Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Тюлень» Страница 30

Как их не обнаружили посты юаровских десантников, которые стояли вдоль реки и Барракуда видел их костры на южном берегу, тоже навсегда останется загадкой...

Как ему, к тому моменту совершенно обессилевшему, обожженному солнцем, хватило воли продолжать грести дальше... Это вообще осталось за гранью понимания всех тех, кто знал об операции «Волна»!..

А уж как ему, простому старшине-«срочнику», без каких-либо медицинских знаний, удалось не дать умереть старлею Караулову, было вообще за гранью фантастики!..

...В 1.30 20 октября Барракуда выгреб наконец-то из устья Кунене и начал медленно удаляться от побережья ставшей такой ненавистной Анголы в Атлантический океан.

«...Полмили!.. Всего полмили, Серый! – уговаривал он себя, медленно ворочая „веслами“. – Держись, братка!.. Совсем немного осталось... Ты молодец, бопл, – ты успел к сроку!.. Теперь греби! Греби, мать твою!..»

Легко сказать...

Начинался прилив, не такой мощный, конечно, как это бывает в других местах, но... Серега махал своими «веслами», а плот практически стоял на месте...

«...Ну!!! Ну же!!! Плыви, падла!..»

И волн-то особенных не было, так, легкая качка, но все его усилия сводило на нет течение, которое сносило плот обратно к побережью... Обратно к тому аду, из которого они, казалось, сумели вырваться...

– А-а! А-а! А-а! А-а! – Теперь весла его плота превратились в пропеллеры, молотившие воды Атлантики. – Сука! Сука! Сука! Сука! А-а! А-а! А-а! А-а!..

Но усилия Сереги были тщетны...

И он запел!.. Запел, теряя надежду... Запел, заорал во все горло от отчаяния! Так, как не пел до этого никогда:

...Ты помнишь, как все начиналось?Все было впервые и вновь.Как строили лодки и лодки звались:«Вера», «Надежда», «Любовь».Как дружно рубили канатыИ вдаль уходила земля,И волны нам пели, и каждый пятый,Как правило, был у руля...

Я пью до дна!За тех, кто в море,За тех, кого любит волна,За тех, кому повезет!И если цель однаИ в радости, и в горе,То тот, кто не струсилИ весел не бросил,Тот землю свою найдет!

Напрасно нас бури пугали —Вам скажет любой моряк,Что бури бояться вам стоит едва ли,В сущности, буря – пустяк.В буре лишь крепче руки,И парус поможет, и киль.Гораздо трудней не свихнуться со скукиИ выдержать полный штиль!..

Я пью до дна!За тех, кто в море,За тех, кого любит волна,За тех, кому повезет!..

...Он орал эту новую песню, успевшую стать «гимном всех моряков», во все горло и греб... Греб что было сил!.. Постепенно удаляясь от побережья на считаные, едва заметные метры... Греб навстречу океанскому приливу, навстречу неизвестности!.. Барракуда греб навстречу жизни...

И его услышали...

По плоту с берега ударил пулемет...

– Та-та-та-та-та-та! – зло пролаяло оружие.

– Буль-буль-буль-буль-буль-буль! – взметнулись фонтанчики воды метрах в 7—8 от плота.

Стреляли наверняка наугад, на звук голоса, но стрелял мастер своего дела, потому что его и плот с беглецами разделяли уже около трехсот метров черной океанской воды и такой же черной, непроглядной ночи.

– Та-та-та-та-та-та! – вновь рявкнул с берега пулемет.

И опять пули прошли мимо! Но уже гораздо ближе...

– А-а-а-а! – заорал как полоумный Барракуда. – А-а-а!!! Мазила фуев!!! А-ха-ха-ха! Не попал, при-ду-рок!!! Тля!!! Бля!!!

...А я пью до дна!За тех, кто в море,За тех, кого любит волна,За тех, кому повезет!..

– Та-та-та-та-та-та-та! – зло ответил Сергею пулемет с берега.

Водяных фонтанчиков Сергей в этот раз не заметил, скорее всего, теперь стреляли «веером», с большим углом разлета, но он почувствовал, как что-то довольно ощутимо толкнуло его в правое плечо... Нет, боли он уже не почувствовал, потому что за эти дни его тело уже настолько к ней привыкло, что мозг на этот «раздражитель» больше не реагировал – устал... Просто Сергею показалось, что его довольно увесисто толкнули в плечо, так, как это не раз бывало с ним на боксерском ринге...

– Ба-ла-лай-ка-а-а-а! – орал он исступленно. – Мазила сраный! Ха-ха-ха, ха-ха-ха!!! Поцелуй меня в гудок, полудурок!

...И если цель однаИ в радости, и в горе,То тот, кто не струсилИ весел не бросил,Тот землю свою найдет!..

И Барракуда опять налег на свои «весла»...

Сколько он так греб, неизвестно, но уже на краю сознания Сергей услышал знакомый до боли звук:

– З-з-з-з-з-з-з-з! Та-та-та-та! Та-та-та! З-з-з-з-з-з-з-з!..

А потом откуда-то из темноты прямо перед старшиной возникли лица Дьявола, Кристалла и Ската...

Каперанг открыл рот, и до ушей Барракуды, словно через вату, добрались слова:

– Быстрее! Бегом! Шуриком! Мать твою, старшина! Как же ты смог-то?! Видать, над тобой и правда «Полярная звезда висит»!..

Сильные, но такие нежные теперь руки подхватили полуживого Сергея, который так и продолжал орать во все горло свою «песню про море», и подняли его с «палубы» плота. Потом его передали в другие, не менее сильные и заботливые руки, потом еще раз и еще...

Потом Сергей услышал, как взревел мощный двигатель, так, что под его спиной вздрогнули палубные доски. А вслед за этим жесткая палуба немного приподнялась, и старшина почувствовал дуновение ветра на своих щеках, и ощутил скорость...

«...Здравствуй, дом...»

Тогда это была последняя мысль, на которую хватило сил его мозгу...

Весна 1990 г.

Москва. Госпиталь

И опять эти двое...

– Ни фига себе история! – только и проговорил Филин.

– Да уж, командир... – Сергей ухмыльнулся. – Веселая история... Интересное у нас тогда со старлеем сафари получилось... Есть что вспомнить... У тебя курево еще осталось, Андрюха? А то я за этими воспоминаниями всю пачку уже засадил...

Филин протянул своему сержанту пачку «Космоса»:

– Бери! Для хорошего человека...

– Говна не жалко! – продолжил Сергей старую, избитую одесскую шутку и весело улыбнулся: – Так?

– Так! Так!.. – Андрей улыбнулся в ответ. – Слушай, Серега!.. Так вас все же подлодка ждала или я чего-то не понял?

– Нет, Андрей... Ты не понял... – Сергей совершенно непроизвольно дотронулся до своего плеча, которое было ранено еще тогда, тринадцать лет назад. – Дьявол оказался мужиком что надо!.. Он встретился с «сигарой» и по прибытии на плавбазу устроил такой гвалт, что на спасение двух потерявшихся боплов, нас то бишь, по приказу Петровича отрядили не только ПЛ, а еще и «фрегат» в сопровождении торпедного катера! На его-то борт нас с Карауловым и подняли с плота...

– А что дальше?

– А дальше, капитан, нас перегрузили на сторожевик, и он прямым ходом на форсаже доставил нас в Луанду... А оттуда транспортным бортом мы прилетели в Москву... Вот в этот самый госпиталь...

– И что?

– Атасу прооперировали ногу... Была мысль у какого-то юного умника ногу ему оттяпать, но... Его быстренько восвояси отправили... В общем, спасли ему ногу, командир! Атас даже обратно на службу сумел вернуться через полгода, уже весной 78-го...

– А ты что?

Сергей глубоко затянулся дымом и выпустил его двумя тугими струями через нос:

– Ну, что я... Пульку, что у меня в плече застряла, вытащил еще «клизьмостав» сторожевика, пока мы в Луанду чапали... Здесь мне уже только солнечные ожоги и кожные язвы лечили... Ну, и мозги немного... Меня тогда что-то совсем со стопоров сорвало...

– А дочку-то когда увидел в первый раз?

– Викуську? – улыбнулся Тюлень. – Увидел! День в день, когда ей месяц исполнился – 2 ноября...

– Не понял! Они же в Одессе были!

– Были!.. Я же тебе уже рассказывал, что и Дьявол, и Петрович были в курсе моих семейных новостей... Петрович, кстати говоря, оказался одним из самых первых боплов, которые еще в Отечественную начинали создавать наши первые отряды на Балтике и на Черном море!.. Вице-адмирал, замначразведки ГШ ВМФ... В общем... История самая банальная... Он связался с Остафьевым в Одессе и настоятельно «порекомендовал» посодействовать воссоединению молодой семьи... Хотя Еж, когда узнал все подробности, и сам вызвался помогать... Он-то и сопровождал моих девчонок от самой Одессы в самолете до Москвы и уже тут до госпиталя... А здесь, опять же с подачи Петровича, им выделили отдельную палату и няньку для Викуси...

– Ни хрена себе почести! – удивился Андрей.

– Радиостанция «Черного петуха», капитан, замолчала 8 октября, а «заговорила» снова только в середине декабря... За это время наши «советники» и кубинцы, которых там было просто до самой жопы, успели очень многое сделать... Савимби больше так никогда и не добился никаких результатов... Что-то та наша прогулка решила все же...

– И? – Филин уставился вопросительно на Сергея.

– 12 декабря здесь, в госпитале, появились Петрович и Дьявол... В полной парадной форме!.. В общем... Караулов был повышен в звании до каплея, и ему вручили орден Красной Звезды...

– А тебе...

– «За профессиональное минирование „объекта“, за мужество и тэ дэ... За спасение командира и проявленные при этом тэ дэ...» – орден боевого Красного Знамени...