Александр Золотько - Разборки под прикрытием Страница 30

Времени было так много, что посетитель успел каждую из вещей Гринчука, остававшуюся в сумке, разрезать на тонкие полосочки. Кожаная обивка дивана и кресел была изрезана. В клочья были разорваны постель и матрац.

И во всю стену, прямо над останками кровати, краской из баллончика была выведена надпись: «Хочешь получить свою бабу живой – вали из города.»

Краска была красной, словно кто-то хотел придать всему еще более зловещий вид. Художники…

– Здравствуйте, девочки! – сказал Гринчук.

– Позвать дежурную? – спросил Аркаша.

– Всенепременно. И пусть она вызовет милицию.

Дежурная, войдя в номер, шарахнулась назад, уперлась спиной в дверь и стала медленно сползать на пол.

– Выведи даму из обморока, – распорядился Гринчук.

Он подошел к окну.

За окнами уже было темно, неясно маячила скала за деревьями.

Звонкий щелчок, в стекле появилась дырочка. Разлетелся вдребезги выключатель возле двери.

Гринчук упал.

– Гринчук вышел на одного подозреваемого, – сказал Полковник Владимиру Родионовичу, когда тот, наконец, вернулся к себе на дачу.

Полковнику показалось, что нужно сообщить хоть одну более или менее хорошую новость.

О том, как прошла встреча на высшем уровне, Владимир Родионыч рассказывать не стал, что выглядело само по себе достаточно красноречиво.

– Я ехал сюда в своем автомобиле, – задумчиво произнес Владимир Родионыч, усаживаясь в свое кресло за письменным столом – проезжал мимо скверика… Знаете, там, возле памятника рабочим…

Полковник кивнул.

– И я вдруг вспомнил, что последний раз гулял там лет двадцать назад. Захотелось выйти из машины… А нельзя. В клетке я был, а не в лимузине. И вот сейчас я не в своей комфортабельной даче, а тоже в клетке. И я не знаю, у кого в кармане ключи о нее.

– У вас, – сказал Полковник. – Вы в любой момент можете…

– Под пулю? – желчно осведомился Владимир Родионыч. – На мину? Хотя вы правы, как обычно – я сам сижу с ключом в руках. И, покрывшись потом, жду, когда кто-то подойдет к клетке, приставит мне к голове… Я струсил. Понимаете? Я – струсил.

Владимир Родионыч растеряно посмотрел в глаза Полковника, и тот понял – не кокетничает собеседник, не шутит. Страх действительно светился во взгляде Владимира Родионыча, светился тусклым желтоватым огоньком.

Владимир Родионыч глубоко вздохнул. Медленно выдохнул. Зажмурился, потер переносицу.

Полковник ждал, пока Владимир Родионыч возьмет себя в руки.

– Так что вы там говорили о Гринчуке? – спросил Владимир Родионыч. – Кого он нашел?

Все-таки старый зверь, удары еще держит неплохо и в себя приходит быстро.

– Мой источник сообщил, что Гринчук вышел на некоего господина в Приморске. Трудно сказать, кто в Приморске стоит за всем происходящим, но тамошними уголовниками командует совершенно определенный товарищ. Подробностей нет. Надеюсь, пока.

– Гринчук ищет. Наверно, это неплохо. А что у нас? Нам больше ничего не передавали?

– Не передавали. Часа полтора назад звонил Браток. Что-то говорил о каких-то слухах, обещал проверить и доложить. Ждем-с.

– А позвонить вы ему не пробовали?

– Полчаса назад. И десять минут назад. Нет связи, – Полковник посмотрел на часы. – Уж не знаю, что думать…

Хотя, тут голову можно было и не ломать. Достаточно было позвонить Егору Баеву и спросить, что полчаса назад произошло в подземном гараже Большого дома. Или даже просто попросить, чтобы он привез диск из системы внутреннего наблюдения.

И самому посмотреть.

Сам Егор Баев успел просмотреть запись четыре раза.

Пустой гараж, бетонные стены, пандус. В гараж въезжает машина Братка. Останавливается. Браток выходит из машины, оглядывается, смотрит на часы. Справа, из-под камеры наблюдения появляется некто в бейсболке и комбинезоне. Очень похожий на ремонтника – их в Большом доме после взрывов много, идет ремонт.

Даже на спине комбинезона надпись ремонтной фирмы.

Наверное, он что-то сказал Братку, этот рабочий. Может быть, спросил о деньгах, во всяком случае, Браток лезет в карман, за бумажником. И не успевает заметить, что в руках рабочего – пистолет. Система наблюдения звука не пишет. Но, наверное, особого шума и не было. На стволе глушитель.

Ствол пистолета вздрагивает – выстрел. Еще один. Браток падает на бетонный пол гаража, бумажник отлетает в сторону.

Но Бортнев еще жив. Он шевелится, пытается достать оружие.

Рабочий подходит к нему, целится в голову. Стреляет. Тело Бортнева вздрагивает и замирает.

Убийца бросает пистолет на переднее сидение машины Братка, берет тело под мышки и тащит его в сторону, к выходу на технический этаж. Черная лужица крови на бетоне и тонкая кровавая полоска, тянущаяся до дверей.

Тела не нашли. За те сорок минут, что прошли с момента убийства до начала поисков, из подвала Большого дома выехал грузовик с обломками.

Грузовик нашли возле городской свалки. Водитель сладко спал в кабине, на пассажирском сидении и на попытки разбудить его реагировал слабо. В кузове, среди строительного мусора обнаружили пятна крови.

В своей жизни Баев повидал всякого. Но его поразила обыденность произошедшего перед камерами наблюдения. Два человека, пистолет, выстрел – один человек падает. Еще один выстрел – в голову. Видно, как из-под головы начинает растекаться темное пятно.

Тревогу поднял ремонтный рабочий. Он увидел машину с открытой дверцей, кровь… Камера сняла и это. Камере все равно, что снимать.

Последний раз Баев разговаривал с Братком всего пару часов назад. Разговаривал последний раз.

Нужно звонить, подумал Баев. Покачал головой. Такое лучше докладывать лично. И нужно приготовиться к грозе.

– Да что же вы, Егор! – Владимир Родионыч выслушал сообщение молча и молча просмотрел запись, но Полковник взорвался. – По вашей милости мы потеряли час…

– Я хотел убедиться…

– Убедиться он хотел! – Полковник лихорадочно набирал номер на своем мобильнике, выругался, нажав не ту кнопку. – Абрек? Немедленно свяжитесь с Юрием Ивановичем. Немедленно! Убит Бортнев. Да, Браток… Предупредите. Да не тяни ты!

Владимир Родионыч сидел за письменным столом, держа в руке пульт. Нажал кнопку. Баеву никто не предложил садиться, поэтому он стоял возле дивана, переминаясь с ноги на ногу.

– Он сегодня надел бронежилет, – сказал Владимир Родионыч. – Вы, сказал, как хотите, а я надел бронежилет. Но забыл о контрольном выстреле в голову… У него кто-нибудь остался?

– Нет, насколько я знаю, – ответил Полковник.

Владимир Родионыч выключил телевизор.

– Они очень последовательны, – сказал Владимир Родионыч. – Начали с того, что попытались убить Ивана Бортнева. Не получилось. Всё равно работу закончили. Вы, Егор, все там внимательно проверьте. Отпечатки, следы… Всё.

– Я уже отправил…

– Да что вы заладили… – Полковника перебил телефонный звонок. – Да? Что? Вашу мать… Хватит болтовни. Да. Разберись со своими там, плюньте на общак… Я сказал – плюньте. За Юрия Ивановича ответите вы. Лично. Все трое… Где хочешь найди. Я что, непонятно сказал?

– Что случилось? – спросил Владимир Родионыч. – Что-то с Гринчуком?

– Угадали… Снайпер.

Снайпер стрелял с вершины небольшой скалы, как раз напротив окон номера Гринчука. По прямой до окна было всего метров пятьдесят. Пустяк. При нормальной погоде опытный стрелок мог стрелять даже из пистолета. Но снайпер предпочел винтовку.

Один выстрел.

Пуля прошла сквозь стекло в пяти сантиметрах от головы Гринчука. Когда возле лица щелкнуло, Гринчук упал на пол, перекатился в сторону и крикнул: «Ложись!»

Аркаша удивленно посмотрел на Гринчука, переползавшего за диван, перевел взгляд на разбитый выключатель. Потом, наконец, увидел белый матовый кружок на оконном стекле с черным отверстием посредине.

– Да ложись ты! – крикнул Гринчук снова, схватил стул, стоявший возле стены, и швырнул его в люстру.

Зазвенело, посыпались осколки плафонов, но погасли только две лампы из трех.

– Твою мать! – Гринчук бросил второй стул. Свет погас. Только фонарь с улицы освещал комнату.

– Вытаскивай бабу в коридор, – приказал Гринчук. – Я – вперед.

Гринчук осторожно подошел к двери номера, оглянулся. Через окно дверь не просматривалась. Гринчук вышел в коридор.

Известие о новом покушении на Гринчука, застало Сергеева в кабинете. Он как раз заканчивал допрашивать капитана Стоянова, который, собственно, ничего сообщить и не мог. Да, ходил по городу. Всё. Рассказ об утренней стрельбе был немного подробнее, но, в общем, сводилось к тому, что уже поведал Гринчук.

Сразу после того, как Стоянов сказал, что ничего странного больше не произошло, Сергееву сообщили о снайпере.

Выбегая к машине, Сергеев позвонил Большому Олегу.

– Еду, – сказал Большой Олег, в двух словах описал произошедшее Абреку, и уехал.