным особняком переливалась всеми цветами радуги неоновая вывеска. «Наверное, очередной клуб-шалман», — догадался Виктор. Он взглянул на часы — два часа ночи. Спать еще совсем не хотелось, алкогольная апатия еще не сменила алкогольную бодрость.

Виктор критически оглядел себя в полутемной витрине. Поправил сбившийся в драке с милиционером парик и еще более тщательно отряхнул пальто и брюки. Что ж, теперь он снова приобрел внешний вид преуспевающего менеджера. Можно и в клуб! Семенов сунул руки в карманы и, насвистывая, стал спускаться вниз по улице.

Возле входа толпилась разношерстная толпа ночных гуляк. Виктор поморщился. Раскрашенные окраинные малолетки мешались с дородными мужиками в дорогих пальто; причесанные загорелые полупидорки, пожимая руку чернявому пареньку, заходили внутрь с черного входа.

Профессиональным чутьем разведчика Семенов сразу определил, что чернявый слащавик в фиолетовом пуховике и оранжевых угах решает, кому сегодня можно войти в клуб, а кому — нет. Виктор покорно занял свое место в очереди.

— Эээ, дай пройти, да?! — услышал он за спиной характерный горский говорок, и украшенная золотыми кольцами рука легла ему на плечо.

Виктор брезгливо обернулся. Сзади него стоял совсем молодой заросший щетиной парень характерной северокавказской внешности. Семенов узнал в нем сына Салмана Акаева, его наместника в Чечне.

Виктор давно вынашивал план воевать на Кавказе руками горцев, а не подставлять под пули русских ребят. В итоге ему удалось договориться с одним влиятельным кланом, которому он и отдал на откуп Чечню. Клан возглавлял после смерти отца, кортеж которого расстреляли из установки «Град» представители соперничающего тейпа, молодой, но активный Салман Акаев. В считаные месяцы с помощью собственной гвардии и федеральных войск он взял под контроль всю Чечню. Однако для России и Семенова попытка приручить одних горцев, чтобы приструнить других, обернулась новой головной болью. Амбиции Акаева и его окружения простирались далеко за пределы Ичкерии. Честолюбивый Салман активно начал высказываться по всем российским проблемам и вынашивал планы стать наместником всего Кавказа. Виктору стоило немало труда удерживать ретивого горца от необдуманных поступков. Да и недавно убитый террорист и предатель Агамиров приходился Акаеву дальним родственником.

18-летний Амир пошел в отца крутым нравом, но, в отличие от него, ничем, кроме развлечений, не интересовался. Акаева-младшего уже неоднократно задерживала московская милиция (он учился в столице на юриста) то за драки, то за хранение наркотиков, но неизменно отпускала после заступничества влиятельного родственника.

Виктор стряхнул руку Амира и внимательно посмотрел в его волчьи глаза.

— Тебе, что, места мало?

Амир заиграл желваками, но отвел взгляд и промолчал. Принцип укрощения молодых волков человеческого происхождения мало отличался от принципов дрессировки реальных диких животных. И тех, и других можно осадить взглядом. Главное — знать, как.