Александр Бушков - Голая королева. Белая гвардия-3 Страница 30

Он поднял руки. Мазур только сейчас обратил внимание, что полковник в перчатках под цвет кожи — и выругал себя за невнимательность.

— Кроме того… — поглядывая как-то загадочно, продолжал Мтанга. — Появился след Акинфиевых. Так, следочек — но он может превратиться в цепочку хороших, четких, полноценных следов, ведущих прямехонько в логово…

— Что вы накопали? — жадно спросил Мазур.

Мтанга развел руками:

— Тысячу раз простите, не могу пока что ничего рассказать. Я вам доверяю всецело, не подумайте ничего такого. Просто такова уж комбинация. Вы сами потом все поймете, если дела пойдут по-моему… А они, думаю, пойдут, и скоро…

Вид у него был самый непреклонный — бесполезно и просить, если уж так решил, ни за что не расскажет…

— Значит, о следочке знаете только вы? — спросил Мазур.

— Я один, — кивнул Мтанга.

— В таком случае и вы тысячу раз простите, но… — сказал Мазур. — Мы ведь порой должны руководствоваться лишь холодным профессиональным цинизмом, верно?

— Да сплошь и рядом, — фыркнул Мтанга.

— В таком случае вы вряд ли обидитесь на то, что я скажу, — усмехнулся Мазур. — Если о следе знаете вы один, и вас завтра убьют, вся информация умрет вместе с вами.

— Да господи, какие тут могут быть обиды? Все логично… — Мтанга улыбнулся скупо, уголком рта. — Простите, я пошутил. Вы все верно говорите, но я пошутил… Кроме меня, все знают еще доктор Кумене и майор Мюрат. На них можно полагаться полностью — а такое я могу сказать о немногих. Если со мной что-то и случится, они тут же передадут вам всю информацию, — он прищурился. — Ох, какое облегчение отразилось на вашем открытом лице… Если со мной что-то случится, вам будет жаль только информации?

— Нет, — сказал Мазур. — Хотите верьте, хотите — нет, но мне было бы жаль и вас. Серьезно. Мы с вами неплохо сработались, и мне будет чертовски жаль, если с вами что-то случится.

Он нисколько не кривил душой — порой ощущал к полковнику чисто человеческую симпатию. Ну да, старый палач, конечно… И тем не менее, что-то их сближало, они прекрасно работали в паре, и на полковника можно было всецело полагаться. А такое, как только что сказал Мтанга, можно сказать о немногих — далеко не на всех можно полагаться всецело…

— Ну, вы меня прямо-таки растрогали, — сказал Мтанга, правда, не таким уж и растроганным тоном. — Нет, серьезно. Приятно знать, что в случае твоей смерти кто-то о тебе будет жалеть чисто по-человечески. Очень мало таких людей, очень… — он встал и отеческим жестом похлопал Мазура по плечу. — Не унывайте, все обойдется я везучий… По глоточку за везение, а?

— Пожалуй, — сказал Мазур.

Мтанга достал из холодильника запотевшую бутылку «Столичной» (опять-таки подарок Мазура), выставил на стол серебряные стаканчики и тарелку с копченым мясом. Хмыкнул:

— Вы были правы, эту штуку следует пить безо льда, просто холодной…

Глава восьмая

Последний рейс

Мазур расслабленно пускал дым в потолок. Настроение было не то чтобы великолепное, но уж никак не унылое. Во-первых, новых смертей, хвала Большому Лунному Бегемоту, не произошло. Во-вторых, он получил обещанное подкрепление. Ранним утром, взяв микроавтобус, встретил в аэропорту прилетевший аэрофлотовским рейсом из Конакри десяток крепко сбитых, скупых в движениях молодых людей в штатском, без багажа, если не считать небольших сумок на плече: ну понятно, зубные щетки и всякое такое… Устами Лаврика Михаил Петрович сообщил: ребятки эти не из «морских дьяволов», из другого ведомства — но выучкой и опытом ничуть не уступят, а Мазур для них царь, бог и воинский начальник. Из какого именно ведомства эти безусловно хваткие хлопцы, Мазуру не сообщили, на что он и не подумал обижаться: каждый знает ровно столько, сколько ему положено. Главное, оказавшись в Лунном дворце, он моментально нашел с ребятами общий язык, инструктаж получился, конечно, долгим, но без малейшего рассусоливания, все по делу — свои ребята, учить их нечему, только подробно обрисовать обстановку и задачи. Потом Фантомас их увел получать форму и выбирать оружие, а Мазур остался пока что без каких-либо дел — что по здешней линии, что по своей.

— Интересно, сколько уже народу проголосовало? — спросил он лениво.

— На данное время — процентов девяносто с лишним, — сказал Лаврик. — Вертолетчики носятся, как черти в аду… Хочешь знать результаты голосования?

— Ну, разумеется, они уже есть, — сказал Мазур без малейшего удивления. — За коронацию Натали — девяносто девять с копейками процентов, ага?

— А вот те шиш, — ухмыльнулся Лаврик. — Девяносто четыре.

Мазур присвистнул:

— Разгул демократии…

Действительно, по сравнению с прошлым такой процент выглядел сущим триумфом демократических реформ. Кроме референдума об установлении монархии Папа за время своего правления провел полдюжины других, по самым разным вопросам, и всякий раз в поддержку его предложения голосовали девяносто девять с копейками процентов. Троица полковников сработала тоньше, бросив мировому общественному мнению косточку в виде аж шести процентов «против» — ну, неглупо, с визгом эту косточку сожрет мировая прогрессивная общественность, за хвост ее и об забор…

— А вот интересно… — начал Мазур, но тут же замолчал — мелодично затрезвонил один из пяти телефонов у него на столе — зеленый, самый важный, для особо серьезных разговоров с особо серьезными людьми. Линия — Мтанга голову давал на отсечение — защищена от подслушивания на сто двадцать процентов.

Разговор получился недолгим: выслушав несколько фраз, Мазур ответил, что спустится немедленно, положил трубку.

— Что там? — спросил Лаврик.

— Дела пошли, — ответил Мазур, извлекая из ящика стола наплечную кобуру с «Береттой». — Флорисьен ждет у ворот в машине. Мтанга послал, просит приехать немедленно, непременно в штатском, но с оружием, если мне интересно встретиться с известной всем девицей…

Глаза у Лаврика заблестели:

— Ух ты! Да ведь он, не иначе, Таньку выследил и собрался брать…

— Очень похоже, — сказал Мазур, привычно управляясь с пряжками и кнопками. — Никакая другая девица нас в данный момент не интересует.

— А мне с тобой нельзя? — с надеждой спросил Лаврик.

— Увы… — развел руками Мазур. — Приглашают меня одного, что недвусмысленно выражено. Не горюй, Мтанга клялся, что беседовать с ней без нас не начнет, не думаю, что обманет.

— Да не обманет, конечно, — сказал поскучневший Лаврик. — Просто чертовски хотелось увидеть ее рожицу, когда к ней вломятся…

— Делу время, потехе час, — сказал Мазур.

Встал и накинул пиджак — он с утра ходил в штатском, так что переодеваться не пришлось.

У ворот обнаружился очередной неприметный «рено» с обычными номерами — но, едва он тронулся, стало ясно, что движок и у него форсированный. Флорисьен, выглядевший веселым и возбужденным, сразу же показал глазами на затылок водителя, Мазур кивнул и не задал ни единого вопроса по делу: ну конечно, высший уровень секретности…

Машина неслась, не включая сирены, водитель соблюдал все правила движения, но вел лихо, мастерски маневрируя в потоке.

— Далеко еще? — спросил Мазур (такой вопрос никаких тайн водителю не выдавал).

— Не особенно, — сказал Флорисьен.

И дружески ткнул Мазура кулаком в бок.

Дружески? Мазур ощутил укол меж ребрами, встрепенулся, но успел лишь схватиться за кобуру, а вот отстегнуть кнопку ремешка уже не успел — все погасло…

…Открыв глаза, он увидел над собой простой беленый потолок с лампочкой без абажура — да уж, палаты не царские… Пошевелился, огляделся (голова была свежая, неизвестное снадобье не вызвало никаких последствий), моментально оценил обстановку.

Обстановка — хуже некуда. Он лежал на широкой низкой постели в такой позе порнозвездочки из дешевого фильма: лодыжки широко разведенных ног и запястья заведенных за голову рук надежно схвачены веревками — боли не причиняет, но завязано мастерски.

Он пошевелил запястьями — да, на совесть поработали. И тем не менее он с большой долей вероятности сумел бы высвободить руки, но при одном непременном условии: будь у него достаточно времени, окажись он без присмотра, в одиночестве. Но рядом с постелью на дешевеньком стуле расположился Флорисьен, наблюдавший за ним с легкой улыбкой, лениво пускавший дым. Даже попробовать не даст, сволочь…

Приподняв голову, Мазур быстро огляделся. Комнатка небольшая, скудно меблированная — только кровать и пара стульев — два окна плотно закрыты дешевыми ситцевыми занавесками. Судя по совершеннейшей тишине, они находились где-то в пригороде, а то и за городом.

— Ах, ты ж сволочь… — сквозь зубы сказал Мазур.

— Ну почему же? — с обаятельной улыбкой отозвался Флорисьен. — Я вам соврал лишь в одном: что приехать просит полковник. Зато о более важном сказал чистую правду: вы действительно прямо сейчас встретитесь с известной вам девицей…