Олег Алякринский - Клятва на верность Страница 31

Варяг оторвался от нее — как похожа, курва, на Светлану… но не то, не то… Он осоловело огляделся… что-то лишнего выпил в том чертовом ресторане с пацанами. В голове шумело, все плыло перед глазами… черти голые… дым коромыслом… в глазах дымно! Вспомнил, что хотел с ходу прыгнуть в бассейн, охладиться, повернулся, сразу чуть не забыв о Маринке, но она напомнила о себе — гладкая, гибкая, уже стаскивала пиджак… В бассейн, потом раздеваться!..

Марина, очень довольная, передала пиджак Варяга Руслану Маленькому и, радостно взвизгнув, прыгнула вслед за всеми в бассейн.

Уже ближе к утру, когда большая часть гостей разъезжалась, а оставались клиенты самые солидные да крепкие и уже спадал угар веселья, к Саше в кабинет вошел, постучавшись, Руслан Маленький, чтобы сообщить о приезде нового гостя. Услышав, кто пришел, менеджер всполошился, засуетился, кинулся к двери, потом назад, к зеркалу, поправил прическу, узел галстука и — выбежал вон.

— Вот сюрприз так сюрприз! — угодливо склонив голову и заглядывая гостю в глаза, затараторил Саша. — Какими судьбами? Из Москвы? Чему обязаны?

Гость молча прошел к нему в кабинет и сел без приглашения на мягкий диван. Ему было лет сорок, но в дорогом, безупречно сидящем на нем костюме он выглядел гораздо моложе. Скосил черный жгучий глаз на менеджера Сашу и покачал головой:

— Ну и гадюшник тут у тебя! Я там прошел через бассейн — в углу наблевано. Ты бы хоть распорядился убрать, а то как в кабаке…

Саша скроил скорбное лицо, виновато затарахтел:

— Все уберем, сей момент! Чего желаешь, Ангел? Если бы я заранее знал, что ты приедешь в Казань!.. Что прикажешь: девочек?., выпить?.. А может…

Ангел брезгливо отмахнулся.

— Не мельтеши ты! Я приехал потолковать с одним из ваших крутых ребят. С Варягом. Весь день по городу его искал. Он еще у тебя?

— Здесь он, здесь. Куда ему деться?

— Веди! — приказал Ангел. Узнав, что Варяг еще здесь, он сразу успокоился. Поспешил за летящим впереди менеджером.

Вошли в отдельный кабинет. Через гостиную с диваном, столом и самоваром проникли в маленькую комнату, почти заставленную огромной низкой кроватью. Здесь и нашли Варяга в койке с девушкой. Варяг спал, Марина сонно подняла голову и посмотрела на вошедших.

Ангел, словно бы не замечая девушки, небрежно махнул рукой по направлению двери: убирайся, мол. Марина поняла и, шустро натянув трусики и маечку, метнулась к выходу.

— Иди и ты, — приказал Ангел менеджеру.

Саша вышел из кабинета вслед за Мариной и бросился вниз по лесенке, ведущей в подвал. Влетел в подсобный коридор, пересек одну комнату, открыл другую, маленькую, с большим зеркалом. Иногда он пользовался этой штуковиной, но редко, так, для собственного удовольствия. Но сейчас надо было узнать, с чем пожаловал к молодому вору Ангел из Москвы. За такую информацию в горуправлении внутренних дел, куда Саша раз в месяц наведывался с черного хода, могли ему простить многие грехи… Он повернул кнопку выключателя, пустил слабый ток на покрытое особым составом зеркало, отчего оно стало совершенно прозрачным с его стороны. Совсем рядом — руку протяни! — находились Варяг и Ангел.

Слышимость тоже была прекрасной. Варяг зашевелился, что-то пробормотал. Ангел цыкнул зубом и присел на стул рядом с кроватью. Стал ждать. Потом, видимо, терпение у него лопнуло — встал, подошел к раковине, открыл кран холодной воды, набрал полный стакан, вернулся к кровати — и плесканул на лицо спящему вору…

Варяг медленно приходил в себя. Он уже около полугола как был на свободе, и на этот раз все с ним происходило по-другому. Он уже сжился и с зоной, сжился с повторяющимся ритмом жизни, когда время на воле и время за решеткой сплетались в симметричный, четко расчерченный узор, благодаря которому его собственная жизнь обрела целостность и смысл. Новый срок уже не казался ему суровой карой, а лишь новым витком, продолжением той жизни, которую он себе выбрал и без которой уже не представлял себя. Более того, чем дальше, тем все больше жизнь вне зоны начинала представляться ему коротким антрактом между напряженными актами захватывающей пьесы, продолжения который ждут не дождутся актеры и зрители…

В жизни на воле были, конечно, свои плюсы: полная свобода действий, вкусная жратва, море выпивки, море денег, красивые девки, калейдоскоп новых впечатлении, знакомств, встреч… Но в конце концов все это приедалось. Варяг только удивлялся, что так быстро. Он знал, что не пройдет и полугода, как он будет с умилением вспоминать свой лагерный номер «люкс» — отдельный закуток в бараке, оклеенный обоями, кровать с шелковым пододеяльником, тумбочку, где всегда можно было отыскать «грева» — об этом заботились не только его «шестерки» и «пацаны», но все мужики.

А тут еще навалилась на него страшная тоска по Светлане. Ничего не мог поделать с собой, потому и пил напропалую с казанскими корешами. Она уехала в Москву учиться в медицинском институте — ей с работы рекомендацию дали. И вот уже, считай, месяца четыре как они не виделись — только по межгороду изредка перезванивались. В последнюю ходку Светлана приезжала к нему в зону, раза четыре, не меньше. Они жили с ней по нескольку дней кряду в домике для гостей, и даже вертухаи, при виде такой красотки, были рады бегать на посылках.

Но вор не может иметь семью. Вор должен быть всегда один. Мать родная для него зона. А семья — воровской сход. Перед последним освобождением Варяг понял, что встречаться с ней больше нельзя. Каждое свидание со Светланой подтачивало в нем его неколебимую преданность старому воровскому закону, благодаря чему все всегда признавали в нем лидера, несмотря на его молодость.

Нет, его судьба уже ему не принадлежит! И он поначалу даже был рад вынужденной разлуке с любимой девушкой.

И все же, все же!..

Даже шлюх он выбирал теперь похожих на нее. Да кто же с ней сравнится! Не было таких! Во сне он бредил черными как смоль волосами. А запах ее кожи!.. Ее запах так не похож на резкий запах этих всяких девок!

Временами он видел-грезил, как они плывут на корабле но прозрачному морю, как желтый кипрский пляж остался позади, а впереди бесконечная лазурная гладь, и Светка, повернувшись, плеснула ему пригоршней воды в лицо… оказавшейся неожиданно холодной. И Варяг вдруг обнаружил себя в постели совершенно голым, едва прикрытым простыней.

Комната была незнакомая, и обои… все лицо его, голова и грудь были мокрыми, подушка тоже, а рядом с кроватью сидел мужик, тоже совершенно незнакомый, и нагло пялился на него.

— Кто такой? — хотел спросить Варяг, но сам себя не разобрал. Повторил. На этот раз получилось, и мужик его понял.

— Очухался? Больше пить не будешь, надо мозги проветрить. Сейчас приведем тебя в порядок, и поедешь со мной.

— Да кто ты такой?! — Варяг попробовал подняться. Возмущение его нарастало. Кто это там осмеливается ему приказывать?

Мужик будто и не слышал.

— Вор должен знать, с кем можно пить, а с кем и дела вершить. Вор даже пить должен с равными. Ты где сейчас находишься? Ты знаешь, кто тут, в этой бане, заправляет? Сашок-пидор. Он и на зоне был обиженным, общей бабцой, а ты тут в его малине бока греешь. Смотри, Варяг, можешь и по ушам получить!

Варяг похолодел. Угроза была достаточно серьезна. «Битье по ушам» — ритуал лишения воровского звания. Участь развенчанного вора была тяжела. Он лишался своей доли в общаке, лишался всех привилегий, у него отбирался участок, с которого он кормился. Это на воле. А в зоне он автоматически становился как все. Из отдельного закутка его перемещали ближе к центру, у окна ему уже не позволялось иметь свои нары. И главное, за ним уже не стояла организация, развенчанный должен был сам отстаивать свое место под солнцем, никто другой за него уже не заступится. Даже бандиты его не примут, припомнят только старые обиды…

Угроза подействовала: Владислав почти протрезвел. И одновременно разозлился. Гнев вспыхнул в нем, словно волной прошелся внутри, выжигая остатки хмеля. Он приготовился вскочить и всерьез разобраться с этим наглецом. Видимо, на лице Варяга его намерение читалось достаточно ясно. Незнакомец вдруг выбросил вперед кулак. Удара, как ожидал Владислав, не последовало: кулак остановился перед глазами. Зато ясно была видна синяя державная корона на среднем пальце. Такую корону имело право носить только самое доверенное лицо сходки. Не глава, но второе лицо в иерархии. Такой человек имел право ему угрожать. Такой имел право не только угрожать…

— Кто ты? — спросил Варяг уже другим тоном. Он с трудом сел и всмотрелся в незнакомца.

Было тому на вид хорошо за тридцать. Если приглядеться, то можно было дать и все сорок. Широкоплечий, видимо, сильный мужик. Рот маленький, но крепкий очерк выдавал волевую натуру. Глаза же, окруженные сеткой мелких, сразу не заметных морщин, глядели пристально, властно.