Сергей Зверев - Крапленая обойма Страница 30

Хан перестал давать распоряжения, раздвинул руками стебли пшеницы и стал смотреть в сторону Глашкиной избы. Я тоже раздвинул стебли злаковых и принялся наблюдать за тем, что происходило у начала деревни.

Лор показался на дороге примерно минут через двадцать. По всей видимости, прощание у него было нелегким. Наверное, он в самом деле любил Глашу.

Лор вышел через калитку – до моего слуха донесся ее скрип – и уверенно двинулся по дороге. Бурый и Ворон слегка сместились вперед с тем, чтобы, как велел Хан, зайти противнику сзади. Армен что-то достал из-за пояса и приготовился выйти на дорогу, едва Лор поравняется с ним. Ну, что он достал, не было большой загадкой. Я как сидел на корточках, так и остался сидеть. Не изменили своего положения и двое других из нашего отряда.

Темный силуэт Лора вырисовывался все отчетливее, и как-то вырастал по мере приближения к тому месту, где сидели мы. Может, это был обман зрения; в темноте все предметы кажутся больше. Я уже отчетливо слышал шаги двигающегося по дороге человека, когда каким-то шестым или уже седьмым чувством понял, что Это должно произойти. Вот сейчас...

И Это произошло. Не знаю, как остальные, но мне показалось, что я услышал легкий хлопок откуда-то со стороны реки. Шаги затихли. Я увидел, как задвигалась в темноте мощная фигура, словно ее завертела на месте могучая воронка. Мне даже показалось, человек на несколько сантиметров взмыл в воздух, будто пытаясь взлететь. И задержавшись в воздухе, вдруг сместился назад и... Исчез. Лишь в следующий момент послышался глухой удар. Будто на землю бросили мешок с мукой.

Никто из нас не проронил ни звука. Мы замерли, как перед атакой, ожидая призыва ринуться в бой. Вернее, не в бой, а в отступление. Бежать, бежать... Подальше от этого места.

Не знаю, сколько бы мы так сидели в растерянности. Я не хотел сидеть долго. И спросил:

– У кого фонарь?

В ту же секунду кто-то дрожащими пальцами сунул мне в руку фонарик. Меня вдруг охватила некая злость. На то, что я впутался в это дерьмо; на невидимого стрелка, который убирал людей прямо у меня под носом. Я выбежал из укрытия и направился, слегка пригнувшись, в ту сторону, где только что шел человек. Я рисковал. И осознавал это. Но злость придавала уверенности.

Вполне возможно, Лор был еще жив. Я не исключал, что его не подстрелили насмерть, и он вытащил сейчас свое оружие и целится в приближающегося меня. И, может быть, именно поэтому, заметив неподвижно лежащее на земле тело, я прошептал:

– Это свои.

Хотя какие, на фиг, тут могли быть свои? Ночью, на дороге, после выстрела...

Опасения оказались напрасными. Стрелявший был мастером своего дела.

Я подхватил тело под мышки и потянул его в пшеницу, желая поскорее убраться с открытого места. Тот, кто стрелял, вполне мог решить уничтожить и меня. По всей видимости, снайпер находился на противоположной стороне реки. Можно было без сомнений сказать, что у стрелка имелся прибор ночного видения.

Скрывшись в колосьях пшеницы, я облегченно вздохнул. В меня не стреляли. Значит, снайпер либо ушел, полагая, что покончил со своей работой, либо просто не отнес меня к своим врагам, на которых стоило тратить пулю.

Я зажег наконец фонарик – после того, как решил, что это можно сделать, – и направил свет на лицо человека, которого только что затащил в пшеницу. Или в рожь? Я – городской. И в этом ни бельмеса не понимаю.

Лор. Я его узнал, несмотря на то, что лицо было забрызгано кровью. Потому как на этот раз снайпер стрелял в грудь. И в области сердца зияла здоровенная дырка, из которой кровь продолжала выбрасываться мощными толчками.

Я выключил фонарь. Все, что хотел, я увидел. Мои руки были в крови, и капли крови попали на одежду.

Послышались шаги. Я нервно оглянулся.

– Виртуоз, ты где? – раздался взволнованный голос Хана.

Наконец-то решился посмотреть, что происходит.

– Здесь.

Хан пробрался ко мне; за ним, я заметил, потянулись и другие.

– Что там? – Хан присел возле меня.

– Осторожно, – прошептал я, – не выпачкайся в крови.

– В крови? – Хана словно стукнули кирпичом по башке.

Я больше не стал ничего говорить и на секунду зажег фонарик, направляя луч света на лицо мертвого человека. После того, как нас вновь поглотила темнота, я с издевкой осведомился:

– Узнаешь?

– Н-да, – огорчился Хан.

– Как видишь, свою часть работы я опять выполнил. Но еще кто-то выполнил свою. И Лор мертв.

– Я ничего не понимаю. Я ни хрена не понимаю, – голос у Хана был совсем подавленный; я бы даже сказал, что в эту минуту он был напуган не на шутку.

– Ну, ладно, – проговорил я, поднимаясь во весь рост. – Давайте двигать отсюда. Только вместе и по возможности избегая открытого пространства.

– Ты... ты думаешь, в нас будут стрелять? – Хан, кажется, совсем спятил от страха.

– Не думаю. Просто не помешает подстраховаться.

Я первым направился к машинам. Все остальные потянулись за мной.

В какой-то момент, когда мы шли полем, я глянул в сторону противоположного берега реки, и мне показалось, что я увидел блеск в свете луны, как от стекол бинокля. Неужели кто-то за нами наблюдал через прибор ночного видения? Я невольно присел. Моему примеру последовали остальные.

– Ты что? – раздался у меня за спиной голос Хана.

– Ничего, – я оглянулся. – Может, ты хочешь поискать того, кто стрелял?

Мне не видно было лица Хана, но в том, что он смешался, я не сомневался, так как он долго молчал. А когда ответ все-таки прозвучал, то был совсем вялый:

– В темноте?

И все. Говорить больше было не о чем. И мы продолжили путь.

До моста дошли без приключений. Никаких больше загадочных бликов я не узрел.

Машины стояли на месте. Лис, куривший возле одной, увидев нас, поинтересовался:

– Все в порядке?

– Прикрой фонтан, – рыкнул Хан; кажется, хозяин пришел в себя.

Все ботинки мои были в грязи. Кроме всего прочего, я был выпачкан кровью. Чувствовал себя отвратительно, как если бы это я только что убил Лора, а ранее Корша. Или был причастен к их смертям.

– Едем к тебе, – проговорил Хан.

Меня это не устраивало.

– Хотелось бы получить оставшуюся долю, – веско заявил я. – И после этого помашу тебе, Хан, ручкой. Наше сотрудничество закончено.

– Мне нужно поговорить. – Хан не угрожал; наоборот, в его голосе я услышал просьбу, словно я был именно тот, от которого зависела жизнь этого человека.

– Ты, кажется, не понял. Я не желаю больше ни о чем говорить.

Мне подумалось, он сейчас прибегнет к силе своего авторитета. Но Хан оставил свой прежний метод воздействия на меня:

– Я прошу тебя лишь о разговоре.

Это «прошу» прозвучало как «умоляю». Я даже немного удивился: Хан ли это передо мной? Ранее он кричал, что в случае отказа перекроет мне кислород в столице. Теперь... Теперь он был на мягких лапках. И тут я понял. Испуг Хана был не просто от того, что кого-то рядом убили. На это ему было наплевать. Хан испугался за себя. Поскольку неким образом смерти Корша и Лора были связаны с жизнью самого хозяина казино. И, наверное, он сейчас считал, что вскоре такая участь должна постигнуть и его. Он боялся за свою жизнь и готов был для защиты ее умолять даже такого человека, как я.

Мне была по барабану судьба Хана. Кто он мне? Сват, брат? Если его укокошат, у меня не очень будет тяжело на душе. Зато если укокошат меня, то будет обидно. Помирать совсем не хотелось. Посему я твердо решил прекратить отношения с Ханом.

– Ты обещал после Лора меня больше не тревожить. Как я понимаю, это туфта?

– Нет, – неожиданно напыжился Хан. – Я свое слово не собираюсь менять. Но перед тем, как мы скажем друг другу «до свидания», я просто хочу поговорить.

Мне захотелось засмеяться в ответ. Я хорошо понимал, чем закончится «просто поговорить» с Ханом.

– Это ничего не изменит, – с нажимом на каждое слово проговорил я. – Мой ответ – нет. Я больше пальцем не пошевелю.

– Настаивать не буду, – не менее веско заявил Хан. – Но от разговора тебя, надеюсь, не убудет?

Меня не убудет. Только настроение совсем сойдет на «нет». Хотя куда уж дальше!..

– Давай не будем тянуть, – тут же предложил Хан. – Быстро поговорим, быстро разойдемся.

«Разойдемся» мне понравилось. Честно говоря, уже не терпелось убраться с этого дурацкого места.

– Ты тратишь время, Хан, – пожал я плечами.

– Может, вскоре мне его вообще не на что будет тратить, – философски заметил он.

Мы расселись по машинам и тронулись в обратный путь.

Лично я был уверен в том, что не изменю своего решения. И больше за это дело не возьмусь. Я был жутко уверен. И поэтому даже не вспомнил об избушке, которую купил Корш для себя и своих друзей...

Пассажиры «Ауди» остались в своей машине. А ко мне в квартиру поднялись Хан, Бурый и Армен. И, конечно, я. Меня опять пропустили вперед, когда понадобилось открыть дверь. Спасибо за вежливость.