Сергей Зверев - Крестовый перевал Страница 30

Он сбавил темп, перешел на шаг. В зеленом райончике все спокойно: тут и там визжали дети, по асфальтовым аллейкам степенно гуляли юные мамаши с колясками, куда-то спешили вездесущие пенсионеры…

Ничего подозрительного.

Ткач не знал, куда направиться. В район станции метро «Войковская» они приехали с Анатолием поздней ночью; где и какие здесь магазины — Юрка не знал. Однако приставать с расспросами к прохожим нельзя — лучше вообще не обращать на себя внимания. Вдруг его фото уже показали по новостным телеканалам, а сам он объявлен во всероссийский розыск?…

За цепочкой многоэтажных домов кипела бойкая жизнь: мчались потоки машин, проходили прохожие…

— Ленинградка, — узнал молодой человек.

Он сделал несколько шагов в сторону оживленного шоссе, в надежде отыскать вблизи станции метро салон сотовой связи. И вдруг остановился на аллее как вкопанный.

Из-за длинной многоэтажки на ту же аллею медленно поворачивает «Audi TT». «Шоколадка с бронзовым отливом», как окрестил ее масть Базылев…

Глава третья

Следующим утром я отправляюсь на Сенной рынок. Только в россыпи тамошних ларьков мне нужно отыскать аккумулятор или зарядное устройство к найденному у Юрки старому сотовому телефону.

Погодка радует ярким солнцем, ласковым ветерком с Волги. Прикупив банку пива, неспешно обхожу лотки и ларьки с разнообразным хламом.

— Нет, — качает головой один торгаш.

— Не найдешь — этот аппарат из прошлого века, — «обнадеживает» другой.

Третий — верткий рыжий мужичок — посмеивается:

— Аккумуляторы к таким «утюгам» в последний раз встречались лет пять-шесть назад.

— А что посоветуешь? — теряю терпение. — Позарез нужно реанимировать записную книжку.

— Пройдись дальним рядом. Там сидят старики и торгуют похожим раритетом, — советует он, поскоблив пятерней затылок. И вслед добавляет: — Не найдешь — возвращайся. Покумекаем…

Дальний ряд напоминает музейные экспозиции: инструменты и радиодетали, провода и приемники, древние телефонные аппараты и грампластинки… Иногда встречаются и предки сотовых телефонов. Возле таких прилавков я останавливаюсь, завожу разговор с продавцами, показываю свой «экспонат»… Бесполезно. Знающий народец к моей проблеме относится с пониманием, но помочь не берется.

Покончив с «музеем», возвращаюсь к рыжему мужику.

Покрутив в руках аппарат, тот деловито интересуется:

— Как быстро его нужно оживить?

— Чем скорее — тем лучше.

— Завтра утром подходи. Но поимей на вид: за срочность у меня двойной тариф.

— Сколько?

— Полторы штуки.

— Рублей?

— Ну, не долларов же! — шумит рыжий. — Мы, чай, в России проживаем, а не в Московском царстве-государстве.

— Договорились.

— Только поимей на вид… — опять скоблит он клешней затылок, — питание за полторы штуки я твоей антикварной трубе сварганю. Но ежли она не заработает по причине скончавшихся микросхем — я не виноват и плату все одно взыщу. На такой расклад согласный?

— Куда ж деваться? — смеюсь и пожимаю грубоватую ладонь.

Минули еще одни бездарно прожитые отпускные сутки. Вместо ночных, сексуальных утех с какой-нибудь красоткой сплю в одиночестве на узком неудобном диване. Вместо горизонтального положения на волжском пляже опять тащусь в сторону рынка под названием «Сенной». Правда, есть одно смягчающее обстоятельство или, скорее, утешение: сегодня впервые за время моего отпуска небо над Саратовом потемнело, солнца не видать; с самого утра моросит мелкий дождь, и налетают порывы прохладного ветра. Шлепаю по лужам и походя вспоминаю последнюю встречу с Серафимой. Точнее, ее окончание — чаепитие на крохотной кухне…

Фитнес-чай на деле оказался ароматно пахнущей безвкусной жидкостью цвета сильно разбавленного коньяка. Я делал вид, будто напиток мне нравится, и вводил Серафиму в курс последних событий. Женщина она умная — таким не грех доверить и государственную тайну.

Моя встреча с чеченцами ее не впечатлила — Саратов в этом смысле форменный филиал Северного Кавказа. В особенности те районы, что прилегают к большим продуктовым рынкам.

— Ошибку не исключаешь? — предположила она. — По мне так они все на одно лицо.

— Возможно, — не стал я вдаваться в подробности.

А вот история о смерти таксиста Серафиму потрясла.

— Господи, — пробормотала она дрожащими губами, — мне девчонки вчера на работе про это убийство рассказали. Значит, ты был в той машине?

— Был. Поэтому и нырнул с тобой во двор, заметив похожих мотоциклистов…

Серафима помолчала, сосредоточенно нахмурив бровки. А потом, невероятным образом объединив факты в одну логическую цепочку, огорошила вопросом:

— Тебе не кажется, что для полноты картины здесь не хватает исчезновения Юрки?

— При чем здесь Юрка?

— Первый раз ты повстречался с мотоциклистами по дороге к Юркиному дому. Второй раз — покинув его. По-моему, тут есть закономерность. Согласен?…

Спорить не берусь. Во-первых, с такими красивыми женщинами не спорят. А во-вторых, маленькое зернышко логики в ее словах имелось…

Торговые ряды Сенного рынка. Даже в непогоду здесь толчея, какофония попсы и острые запахи кавказской кухни. Лавируя в толпе, я легко нахожу лоток шустрого рыжего мужика. Поздоровавшись, интересуюсь успехами.

— Представляешь — работает! — выуживает он из-под прилавка древний Юркин телефон. — На, проверяй.

Действительно, при нажатии на кнопки маленький экран оживает. Листаю меню, нахожу список контактов, перебираю многочисленные фамилии…

— Ну, как? — скребет торговец узловатыми пальцами затылок.

Он прав. Сначала нужно рассчитаться.

Довольно улыбаясь, мужик сует честно заработанные деньги в карман и протягивает на прощание узловатую натруженную ладонь:

— Ну, ты это… поимей на вид: ежли что надо починить из старой техники — приходи. Завсегда буду рад помочь…

«Э-эх, — протяжно вздыхаю, пробираясь к выходу, — вот он наш простецкий российский люд. Незлобивый, работящий, неизбалованный. И на кой черт ему нужно это государство? Оно его пинает, обворовывает и рот затыкает… А он честнее и чище этой гребаной власти в тысячу раз».

Вырвавшись на относительную свободу, снова погружаюсь в длинный перечень друзей и подружек непутевого Юрки. Фамилии, имена, клички…

О, Базылев! Встречаю знакомую комбинацию букв. Что-то младший Ткач мне про него лепил. Обнадеживает. Если не найду Ирэн — наберу Базылева.

Увы, но заветное имечко юной девицы так и не нашлось в длинном списке. Немудрено — телефон старый, а с Ирэн он знаком недавно. Ладно, звоню Базылеву…

Сотовый не отвечает. А домашний тут же отзывается нервным женским голосом:

— Да, слушаю!

— Здравствуйте, это беспокоит родственник Юрия Ткача.

На другом конце отчетливо слышен усталый вздох.

— Ну и что вы хотите?

— Дело в том, что Юрий несколько дней не появляется дома, Дарья Семеновна — его тетка, волнуется…

— Я тоже волнуюсь! — резко отвечает женский голос. — Моего мужа тоже нет несколько дней!..

Стараюсь говорить мягко и убедительно:

— Простите, у вас случайно нет номера телефона Ирины — подруги Юрия? Мне кажется, с ее помощью мы могли бы выяснить, где они находятся.

— Сейчас, подождите…

Трубка пугает долгим молчанием.

И вдруг оглушает:

— Записывайте.

— Ага, диктуйте…

Есть! Запомнив номер и поблагодарив жену Базылева, я так обрадовался, словно не Серафима, а Ирэн была моим идеалом красоты, ума и обаяния.

Пока не забыл, тороплюсь набрать заветный номер…

— Да, — слышится тихий голос после трех длинных гудков.

— Ира?

— Я слушаю.

— Привет. Это Павел. Павел Белозеров. Мы встречались у…

— Я помню, — перебивает она.

Ого! А балбес Ткач называет ее блондинкой!

— Ир, ты не в курсе, куда подевался Юрка? Уехал и дня четыре ни слуху ни духу. Дарья Семеновна беспокоится…

— А ты разве телек не смотришь? — спрашивает абонент странным тоном. В голосе и печаль, и упрек одновременно.

— М-м… последнее время не смотрю. А что случилось-то?

После долгой паузы из телефона доносится шепот:

— Они погибли.

Останавливаюсь посреди улицы.

— Кто погиб?

Молчит.

— Как это случилось? Когда? — кричу я в телефон.

Вместо ответа слышатся всхлипы. Приходится тоже взять паузу, а затем вкрадчивым баритоном попросить:

— Ирочка, пожалуйста, успокойся. Мы можем встретиться?

— Да. Ближе к вечеру.

…Ирэн, как всегда, немножко глуповата, подобно рекламе кефирной «Активии». Немножко манерна и капризна.